- Ядвинька моя приехала! А я ещё вчера думаю, что-то моя Марыся (кошка) намывается, да так уж за ушками лапками трёт, а сегодня Петька мой (петух) ни с того ни с сего взял и на ворота взлетел, да как закукарекает, я ему “Марш в курятник”, а он ещё сильнее надрывается, - в радостном возбуждении говорила пани Бронислава, то обнимая дочь, то гладя её по спине, по плечам, заглядывая в лицо.
Нургюль только молча улыбалась, давая матери выговориться.
- Ядвинька, уж не насовсем ли приехали? Ох, я как чувствовала прошлый раз перед твоим отъездом сказала, что вернётесь, и про поместье не зря вспомнила. Я же много чего слышу, не глупая, знаю, что где происходит. Ой, господи, - зашептала она, наклоняясь к дочери, - а с зятем-то не поздоровалась.
Бронислава подошла к Мехмеду и поклонилась ему:
- С приездом, сынок! Как в дороге-то, ничего? Хорошо доехали?
Абаза тут же взял руку матери в свои ладони, поцеловал и приложил к своему лбу.
Бронислава прижала его к своей груди.
- Спасибо, матушка, хорошо доехали, - расчувствовался он.
- Ой, сынок, а бороду-то седина взяла. Не сладко тебе там было? Ничего, здесь успокоишься, заживёшь своей жизнью, я помогу, если что, - погладила она его по щеке.
Тем временем из своих повозок стал выходить народ.
- Матушка, мы у тебя дня три поживём, пока Мехмед с мужчинами в поместье наведаются, посмотрят, да приготовят там всё для проживания. Места у тебя хватит для всех? Ты правильно поняла, мы навсегда приехали, - обняла её дочь.
- Места-то? Да конечно, доча, вон хоромы какие пустые стоят. Сейчас баню велю топить да обед готовить. Эй, девушки, Настуся, Францишка, кликните Зибора и Адама, пусть баню топят, воды побольше наносят. А вы стряпать начинайте. Пусть Зибор из погреба всё, что надо, принесёт, да курей зарубит, - раздавала распоряжения пани Бронислава.
- Матушка у нас повар есть очень хороший, он поможет, - сказала Нургюль.
- Да ведь устал он, небось, с дороги. Ну, спроси, может и согласится, вы к его еде привычные, - ответила мать.
- Ой, а это кто ж? Никак Лилиана? А рядом с ней кто, такой статный красавец? А вон там, Андрейка что ли? – стала понемногу приходить в себя пани Бронислава. – Лилиана уж невеста совсем, а Андрейка какой взрослый. Идите ко мне, мои золотые! – обняла и поцеловала она внуков, поглядывая на незнакомца.
- Мамочка, Лилиана наша уже не невеста, а жена вот этого замечательного молодого человека. Зовут его Мурад-паша, - улыбнулась Нургюль и подвела мать поближе.
- Ой, Матка Боска, - растерянно проговорила Бронислава, вытерла о белоснежный передник руки, поправила платок и поклонилась Мураду.
-Здравствуйте Вам. Поздравляю! Счастья Вам большого в дом, добра, да деток побольше, - церемонно сказала она.
Лилиана зарделась, а у Мурада расцвела на лице широкая улыбка.
Не зная, как себя вести, он тоже поклонился бабушке Лилианы.
- Матушка, они поженились, а свадьбу сыграть не успели. Устроимся, на месте и отпразднуем, - объяснила Нургюль.
- Вот и хорошо, давно у нас праздников не было. Андрей с Еленой скромно обвенчались. Ой, а Андрея-то позвать надо, - спохватилась мать, - сынок, может, съездишь за ним, а? Хоть ты и устал, да его дом тут рядом, на том конце, самый большой, да ты ж его видел, - по свойски обратилась она к Мехмеду.
- Конечно, матушка, съезжу, - ответил Абаза и вскочил на коня.
Вскоре примчался брат Ядвиги Андрей, обнялся и троекратно расцеловался с сестрой, позже в карете подъехала его беременная жена Елена с детишками.
Все поздоровались, кто не был знаком, перезнакомились. А там и баня подоспела. С удовольствием намылись, напарились. Плотно поужинали и легли отдыхать.
На следующий день мужчины планировали ехать в поместье под Яссами, сопровождать их вызвался брат Ядвиги Андрей.
Матушка подошла к Ядвиге и тихонько спросила:
- Ядя, скажи-ка мне, а что вон тот парень, плечистый такой, от рождения немой или как?
- Нет, мама, не от рождения. Он мне рассказал на своём языке, что в детстве на его глазах грабители родителей зарезали, он и замолчал надолго. Не хотел ничего говорить, а потом и разучился, - вздохнула Нургюль.
- Худо это, - задумалась Бронислава. – Не знаю, помнишь ли ты, под горкой на отшибе жила старая Рута, ворожка. Она и сейчас там живёт. Уж ей лет сто. Деток ещё к ней водили, кого от грыжи заговаривать, кого от заикания. Всех вылечила. А давай его отведём к ней, авось поможет. А то жалко, такой парень ладный, а всё руками машет, - Бронислава покосилась на стоявшего поодаль Юсуфа.
- А что, матушка, давай, попробуем, я его уговорю, когда вернётся из поместья, - согласилась Нургюль.
Мужчины возвратились быстро и очень довольные. Поместье всем понравилось, главный дом был большой и полностью готов к проживанию. Рядом стоял домик поменьше с пристройкой, несколько сараев, конюшня, баня.
