- Она была необыкновенной, Вареничка. Рожденные в любви вообще совершенно другие, здесь, в нормальном мире люди это люди, не роботы, которых вы плодите в своих лабораториях. А она… Впрочем, ты не поймешь… Пока…
Эдванс говорил тихо, как будто не ей, а кому-то еще, может быть ей - женщине с картины. Джемме даже показалось, что та чуть наклонила голову и, дрогнув пушистыми ресницами, улыбнулась. Видение было настолько явным, что у нее холодом обдало спину, заледенели руки, и, не в силах справиться с накатившим страхом, она отпрянула, прикрывшись руками, как от удара. Эдванс глянул ей в лицо, и от его взгляда тоже повеяло холодом, фиолетовый цвет глаз стал льдистым, свинцовым, таким бывает небо перед снегопадом, Джемма как-то видела такое небо, страшное, чужое. Она усилием воли заставила себя отвести взгляд от картины, прошла к столу, присела на краешек стула. Эдванс сел напротив, положил худые кисти на стол, помолчал. И Джемма снова отметила про себя, как он похудел, буквально за несколько недель, почти до истощения.
- Мне не говорили про этот мир, Эдванс. В наших материалах не было этого, может быть мне и не стоило этого знать…
Джемма проследила глазами за скользящей походкой изящной блондинки в белоснежной повязке на идеально гладком лбу. Девушка была похожа на механизм. Она двигалась мерно и точно, наливала кофе, расставляла маленькие тарелочки с пирожками и бутербродами, резала какой-то незнакомый ярко-оранжевый фрукт, поправляла салфетки. Она совершенно не воспринималась человеком, Эдванс был прав - роботы… Они производили живых роботов…
- И еще. Прости меня за этот испуг. Больше не повторится.
Эдванс щелкнул пальцами, девушка исчезла, как будто растворилась в воздухе, она встал, подошел к Джемме, положил холодные руки ей на плечи.
- Ничего, Вареничка. Она и вправду живая на этой картине, я сам иногда теряю от этого разум. Тебе в кофе добавить сливок, или ты любишь черный?
- Добавь. Спасибо.
Завтракали они молча. Джемма совершенно не хотела разговаривать, во-первых ей казалось, что они сидят за столом втроем, а во-вторых она вдруг четко и ясно поняла - она здесь тоже робот. Точно такой, как эта молчаливая белая девушка, ну, может, с расширенными функциями. Воспитательница… Нянька… Кто там еще… И все ее мысли - те самые, тайные, немного стыдные, от которых она горела по ночам в последнее время - просто смешной и жалкий бред. И Эдванс прочитал ее мысли, вздохнул
- Ты права, девочка. Я привез тебя сюда из-за Леси. Я хотел нанять ей друга из числа людей, из наших, но понял - друга не нанимают. Да она и не воспринимала никого из нас, вернее воспринимала в штыки. И до меня дошло - они слишком наполнены жизнью для нее. Для ее измученной маленькой души. Для ее несчастного тела. И тогда я подумал о вас. И увидел тебя…И мне показалось, что ты именно то, что нам нужно…
Джемма уже слушала это спокойно. Она уже приняла это - ее снова вернули в привычное состояние. Механизм… Хорошо отлаженный, обученный, искусственно рожденный механизм. И ей почему-то стало спокойнее. Пусть будет так…
- Ну что, Вареничка? Ты готова познать этот прекрасный, чудной, немного больной и совершенно потрясающий мир? У тебя полчаса, Крагна поможет тебе выбрать одежду. И я жду тебя в саду, в беседке. Сада ведь ты тоже еще не видела? Он у меня обалденный.
Эдванс встал, оперся руками о столешницу, и Джемме показалось, что у него закружилась голова, и он чуть не упал. Но это длилось всего мгновенье, она собрался, упруго выпрямился и сделал шаг назад, внимательно глядя Джемме в лицо. И она приняла этот шар, кивнула весело, улыбнулась
- Конечно! Но у меня есть к тебе одна просьба. Ты не обидишься?
- Говори!
- Меня зовут Джемма. Называй меня так, пожалуйста. Я очень тебя прошу. Хорошо?
Эдванс сморщился, как будто попробовал что-то очень кислое, помолчал, потом кивнул.
- Хорошо…
…
- У нас здесь, Джемма, все одеваются очень просто. Немного спортивно, чуть вальяжно и удобно. Но красиво, люди вообще красивы, хоть и очень разные. Смотри, как тебе?
Крагна держала на вытянутых руках, чуть распялив на ладонях, нежно-персиковый костюм, широкие брюки, свободная не длинная блуза с закрытым воротом, но открывающая плечи. Туфельки без каблука уже ждали ее в прихожей, и пока Джемма терпеливо ждала, пока Крагна завязывала ей волосы шелковой широкой лентой в цвет костюма, она с удивлением и какой-то непривычной грустью разглядывала незнакомую изящную женщину, отражающуюся в зеркале. Красивая? Не то чтобы очень, но вполне… Красивый робот, выведенный в лаборатории, как в инкубаторе. Пустышка… Не человек! НЕ ЧЕЛОВЕК! И никогда им не станет.
- Ну вот, Джемма, вы прекрасны. Я даже не думала, что вам настолько пойдет этот цвет. Только вам надо улыбаться, грусть вас старит, убивает просто. Ну -ка… Улыбнитесь…
Джемма кивнула, натянула на лицо улыбку, и пошла в сад. Пошла быстро, потому что отведенные роботу полчаса уже заканчивались.