Cолдат удачи. Глава 7, 8, 9

Реймен

Начало: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/soldat-udachi-glava-4-5-6-651e73c03e8cde40db3af9b2

Глава 7. В стране фей и драконов

Спустя еще неделю десантный корабль  входил  на российскую базу в Камрани.
       За узким проливом  открылась обширная голубая  гавань, вдоль береговой черты здания и сооружения, выше, в туманной  дымке покрытые зеленью горы. 
       Внизу  у причалов стояли  корабли под Андреевскими флагами и вспомогательные суда.  У отдельного пирса   чернели две дизельных подводных лодки и  химерного вида атомный подводный ракетоносец.
       - Ничего себе махина, -  сказал кто-то из швартовной команды.   -  Не иначе пришел  с ТОФа* или Заполярья.
       - Говорят, на них дают вино, шоколад и красную икру, - добавил второй.
       - А-атствить травлю! -  бросил  лейтенант в оранжевом спасательном жилете. - Приготовить бросательный!
       Отшвартовались у одного из причалов, где стояла группа военных, человек шесть, рядом два зеленых внедорожника «Патриот»*.
       Как только спустили трап, последовала команда «смирно!»  По нему быстро сбежал командир, направившись к начальству. Бросив к виску ладонь, доложил о прибытии.
       - Вольно, - кивнул золоченой фуражкой в белом чехле,  стоявший чуть впереди приземистый контр-адмирал.   
       - Во-ольно! -  отрепетовали* на корабле,  пожали друг другу руки. Затем начальство вместе с командиром убыло,  на БДК началась разгрузка.
       Через открывшуюся  носовую аппарель на берег выехала техника,   морпехи  погрузились на «Уралы»,  и колонна последовала по бетонке в сторону побережья. Навьюченные скарбом боевые пловцы остались стоять на месте.
       - А про нас, что забыли? - прогудел Шамин, взглянув на старшину.
       Словно в ответ на его вопрос  со стороны видневшегося вдали  КПП  возник гул мотора и через несколько минут рядом остановился  новенький «ГАЗ-66». Хлопнула дверца, к группе подошел  невысокий  старший лейтенант, по виду азиат.
       - Из Севастопольской учебной роты? (критически окинул взглядом).
       - Точно так, - доложил Найденов.
       - В машину, - пошагал обратно.
       Быстро погрузились  в кузов, грузовик, развернувшись, загудел к КПП. У шлагбаума притормозил,   офицер предъявил  охране пропуск, выехали за территорию. По сторонам замелькали дома со строениями, впервые увидели пальмы.
       Минут через десять оказались  на окраине, примыкающей к горам, грузовик, скрипнув тормозами, остановился у второго  пропускного пункта - стационарного, там снова проверили документы.
       Въехали на территорию обширного жилого городка, окруженного колючей проволокой, с широким плацем посередине, жилыми казармами по сторонам и еще какими-то строениями. У одной,  двухэтажной, уже выгружались морпехи. Грузовик проследовал дальше, в самый конец, остановился у щитового дома с оцинкованной крышей. Рядом, в тени деревьев, стоял «УАЗ».
       - К машине! -  вышел из кабины азиат. - Построиться.
       И,  взбежав на невысокое крыльцо, исчез за дверью.  Шамин с Костомаровым выпрыгнули из кузова,  остальные   передав снаряжение тоже.  Выстроились у борта в короткую шеренгу.
       Через несколько минут  по ступеням спустился   худощавый  офицер в сопровождении первого. Подойдя остановился и приложил руку к козырьку пилотки, - здравствуйте, товарищи  матросы!
       - Здравия желаем товарищ капитан 3 ранга!
       - Я ваш командир. Зовут   Лазебный Александр Петрович, - скользнул взглядом по лицам. -  Дамир Алиевич, займись ребятами  (обернулся). Я в штаб.