- Ядя, только чистоту навести и жить можно, - радостно объявил брат сестре.
- Да? Ой, как хорошо. Чистоту мы быстро наведём, нас много, - весело ответила Нургюль.
- Андрей, и я могу помочь, - отозвалась беременная жена Андрея.
- Да куда уж тебе, моя ласочка, сиди дома, а то прихватит по дороге, что делать будешь, - сказал ей супруг, и она послушно села на место.
- Да, Елена, с нас с тобой такие помощницы, что только мешаться под ногами будем, - сказала Бронислава.- Мы с тобой на свадьбу к ним приедем. Ох, и погуляем! Может, и я под гармонь ногой топну, - засмеялась она, развеселив всех.
Вечером пани Бронислава, Нургюль и Юсуф куда-то ушли и просили не волноваться. Побежала за ними и Камиле. Вернулись они поздно, все уже начали беспокоиться, Абаза с Андреем собирались отправиться на поиски, но всё обошлось.
На следующий день переселенцы собрались, поблагодарили хозяйку за хлеб-соль и поехали теперь уже к себе домой.
Когда отъезжали, Юсуф оглянулся и громко по слогам крикнул пани Брониславе “Спасибо!”, чем буквально ошарашил всех, а Бронислава махала рукой и утирала платочком слёзы.
Новое место понравилось всем без исключения. Кругом раскинулись широкие поля, недалеко стоял лес, протекала большая река. Территория поместья была большая, по документам казалась меньше, а выглядела обширнее.
Сразу заселили большой дом и меньший.
Сундуки с сокровищами пока доставать не стали, средств хватало.
Это уже потом, когда активно стали строиться, один взяли.
Закупили скот, птицу, разбили огород, привезли семена, саженцы, цветы.
Постепенно каждой семье построили свой дом.
Абаза с Мурадом занялись производством оружия, в частности, луков и сабель, кылычей и ятаганов. Несмотря на появление стрелкового оружия, сабли всегда пользовались большим спросом.
За высококачественной сталью ездили специально в Дамаск и использовали в производстве свою секретную технологию, поэтому вскоре слава об этих производителях прокатилась далеко за пределы их поместья.
К ним стали приезжать ото всюду, скупали всё оптом и делали новые заказы. Приезжали и военные из дворцовой администрации Стамбула и тоже делали большие заказы.
Но это позже.
В первую очередь через месяц после того, как полностью обосновались на новом месте, сыграли свадьбу Мурада и Лилианы.
Столов оказалось мало, сколотили новые, покрыли их льняными скатертями, уставили всякими разносолами и снедью, деревья украсили цветными атласными лентами и три дня веселились от души.
Матушка Бронислава и правда вышла в круг и очень красиво исполнила короткий национальный танец под гармонь, на которой играл её сын Андрей.
Лишь одна женщина выглядела бледнее всех и совсем ничего не ела, хоть и радовалась вместе со всеми. Это была Лилиана, которая под сердечком носила ребёночка.
Пришло время, и у них с Мурадом родилась маленькая милая дочка. За её нежно-голубые глазки Мурад дал ей имя Мавия, голубоглазая.
И снова в поместье был праздник. И опять столы ломились от яств. Но и в этот раз была женщина, самая бледная, которая плохо ела.
Так получилось, что повар Барыш-ага и Бельгин-хатун как ехали в одной карете, так с тех пор и не захотели расставаться. Сыграли свадьбу и к изумлению обоих, и не только их, довольно взрослая Бельгин-хатун забеременела и вскоре родила девочку, да крупную такую, видно, в папу.
Когда мужчины по-доброму подшучивали над немолодым уже Барышем-агой, он довольно гладил усы и гордо отвечал:
- Вот так, по сусекам помели, по коробу поскребли, и доченьку себе произвели на свет, красавицу нашу!
- Молодец! – жали ему руку мужчины.
А потом сыграли ещё одну свадьбу Юсуфа и Камиле, у которых, наконец, появился свой дом.
Когда малышке Мавии исполнилось полгодика, Мурад высказал Лилиане претензию, что так и не увидел, мол, жену по-настоящему беременной, внешне она почти не изменилась, и живот был маленький, как будто и не носила она Мавию. Лилиана рассердилась и сказала “Ах, так, будет тебе живот” и забеременела вновь.
На этот раз она и вправду так тяжело себя чувствовала, еле носила огромный живот, и Мурад даже стал корить себя за свои слова, которые сказал-то в шутку, не зная, как дать понять жене, что хочет сына, ведь дочурка была ещё совсем маленькая.
И вот в одно прекрасное утро Лилиана родила троих прекрасных мальчиков, вызвав счастливое потрясение у Мурада.
Дедушка Мехмед и бабушка Нургюль от радости плакали друг у друга на плече.
Поместье процветало, его жители были довольны и потихоньку сами становились хозяевами.
Вскоре люди из округи приходили к ним, чтобы наняться в работники.
Как один миг пролетела жизнь военного и государственного деятеля, визиря Османской империи Абазы Мехмеда-паши, “Абхазского шейха”, славно послужившего своей стране, встретившего любовь всей своей жизни, воспитавшего достойных детей.
Его старший сын Хасан служил на благо Османской империи. Дочь Лилиана прожила долгую счастливую семейную жизнь с любимым мужем Мурадом.
Сын Андрей стал полковником войска Запорожского, а сын Андрея, Илья Андреевич, принял российское подданство и стал родоначальником русского дворянского рода Абаза. Герб Абаза внесён в Часть 15 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи.