Кажется, я разобрался в «анатомии» дома, где родилась наша классическая, школьная литература. Здесь выходили первые издания:
- «Мертвых душ»
- «Записок охотника»
- «Преступления и наказания»
При этом Гоголь сам здесь появлялся, отслеживал процесс и поучаствовал в создании титульного листа.
Последний дом на Большой Дмитровке (№34с4) за двести лет почти не изменился, остается украшением улицы (1821-27 г., арх. Дормидонт Григорьев — брат Афанасия Григорьева).
Вроде, фасад суров и лаконичен. К производственному корпусу было как-то неуместно пристраивать портик с колоннами. Вместо него создали ризалит, чтобы лишить длинный дом монотонности, арочные ниши над окнами, фриз — и вуаля… шедевр «промышленной архитектуры» русского ампира.
Что любопытно, планировка тоже сохранилась! А еще известно небольшое описание типографского комплекса в книге 1837 года. Все это помогает понять, что видел Гоголь, входя под эти своды.
В этих стенах трудилось 170 рабочих и до 30 служащих: кроме книг, печатали тираж старейшей в городе газеты «Московские ведомости». И типография кормила Университет, принося годовую прибыль приблизительно 40 тысяч рублей серебром или 140 тысяч ассигнациями (примерно столько дали бы помещику оброка 4 или 5 тысяч душ крестьян). На эти деньги строили гимназию, обсерваторию, анатомический театр и т. п.
Посмотрим изнутри на эту типографию!
Нижний этаж — это огромный зал со сводами, который опирается на семь колонн (они дошли до наших дней). Колонны разделяют зал как бы на пару «нефов». К 1913 году (но может быть, уже 1840-х) там появилась продольная перегородка.
В восточном «нефе» работают ручные типографские станки.
С 1822 года в Университетской типографии стоят похожие станки системы Чарльза Стенхопа. Работа выглядит примерно так:
Доску с набранной страницей романа помещают под пресс, и, приложив усилие, печатник («тередорщик») оттискивает штамп на листе недешевой, сваренной из тряпок (но зато практически вечной) бумаги. И так — 2400 раз! Таков тираж первого издания «Мертвых душ».
Во второй половине XIX века все это механизируют, станки начнут работать на паровом двигателе. А в 1913 году (перед тем как типографию упразднят) зал со сводами попадет на фотопленку:
Это была одна половина печатни — «тередорная палата».
Перед тем, как штамповать страницу, ее еще надо набрать. Во втором «нефе», со стороны Дмитровки, у западных окон — так предусматривали типографские правила — корпят наборщики за своими кассами (в устройстве типографий было много тонкостей: например, полы делали только деревянными, потому что "от камня отделяется тонкая, но губительная пыль для шрифтов, краски и вальц").
Эта половина этажа называется «наборной палатой». Естественно, набирают вручную — в каждом ящичке кассы лежат свинцовые буквы-литеры, из которых складывают текст.
Жалованье у наборщиков весьма скромное (до 90 рублей в год, ок. 1850 года). Зато, когда рабочий Университетской типографии состарится, ему (неожиданно!) будут платить пенсию. Тут государственное учреждение.
Литеры, из которых складывают текст, надо еще отлить. Для этого нужен третий цех — словолитня. Он расположен в «выступе» со стороны двора (на поэтажном плане этот аппендикс почему-то не показан). Там же работает «мочильня» (где на доски наносят типографскую краску) и «смывальня» (где ее смывают).
Поднимемся наверх! Второй этаж разбит на несколько просторных комнат. Там расположена контора фактора (руководитель типографии) и самый технически сложный отдел — литография. С помощью прессов и литографических камней тут готовят рисунки.
Неподалеку работают за своими конторками пять или шесть корректоров, они же литературные редакторы. В корректоры (жалованье до 500 рублей) идут молодые выпускники Университета. Ведь в типографии имеются шрифты на десяток языков, вплоть до иврита и арабского. Впрочем, в тогдашней России больше людей, в совершенстве знающих французский, чем людей, в совершенстве знающих родную орфографию. Так что хорошего корректора отыскать сложно.
На втором этаже дворового «выступа» еще работает «сушильня», где на специальных вешалках развешивают на просушку отпечатанные листы. Рядом с сушильней есть «подъемная палата», где «поднимают», то есть сортируют высохшие листы. Тут же находятся квартирки фактора и смотрителя за рабочими.
Так была устроена университетская типография во времена Гоголя.
Продают книги в «редакторском корпусе» (Страстной бульвар, 10с1), где живет главный редактор, а рядом, в нескольких домах (большая их часть не сохранилась) находятся квартиры служащих и склады.