Жизнь Винченцо тоже резко изменилась, хотя благодаря дворянскому титулу и знатному происхождению на войну его не призвали. Когда в город ворвались войска, семья Бернарди покинула город и свой дворец и отправилась в деревню на юге страны, которая принадлежала им. На пути к той деревне были очень плохие дороги, поэтому армия австрийцев туда просто не дошла. А Леонардо и Мария Виттория Бернарди знали другой путь – более короткий, хоть и по бездорожью. Они долго ехали и сумели скрыться и выжить.
Деревня пустовала. Куда бы ни шел Винченцо, он везде натыкался на трупы людей и скота, а живых почти не встречал. Вместе с Лючией, родителями, Джованни и другими бывшими слугами он вошел в один из брошенных крестьянских домов. Ничего съедобного он не нашел и очень расстроился.
- Сынок, - обратился к нему отец. – Я знаю, чем здесь можно питаться!
- И чем же?! – вскричал раздосадованный Винченцо. – Падалью?
- Травой! Здесь полно трав.
- Отец, вы шутите? – Винченцо чуть не заплакал.
- Нет, я не шучу. Я слышал, что во время голода крестьяне варят похлебку из диких трав. А ты умеешь печь хлеб, поэтому я уверен, что мы не пропадем.
Так дворянская семья Бернарди стала жить в деревне, питаться травой и есть из одной деревянной плошки со своими слугами…
Однажды одна из девушек отправилась к реке. Она присела, чтобы зачерпнуть воду, и услышала разговор людей, сидящих в зарослях неподалеку.
- Эх, хороший был человек этот Карло! – сетовал один мужчина с басистым голосом.
- Да, жаль, что он помер, - сожалел второй, с высоким тенором.
- А как нелепо помер-то! Всю жизнь работал на земле, пахал, сеял, а умер от голода! – ответил им женский голос.
- А вы знаете, что в его доме поселились пришлые? – спросил бас.
- Я слыхала, - ответила женщина. – Но кто они такие – никто не знает. Пожилая семейная пара, несколько мужчин и женщин и девочка.
Девушка поняла, что говорят о них и о том человеке, который раньше жил в доме, который они теперь занимали. Ей стало интересно, что еще эти люди скажут о них.
- Наверное, ушли из другой деревни, - предположил тенор. – Сейчас везде неурожай и голод.
Ненадолго все умолкли, но потом мужчина с басом громко проговорил:
- А что бы вы сделали, если бы к нам заявился сам синьор Бринарди? Или Бинради. Не помню, как его точно звать!
Девушка насторожилась.
- Да что тут делать! – громко ответил ему тенор. – Этот Блинадри отобрал у нас все! Мы собирали урожай, а он оставлял нам лишь десятую часть! Мы выращивали скот, а он забирал у нас почти все мясо, молоко и шерсть! Я слыхал, что он хорошо упитан и его семья голода не знает! Живут во дворце и жируют за счет нас! Да если он сюда придет, я схвачу топор и мигом убью этого жадного богача! Тоже мне, синьор!
- Да, я бы тоже хотела взглянуть в глаза этому Бринади! Мы тут траву из-под ног едим, а он, наверное, по поросенку в день уплетает! – Поддержал его женский голос.
- А я слыхал, - добавил бас, – что в одной деревне крестьяне забили палками и мотыгами своего синьора, а потом подались в лесные разбойники. Теперь ходят и грабят всех подряд!
- И правильно сделали! - прокричал тенор еще громче. – Что, мы – скот или вещи неживые? Кто придумал вообще, чтобы люди стали живым товаром? Жду не дождусь того счастливого времени, когда все мы станем свободными! Вот только дожить бы!
- Да, жаль, что наш синьор сюда не едет. Мы бы показали ему, почем живой товар! – проворчал бас.
- Да только мы его никогда не видели! – добавил женский голос. – Даже не представляем, как он выглядит!
Девушка быстро набрала воды и пустилась бежать. Вернувшись домой, она встретила Джованни.
- Беда! – обеспокоенно прошептала она. – Нам всем грозит опасность!
В доме она собрала синьоров и бывших слуг и рассказала все, что услышала на реке. Они долго думали, как поступить.
- Возвращаться в город нам нельзя, - сказал Леонардо. – Боевые действия там идут полным ходом. Но и оставаться здесь очень опасно.
- А у меня есть идея! – ответила ему его жена Мария Виттория. – Если кто-то захочет с нами познакомиться, надо представиться другими именами и скрыть свои настоящие имена.
- Идея эта хорошая, но рискованная, - усомнился Джованни. – Вдруг кто-то вас узнает и всем расскажет, кто вы есть на самом деле?
- Я предлагаю уйти в лес, - после раздумий решил синьор Бернарди.
- В лес? – Винченцо пришел в ужас от этой мысли. – Но там же волки и разбойники! Нам там не выжить!
- Есть еще один вариант, - ответила им Лючия. – Нужно пойти к священнику и попросить убежища у него.
Все поразились: они, взрослые люди, долго думали и ничего толкового не придумали, а девочка, не достигшая еще и тринадцати лет, предложила самый разумный и безопасный вариант.
Так и решили поступить. Джованни отправился на поиск деревенского священника и вскоре встретил его, и тот согласился предоставить им часть своего дома. Теперь семья Бернарди была в безопасности и снова зажила спокойно.
Лишь Винченцо никак не мог успокоиться: ему все время казалось, что вот-вот к нему придет Эдмондо Монтанья в ветхой крестьянской одежде и забьет его мотыгой или топором. Этот кошмар снился ему почти каждую ночь, а днем он все время проверял, заперты ли двери и окна. Иногда он выходил из дома, чтобы найти этого человека, подолгу где-то ходил, а потом возвращался и никому ничего не рассказывал.
Его родители не могли понять, почему их сын стал таким беспокойным, и решили, что от такой сложной жизни он начал сходить с ума. Он стал нелюдим, мало общался с ними и с Лючией, от которой раньше не отходил. А однажды, весной 1744 года, когда был сильный ветер, он привел в дом крестьянскую девочку лет пятнадцати и уговорил священника разрешить ей тоже жить в его доме. Она была очень худа и некрасива, ее звали Доменикой и о себе она сказала лишь то, что ее родители погибли от рук разбойников, а она сумела спастись. Винченцо же был уверен, что ее родителей погубил злодей Эдмондо.
Лючия, которая всегда была единственным ребенком в доме, сразу подружилась с Доменикой. Девочки стали жить в одной комнате, вместе готовить еду и заниматься различными хозяйственными делами. Они все время веселились, играли в различные игры, делали друг другу прически. Лючия учила Доменику читать: в доме священника была Библия и несколько газет, и он разрешил им брать их. Окружающие радовались, что в доме, наконец, зазвучали песни и девичий смех.
Винченцо вскоре понял, что его мечтам о возвращении к прежней роскошной жизни не суждено сбыться: он уже не был задорным парнем, у которого в закромах всегда припасен кусочек свежего хлеба, и поэтому он все-таки решил обзавестись семьей. Той весной он женился на Лючии, которой едва исполнилось семнадцать. Самому новобрачному на тот момент было тридцать пять лет. Они взялись за руки, пришли к священнику и попросили их обвенчать.
Леонардо Бернарди, который очень гордился своим дворянским титулом, кроме которого у него ничего не осталось, не одобрил брак сына, но потом нехотя уступил, ведь Лючия выросла у него на глазах и с самого детства была привязана к Винченцо.
Спустя некоторое время все заметили, что Доменика стала смущаться, отводить взгляд и перестала вести долгие беседы с жителями дома. Лючия была ее подругой, но на ее вопросы она тоже отвечала уклончиво. Она стала скрытной, обеспокоенной и плаксивой. Еще через два месяца все заметили, что у Доменики округлился животик и поняли, что она носит ребенка.
Лючия обрадовалась:
- Какое же это счастье – стать мамочкой!
Но Доменика ее радости не разделяла, ведь в такое тяжелое и голодное время ей предстояло растить ребенка одной. Женщины помогали ей и всячески поддерживали, Лючия уговорила Винченцо подбодрить будущую маму, священник благословил ее, но она все равно оставалась печальной.
Винченцо почти ни с кем не разговаривал и часто просто сидел и молча наблюдал, как его жена пытается развеселить свою новую подругу. Мария Виттория полагала, что Винченцо ревнует Лючию и хочет, чтобы она проводила больше времени с ним. Но даже после тихой и скромной свадьбы, отмеченной лишь благословением священника, молодой муж уделял своей юной жене очень мало внимания, постоянно пребывая в раздумьях и поисках.
Лючия не понимала, что случилось с этим некогда разговорчивым и веселым мужчиной, но она не скучала и никогда не жаловалась. И, хотя между супругами часто царило непонимание, вскоре Лючия тоже обрадовала всех новостью о скором прибавлении в семье.
Вскоре Доменика родила девочку. Бывшие служанки семьи Бернарди приняли у нее роды и позаботились о ней. Они искупали малышку и оставили уставшую роженицу в комнате, чтобы она отдохнула и поспала. А когда через пару часов Лючия услышала детский плач и решила навестить подругу, то обнаружила, что Доменика ушла, оставив свое дитя.
Юная синьора расстроилась. За те месяцы, пока Доменика жила с ними, Лючия подружилась с ней и стала считать ее своей сестрой, а та ушла и даже не попрощалась, да еще и бросила свою дочурку, даже не дав ей имени!
Через пару месяцев у Винченцо и Лючии тоже родилась дочка. Лючия решила взять ребенка Доменики к себе и воспитывать двух девочек как сестренок-двойняшек, ведь разница в возрасте у них была небольшой, и, на удивление Лючии и всех остальных, девочки были очень похожи друг на друга. Винченцо не хотел брать вторую малышку, но Лючия убедила его, что она сможет справиться с двумя младенцами, да и бросить дитя на голодную смерть она не могла.
До конца войны семья Бернарди оставалась в доме деревенского священника, а в 1748 году, когда Неаполь был освобожден и войска ушли из королевства, они вернулись домой.
Войдя в свой покинутый дворец, хозяева пришли в ужас: дворец находился в таком разорении, словно семилетняя война с Австрией произошла внутри него – вся посуда, люстры, мебель и оконные стекла были перебиты, двери сорваны с петель, стены обиты, старинные картины безнадежно обезображены, одежда перепачкана и изорвана. Те немногие вещи, которые Винченцо купил на заработанные своим трудом деньги, были украдены или испорчены. От того уютного, хоть и обедневшего дома, в котором они жили раньше, не осталось и следа.
Мария Виттория заплакала. Ее муж обнял ее и стал гладить ее по голове, и на его глаза тоже наворачивались слезы. Лючия и другие женщины ходили по дворцу и вскрикивали каждый раз, когда в груде развалин находили знакомые и привычные вещи. Винченцо стоял посреди комнаты с малышками на руках и не знал, что сказать.
…
- Как вы думаете, ребята? – спросил рассказчик у близнецов. – Как назвали оба отца своих первенцев?
- Ха! – браво воскликнул Вадим. – Я думаю, что они так хотели покончить с проклятием, что дали своим детям имена Ромео и Джульетта. И эти дети спасли обе семьи, как и должно было быть.
- А ты как думаешь, Давид? – поинтересовался у него старик.
- Я думаю, что родители пожалели своих любимых детей и не назвали их этими именами. И продолжали ссориться, а потом убили друг друга. И все потомки остались прокляты.
- Ну, вы оба отчасти правы, а отчасти нет.
- Как это? – не понял Вадим.
- А об этом мы поговорим завтра!
Продолжение следует...