Катерина не удержала, и ребенок упал на пол, на четвереньки. Бабка разозлилась, схватила его одной рукой поперек живота, подняла, другой поддала как следует по попе разок, другой.
Не успела Катерина задремать, как проснулся и заревел Витюшка. Она шикнула на ребенка, но тот, не желая успокаиваться, взвыл еще того тошнее. Пришлось вставать и брать ребенка на руки. Но не тут-то было! Мальчишка вырывался, изгибаясь, извиваясь, дрыгая ногами.
Катерина не удержала, и ребенок упал на пол, на четвереньки. Бабка разозлилась, схватила его одной рукой поперек живота, подняла, другой поддала как следует по попе разок, другой. Как раз в это время, услышав плач брата, в дом вбежал Михаил.
- Эй, ты чего дерешься? Ты зачем его бьешь? Он же еще маленький!
- Где ты видел, чтобы я его била? Чего ты выдумываешь?
- Била, била! Я все видел, я все мамке расскажу.
- Расскажи, поверят тебе больно! Чего он у вас орет, как оглашенный?
- Дай мне его! Иди ко мне, Витюха! Че, ты, как маленький? Мамку надо? Скоро мамка приедет, тебе гостинца привезет, петушка. Дай-ко я тебе соплищи вытру, а то, ишь распустил до колена.
Миша посадил брата на лавку, присел перед ним на корточки, натянув рукав своей рубахи на руку, вытер брату слезы, но вытереть нос не смог, побоялся. Разбитые губы мальчика раздуло так, что приподняло нос.
- Ох, Витюха, чего с тобой делать? Больно тебе?
Ребенок усиленно замотал головой, и слезы снова полились из его глаз. Он пальчиком потрогал себе под носом
- Ой, ой, ой! Бо-бо!
Михаил оглянулся на бабушку, сидевшую у печи, сложив руки на груди
- Бабка! Чего делать-то? Больно ведь Витюшке. Видишь, как разнесло ему рот.
- Я почем знаю? У детей вечно что-нибудь болит, вечно они падают, разбиваются. Пройдет.
- Пройдет, пройдет, с чего оно пройдет, мазать надо чем-то.
- Много ты понимаешь, иди поиграй с ним во дворе, дай бабушке отдохнуть.
- Поиграй? Витюха, наверно, есть хочет. Сама-то, небось обедала, полный ставец каши гороховой сожрала.
- Пожалел уж бабушке гороху. Там еще осталось, дай ему, пусть поест.
- Мамка ему горох не дает, мал еще.
- А чего она ему дает, отдельно варит что ли?
- Да! Затируху на молоке делает или картошку мнет с молоком.
- Чего так? Делала бы всем затируху, вкусно ведь.
Михаил посмотрел на бабку, как на полную ду.у. Если все будут цельный день есть молоко, тогда в колхоз чего сдавать? Посмотрел и промолчал, что с нее, с бестолковой, взять. Поднял на руки брата и пошел к бабке Степаниде.
Дверь в избу подперта палкой, значит бабушка в огороде. Обогнув сарай, Миша выглянул в огород
- Бабушка, подь сюда!
- Чего такое, чего случилось. Да поставь ты его на землю, Господи! Что ты его всю дорогу на руках таскаешь? Грыжу наживешь.
Степанида зашагала тонкими, как у журавлихи ногами, перешагивая по картофельным бороздам, вытирая на ходу руки о фартук из серого сукна. Рита разогнулась, посмотрела на мальчишек и продолжила полоть картошку.
Дойдя до края картофельного поля, Степанида наклонилась к Витюшке, упираясь худыми руками в острые коленки
- Ой, ой! Что делается, Рита, глянь, что с Витюхой сотворили.
Рита скоренько пошагала к Степаниде. Из картофельной ботвы выглянула белобрысая Надюшкина головка
- Чего сотворили? Кто?
Девочка на четвереньках выползла из борозды, вся чумазая, подол в земле, и села на землю возле братика.
- Ай! Боязно даже смотреть. Баба, он теперь таким останется?
- Не останется. Ритушка! Переодевайся в чистое. Надо мальчишку нести в Медпункт.
Круглолицая, миловидная, Евгения Петровна, внимательно осмотрела мальчику рот. Подумала немного.
- Рита, я сейчас обработаю рану, как смогу, но надо ребенка везти в больницу. Сегодня уж никого не найдете. Если с утра Газик в город не поедет, просите лошадь и везите. Лучше бы сейчас, но не понесешь же его на руках. Я слыхала, Иван в город уехал.
Надо было рот сразу обработать, но чего уж теперь! Обними его крепко, руки к туловищу прижми, щипать будет сильно.
Как Витюшка плакал, как вырывался, дрыгался. Рита сама чуть не ревела, еле-еле удерживая малыша. Он весь вспотел, волосы стали влажные, по лицу текли слезы. Кончив обрабатывать рот, Евгения Петровна успокоила мальчика
- Все, милый, все! Больше тетя не будет тебя мучить. Рита, давайте ему сладкий крепкий чай. Заварите ромашку. Поите чаем, затем сразу ромашкой. Пищу никакую не давайте. Как получилось, не знаю, у него под верхней губой глубокая рана.
Рита принесла Витюшку к Степаниде, не к бабке же чужой его нести. Посадила братишку на кровать, кликнула бабушку с огорода
- Бабушка, ромашка у тебя где, надо заварить. Евгения велела ромашкой поить.
- Иду, сейчас, заварим! Чего еще сказала?
- Сказала, во рту рана, не кормить его, только сладким чаем поить.
Степанида достала с полки холстяной мешочек с сушеной ромашкой, отсыпала к кружку, разожгла керосинку, чайник поставила. Витюшка прилег на подушку, сложившись калачиком. Глаза такие жалостные, личико распухшее. Степанида присела на кровать, взяла его на руки.
- Бедный, бедный мой внучек! Больно тебе! Сейчас Рита заварит чаю, ромашки заварит, бабушка тебя напоит, на руках покачает, спать своего зайчонка уложит.
Рита! Солнышко садится. Ты завари нам все и выходи к воротам. Скоро стадо пригонят, как бы овечки наши мимо не пробежали.
Рита заварила чай и ромашку, поставила на стол, прикрыв краем полотенца.
- Бабушка, готово, немножко остынет, можешь Витюшку поить. Пошлая я овечек встречать.
Выйдя к воротам, девушка увидела, напротив, у ворот Ивана, стоит Катерина, держа в руках черенок от лопаты. Кого уби.ать собралась бабка? Рита перешла дорогу
- Тетя Катя! Зорька у тети Ани норовистая. Увидит палку, может и забодать. Ты лучше раскрой ворота и отойди. Зорька сама зайдет во двор, за ней овечки.
Так Катерина и сделала. Раскрыла ворота настежь, двери в хлев раскрыла, встала сбоку, но палку не бросила, а вдруг…
Зорька дошла до ворот, постояла, возмущенная тем, что хозяйка ее не встречает и важно зашагала к хлеву. Остановившиеся было овечки, засеменили за ней. Однако, увидев около хлева незнакомую бабу с дубиной в руках, Зорька взлягнула задними ногами, развернулась и, задрав хвост, вытолкнула из себя вонючую лепешку прямо под ноги Катерине, обдав густыми зеленовато-бурыми брызгами ноги и подол ее нового платья.
Катерина заорала, разразившись отборным матом. Корова, испуганно вращая выпученными глазами, раздувая ноздри, побежала трусцой к воротам, все с тем же задранным хвостом, роняя за собой лепешки. Она сходу наскочила на овцу, та дико заблеяла, кинулась, вон, из ворот. За ней остальные.
Зорька побежала в сторону кладбища, а овцы, в обратную сторону, к пруду. Рита ошалело наблюдала за этой картиной. Все произошло быстро, за пару минут, она никак бы не смогла вмешаться.
Загнав овечек в хлев, девушка вошла в дом.
- Бабушка, там такое случилось! У тети Ани Зорька убежала и овцы тоже.
- Как это, убежала?
- Увидела страшную бабку с палкой, испугалась и убежала. Чего теперь делать?
- В какую сторону бежала?
- Зорька, к кладбищу, а овечки к пруду.
- Надо искать Зорьку. За кладбищем поле овса. За потраву так оштрафуют, мало не покажется. Беги, дочка, скорее.
- Бабушка, а ребята где?
- Не переживай, я их послала на ручей, обутки свои помыть. Ты, главное, Зорьку приведи. Не знай, как справишься, она ведь вся в хозяйку, с норовом. Сейчас ребятишки придут, оставлю Витю с Мишаней, догоню тебя. Вместе как-нибудь уговорим строптивицу.
Продолжение здесь: Глава 66