       Вслед за чем направился к автомобилю, уселся за руль, и тот, урча, отъехал.
       - Берите вещи и за мной, - сказал старший лейтенант,   первым пошагав  к двери.
       За ней у тумбочки стоял  рыжий дневальный со штык-ножом на поясном ремне, изобразивший строевую стойку. Коротким коридором с еще двумя  дверьми вошли  в просторное  помещение
       У боковой стены тянулись три десятка заправленных  коек, на последних   под простынями похрапывали  несколько человек. На противоположной, через  проход, блестели три чисто вымытых  окна с приспущенной светомаскировкой. В торцевой  -  открытая дверь  в смежное помещения.
       - Дежурный! - крикнул старший лейтенант.
       Спустя пару секунд оттуда нарисовался  главный корабельный старшина с нарукавной повязкой, - есть!
       - Вещи  и снаряжение в баталерку, каждому определи койку. Затем  всех в информ комнату.
       - Пошли, туристы, - махнул  тот рукой.
       Чуть позже все  прибывшие сидели  на стульях за столами в светлом помещении с телевизором,  военными плакатами на стенах и экзотическим растением в кадке  рядом с ним.
       -  Ждать, - сказал дежурный,   выходя  из помещения.
       Спустя несколько минут появился  старший лейтенант  (все поднялись). Остановился напротив, у отдельного стола,  - сесть.
       - Итак, - прищурил раскосые глаза.-  Куда прибыли, знаете. Ввожу в курс дела.
       Здесь базируется вторая оперативная эскадра российского ВМФ.  Командующий - контр-адмирал Налетов. В ее состав ходят надводные корабли и подводные лодки, суда обеспечения, авиационная эскадрилья, батальон морской пехоты, космический узел связи и мы -  отряд ПДСС.
       Как и эскадра, он в стадии формирования, поскольку база расконсервирована недавно.   Командира вы уже знаете, я заместитель по боевой подготовке старший лейтенант Шалимов. Имеется второй - по воспитательной работе, три мичмана - командиры отделений, остальные боевые пловцы. Все контрактники.
       Главная задача - противодиверсионное обеспечение базы на море и специальные операции.  Вопросы?
       - Разрешите? - поднял руку Костомаров.
       - Валяй.
       - Сколько нам здесь служить?
       - До демобилизации, а потом можно заключить контракт.
       Прибывшие переглянулись.
       - Что-то не так?
       - Да нет, - сел на свое место Костомаров.
       -  Еще?
       -  Увольнения  в город будут? - поднял руку Шамин.
       -  Будут. Но  для вас не сразу.
       -  У меня тоже вопрос, товарищ старший лейтенант - встал Найденов. - Можно ли звонить на родину по сотовым?
       -  Этого нельзя. Запрещено. Можете писать родным письма, не раскрывая кем и  где служите. Всем ясно?
       -  Ясно, -  ответили без особой радости.
       -  На этом все.  Теперь сдайте мне телефоны, и можете идти в кубрик обживаться.
       Прошли в  одну из комнат, где  офицер запер трубки в сейф, затем поступили в распоряжение дежурного. Тот  выдал в баталерке постельное белье, застелили койки. Разложили по тумбочкам нехитрый скарб.
       - Теперь можно и перекурить, - оценил  главный корабельный старшина. - Кстати, фамилия моя Васнецов зовут Сергей. А вот это, - указал на наблюдавшего за всем дневального, -  Юрка  Лембоев по кличке Чубайс.
       - Да пошел ты, -  флегматично сказал  дневальный.
       В нем действительно было отдаленное сходство с известным политиком и вором, до  сих пор находившимся на свободе.
       Курилка находилась  за казармой,  уселись  вокруг обреза на скамейках, угостили Васнецова московской  «Явой».
       - Ничего, крепкие, - щелкнув зажигалкой, пустил  носом струю дыма.
       - А жара тут будь здоров, хотя  уже осень, - утер потное лицо Шамин.
       - Это что, - хмыкнул  Васнецов. - Летом   бывает далеко за тридцать. Плюс влажность.
       - И, наверное, змей полно,-  затянулся сигаретой Костомаров.
       - Этого добра хватает, особенно весной. Самая опасная банановая,  размером с карандаш. Укусит и через пять минут кирдык, если не ввести противоядие. Кстати, вьетнамцы змей едят, и мы пробовали. Вкусные, если правильно приготовить. Рекомендую.
       Новички поскучнели. Есть змей им не хотелось.
       - Ладно, - швырнул в обрез окурок дежурный и взглянул на наручные часы. - Щас свожу   на клев*, а  после вами займется командир отделения.
       Столовая (по морскому камбуз) находилась в центре городка, в трехэтажном модульной постройки здании. Туда с разных концов уже следовали строи, втягиваясь в широко распахнутые двери.
       Тоже вошли, поднялись вслед за корабельным старшиной на второй этаж. В уши ударил звяк металлической посуды и тихий гул. За многочисленными   столами питались сотни две  матросов и старшин.
       - Эти наши, - подошел к двум накрытым  Васнецов. - Усаживайтесь.
       После чего  взяв в руки чумичку* стал брать из стопки миски  наполняя   горячим супом, последнюю себе.  Взяв по куску белого хлеба, заработали ложками. 
       Суп был из свежей рыбы, с перцем и лавровым листом. Быстро опорожнили миски. На второе последовал рассыпчатый рис с котлетой.  Когда получили из чайника по кружке бананового компота, в зал вошла очередная группа моряков, направившись к их столам.
       - О! Васнецов молодых привел! - воскликнул кто-то.
       Расселись по скамьям. Было их десятка полтора, все в выцветшей  «тропикане»*, загорелые  и с короткими стрижками. Двое стали наполнять миски, остальные молча принимать и  неспешно есть.
       - Встать, - бросил новичкам  дежурный, когда допили компот. - На выход.
       После того как вернулись в казарму, минут через двадцать подошли остальные. Состоялось знакомство. Одни из подводных диверсантов попали сюда с ТОФа, другие с Балтики, черноморцев не было.
       С этого дня началась новая служба.
       Прибывших определили в  третье отделение, им командовал мичман Шацкий. Лет сорока, хмурый и неулыбчивый. Для начала расспросил,   чему учили,    сколько имеют погружений и выбросок с парашютом.
       - В мое время было вдвое  больше  (недовольно хмыкнул).
       Затем   осмотрел снаряжение,  с которым прибыло пополнение: акваланги с гидрокостюмами, средства связи и наблюдения, оружие. Признав состояние удовлетворительным,   в заключение рассказал о порядке несения службы.
       Он заключался  в подводном патрулировании, наблюдении и осмотре дна бухты  в районе стоянки кораблей, в целях исключения проникновения туда вражеских подводных диверсантов, а также их уничтожению. Внешний рейд охранялся сторожевым кораблем,   установленными на глубине  средствами гидролокации, а также системой ПВО, находящейся в горах за базой.
       Следующим  утром, после физзарядки и завтрака, тот же грузовик, прикрепленный к отряду, доставил Шацкого с молодым пополнением на стоявшую у выхода  из бухты  в числе других вспомогательных судов плавучую мастерскую. Между ней и  пришвартованным рядом дебаркадером*, под маскировочной сетью угадывалась уже знакомая  по учебной роте  «Пиранья».
       Мичман предъявил стоявшему у трапа мастерской часовому с автоматом пропуск,  поднялись на   палубу, прошли в корму. Отдраил одну из дверей надстройки, держась за поручни, спустились в ахтерпик*.
       Он  был оборудован всем необходимым для    применения боевых пловцов.
       В ярко освещенном помещении без иллюминаторов, хранилось индивидуальное  снаряжение,  подводные буксировщики, оружие и  прочие технические средства. Здесь же стояла компрессорная станция.
       А еще имелось шлюзовое устройство для скрытного ухода в воду и возвращения на судно.  В отсеке уже находился  старший лейтенант Шалимов, в стороне двое   возились с буксировщиком.
       - Значит так, - сказал выстроенной перед ним четверке. - Сейчас   с Олегом Алексеевичем организуем для вас экскурсию. Познакомитесь с  водной средой,  парой маршрутов   патрулирования и их особенностями.  Оба  не сложные,  глубины  от десяти до двадцати  метров. Рельеф дна песок,   кораллы и скальный грунт. 
       Новички уже знали,  максимальная глубина залива  достигает трех десятков метров, протяженность охраняемой  прибрежной зоны    три километра. Температура воды летом до двадцати семи градусов, зимой чуть ниже. Акулы,  в изобилии обитающие в Южно-Китайском море  в гавани практически не  встречаются.
       Спустя полчаса  облаченная в легководолазное снаряжение группа, имея при себе навигационную панель,  вместе с командирами, прошлюзовавшись,  скользнула  в  бухту.  Вода в ней  была достаточно прозрачной, сверху проникали солнечные лучи, внизу было темней. Заработав ластами, двумя тройками, стали удаляться  от  судна и  вскоре  растворились в глубине.
       Через пятнадцать минут достигли  установленного на глубине буя, там  Шалимов  показал «экскурсантам» отметку на  навигаторе. Отвернули от буя на девяносто градусов к югу и подвсплыли на  семь метров.
       Размеренно работая ластами, последовали дальше. Внизу  колыхались всевозможной окраски водоросли, меж причудливых кораллов сновали стайки разноцветных рыб.
       Вскоре слева стали появляться  размытые очертания подводной части стоящих у причалов кораблей.  На одном  начали медленно проворачиваться винты (взяли чуть вправо), заскользили дальше.  Когда  впереди замаячил очередной  корпус, а  за ним свободное пространство, проплыли под килем от кормы до носа.  Потом тем же путем вернулись обратно.
       - Ну, как? Запомнили маршрут? - стащил маску старший лейтенант, когда вышли из шлюзовой камеры.
       - Ага, - закивали обрезиненными  головами.
       - С таким навигатором и полный дуб запомнит, - освобождаясь от акваланга, оценил Шацкий.
       - Ладно, Олег Алексеевич, после обеда продолжишь  занятия с парнями, -   я   по  делам в Нячанг,-  переодевшись, сказал  замначальника отряда.
       Прозвенев  тапками по трапу, он поднялся наверх, Шацкий приказал убрать снаряжение на штатные места  и бросил  двоим оставшимся, - мы скоро.
       - А кто эти мужики, товарищ мичман? - поинтересовался  Найденов, когда  тем же путем вся группа выбралась на палубу.
       - Спецы  с пээмки. Занимаются  у нас  техническим обслуживанием.
       Вопреки ожиданиям  он повел их не на берег,  а  в кают-компанию судна, где  уже питалась команда. Там заняв уже накрытый стол, пообедали, вышли в длинный коридор, с жужжащими на подволоке плафонами и рядом  металлических дверей. Шацкий  открыл ключом одну, - входите.
       Перед ними была  шестиместная  каюта с иллюминатором, столиком под ним и платяным шкафчиком, -  можно спать, - показал на койки.
       - Неужели адмиральский час?* -  открыли рты.
       - Именно. Что, в учебке не было?
       - Нет.
       - Теперь будет. Ладно, отдыхайте. И вышел, прикрыв дверь.
       - Подъем! - ровно через час вернулся, снова прошли в ахтерпик.
       - Все. Буксировщик  в порядке. Перебрали двигатель и заменили батарею, - вытирая руки ветошью, подошел к Шацкому один из спецов.
       - И подбили воздуха твоим молодым в баллоны, - добавил второй.
       - Добро, - кивнул.- Сейчас выпустите нас  и можете идти обедать. Вернемся часа через полтора.
       Снова облачились в гидрокостюмы с аквалангами,  командир приказал взять каждому по буксировщику. Вошли в шлюзовую камеру, включились в аппараты. Зашипела нагнетаемая вода (заполнилась), раздвинулась дверь. Уцепив носители за рукоятки, вслед за мичманом выплыли наружу.
       Быстро добрались до контрольного буя,  выполнили поворот в другую сторону. Вскоре  возникли подводные очертания  других охраняемых кораблей. Сбросив скорость, прошли под килями. Дойдя до последнего, ограниченного боновым*  заграждением,  двинулись вдоль него, после развернулись назад.
       Далее, следуя  веером за ведущим  стали уходить на глубину. Включив    фонари заскользили  в нескольких метрах от дна. Внизу колыхались  щупальца актиний,  в лучах света искрились россыпи кораллов, на песчаных участках  лежали морские звезды и ползали небольшие крабы. 
       Рельеф дна стал повышаться. Следуя за Шацким  подплыли к борту  затонувшей баржи с  изрядной   пробоиной в борту. По знаку мичмана освободились от носителей, оставив рядом, по одному, работая ластами, вплыли  внутрь.
       Пустой трюм   был полон воды, в нем плавала медуза, сбоку лежали два буксировщика, вверху светлело  пятно. Мичман, подвсплыв  исчез в нем, за ним   остальные.
       Вынырнув оказались на средней палубе наполовину заполненной водой. На площадке с ведущим наверх трапом  сидела пара аквалангистов  без масок.
       - Припухаете? -  забравшись на нее, снял свою  Шацкий. Молодые,  устроились рядом.
       - Отдыхаем, Олег, - рассмеялся один, оказавшийся  командиром первого отделения Сычевым. Рядом привалился к переборке Лембоев.
       - Ну как? Осваиваются? -  кивнул на   пополнение  Сычев.
       - Понемногу, - поправил Шацкий пристегнутый ниже колена нож.
Чуть помолчали, слышался размеренный стук капель.
       - Товарищ мичман, - прервал ее Костомаров  сидевший рядом с Шацким. - Если не секрет, что это за баржа?  Судя  по тому, как  ржавая, утонула давно.
       - Давно, в середине семидесятых, когда отсюда уходили американцы. Они  взорвали базу и затопили коробку* на выходе из бухты. Потом наши все восстановили, разгрузили ее и оттащили на мелководье. Здесь у нас промежуточная точка патрулирования.
       - Ясно, - оценили молодые.
       Спустя еще несколько минут  все тем же путем выбрались наружу. Пара дежурных пловцов  отправилась дальше, остальных  буксировщики понесли обратно.
       На следующий день под наблюдением   Шацкого  обе новых пары,  используя навигаторы, самостоятельно  прошли  теми же маршрутами, а после обеда, в специально оборудованном под водой месте он провел с ними стрельбу из  подводного оружия. 
       Место находилось в одной из лагун бухты,  из дна которой торчало оперение американского вертолета. На нем растопырил конечности муляж в маске и списанном  гидрокостюме.
       Стреляли  с расстояния от десяти до двадцати пяти метров из пистолета СПП-1 и двухсредного автомата*. Пули-иглы  искрами неслись к цели, попадая,  заставляли ее дергаться. Боевое упражнение выполнили все. При разборе на ПМке результатов  Шацкий оценил, - ничего.
       Пользуясь моментом, Костомаров тут же задал вопрос. Приходилось ли ему применять это оружие  по живому человеку?
       - Было дело, - нахмурился командир. -  Во время военного конфликта в Анголе.
       - Это где?
       - Южная Африка. И рассказал следующее.
       Оказывается с 1975 по 2002 год там шла гражданская война, и Советский Союз   поддерживал  революционное правительство.  В  столице Анголе   Луанде  являвшейся крупным портом  находилась советская база ВМФ. Ее корабли и авиация   участвовали в боевых действий  против ЮАР*, поддерживаемой  США.
       - Ну, так вот, - продолжил, - Шацкий. - Вначале  боевых пловцов на русской базе не было. Обходились корабельными  противодиверсионными  мероприятиями:   метанием  гранат и взрывпакетов с борта, продуванием   балластных цистерн на подлодках, патрулированием водной акватории скоростными катерами.
       А потом, летом восемьдесят четвертого, на рейде Луанды подорвались два  сухогруза - ангольский и из ГДР. Через короткое время еще  два,  теперь уже наших. Командование срочно перебросило  из Союза  на базу   боевых пловцов. Я был в их числе.
       Стали обследовать рейд, обнаружили и разоружили три мины.   Спустя еще несколько дней  наткнулись на вражеских диверсантов. Нас две пары, их три. Транспортировали  под водой взрывчатку. Мы напали сверху первыми.
       Командир застрелил головного, я напарника. Завязалась схватка. В ней мне удалось перерезать ножом шланг второму, еще двух прикончили ребята. Одного нашего  ранили.
       Как потом оказалось это были боевые пловцы ЮАР, подготовленные американцами. За ту операцию    командир  получил «Звезду», мы медали «За отвагу».
       - Здорово, - сказал Шамин. - Нас тоже представили к наградам за освобождение на переходе  захваченного пиратами танкера.
       - Слышал, молодцы, - кивнул  мичман.
       Полетели дни службы, насыщенной и интересной.
       Отряд нес ее постоянно:   одни патрулировали акваторию, другие отдыхали, третьи совершенствовали боевую подготовку. Для молодого пополнения добавили минное дело, вождение  автомобиля и тренировки в стрельбе из оружия армейского спецаза. Боевые пловцы являлись универсальными солдатами.
       По утрам понедельника они слушали в  информационной комнате лекции о международной обстановке, вечерами  там же смотрели спутниковое TV. В основном развлекательные программы, а еще новости с родины.
       Всех возмущала   война против русских в Донбассе, развязанная Украиной. Бомбежки мирных городов  и убийства мирного населения. А потом ликовали, узнав о разгроме  ополчением ее войск под Иловайском с Дебальцево. Не поняли одного, зачем выпустили остатки из «котлов» и подписали Минские соглашения?
       Как остальные ребята, Максим отправил на родину письмо. В Балашиху, Александру Ивановичу. Спустя месяц получил ответ. Рыбаков писал, у него все нормально, занимается в школе с ребятами, ездит на встречи с ветеранами и рыбалку. Передал привет от  Анзора с Муравиным.
       Вскоре  состоялось их первое увольнение в город, офицеры и контрактники посещали его свободно.
       Побродили по зеленым улицам, застроенным разного стиля домами, в том числе  колониального*,  отелями и многочисленными пагодами. Зашли в самую высокую, называемую Ты Ван, в переводе  «Лабиринт дракона».
       Она вся была построена из кораллов, внутри и снаружи выложена перламутровыми ракушками. В храмовом комплексе имелась пятисотметровая статуя извивающегося дракона, с узким внутри тоннелем. Как пояснил знавший русский язык смотритель, смельчаки, преодолевшие лабиринт, очищаются от всех  заклятий и грехов.
       - Надо очиститься, - тут же заявил Васька Шамин.
       - Много нагрешил?  -  рассмеялся Костомаров.
       - На будущее.
       Вошли под темные своды. Когда минут через десять «очистились», ждавший  на другом конце снаружи смотритель рассказал, почему  Вьетнам зовется страной фей и драконов.
       Согласно  древней легенде первый правитель  вьетов-Лак Лонг Куан  был наполовину дракон. Его дед по материнской линии (полный дракон), жил в озере  Дунтин.
       Однажды внук увидел из моря, как чудовище преследует  прекрасную Ау Ко - молодую горную фею, дочь короля птиц. Фея могла исцелять нуждающихся, сердце ее было добрым и отзывчивым. Поэтому она путешествовала и лечила больных.
       Лак Лонг Куан спас красавицу от чудовища. Ау Ко остановилась посмотреть на своего защитника и влюбилась в него. Несмотря на то,  что дракон и фея  представляли разные стихии, они поженились.
       Фея - птица породила сто яиц, из которых вылупились сто сыновей «вьетов», ставших предками всех вьетнамцем. Но Ау Ко очень любила горы, а дракон Лак Лонг Куан не мог и дня прожить без моря.  Тогда они разделили своих детей поровну и разошлись.
       Фея ушла высоко в горы и ее дети стали прародителями высокогорных народов, а те сыновья, что ушли с отцом и стали жить на побережье, явились прародителями современного вьетнамского народа. Родители - фея и дракон, передали своим детям   знания, которыми владели сами. Отец научил их сеять и возделывать пашню, а мать - разводить тутовые сады и шелкопрядов.
       - Да, - оценили слушатели. - Красивая легенда.
       Поскольку на обед в часть возвращаться не хотели, жаль было личного времени, направились к городскому рынку, тот был   неподалеку  и зашли в одно из кафе. Там расположились за столиком на открытой веранде затененной высокими пальмами.
       Тут же нарисовался  миниатюрный улыбчивый  официант в белой куртке, что-то прочирикав на своем птичьем языке. Максим достал из кармана русско-вьетнамский разговорник.
       Заказали суп из лапши со свининой, тушеную в масле с чесноком и кокосовом соком рыбу, зелень, а к ним по бутылке пива. Еда оказалась вкусной, пиво ледяным. С аппетитом поели.
       Расплатились вьетнамскими  донгами*, полученными за все время командировки, включая переход.  В перерасчете  на денежное содержание моряков срочной службы в России, сумма была много выше. Когда обедали, обратили внимание, что за соседними столиками питались туристы. Слышался английский и французский разговор.
       - Ну что? Поглядим что у них на базаре? - предложил Шамин.
       - А то, - согласились остальные.
       Прошли на шумный и пестрый рынок  Чего только там не было! Куры и утки в бамбуковых клетках, живые визжащие поросята, всякого рода морепродукты, включая черепах, непременный рис  и другие злаки, специи,  экзотические овощи и фрукты.   
       - Ня!* - кричали торговцы в плетеных шляпах при виде группы русских, хватая за куртки  и предлагая свой товар.
       - Ноу, -  отрицательно махал  рукой Трембицкий, авторитет в части иностранного, а здоровяк Шамин раздвигал толпу плечом. Миновав съестные ряды, углубились в промтоварные, там  продавался   импорт из самых разных стран. Главенствовал китайский.
       Здесь Найденов отстал  и зашел в лавку, где продавались мобильные телефоны.
       Продавец у витрины сделал стойку, а Максим вынув из кармана  купюру в один донг, жестом показал, - хочу позвонить. Тот понимающе закивал, взял деньги и протянул лежавший на стойке телефон. Взяв, набрал номер Лики, приложив к уху. В ответ, как и раньше «абонент в сети не зарегистрирован».
       - Держи, - вернул  и вышел  наружу.
       «Эх, Лика, Лика», думал протискивая сквозь толпу. «Неужели ты меня забыла?  Он продолжал вспоминать любимую, порой снилась по ночам.
       - Где ты ходишь, Макс?  - встретили вопросом ребята на выходе из рынка.
- Не иначе присмотрел вьетнамку, - подмигнул Костомаров.
       Местные девушки  ребятам нравились. Невысокого роста, стройные и  миловидные, с чуть раскосыми глазами и чувственными губами.  От сослуживцев, которые служили здесь дольше, они слышали, молодые вьетнамки  любят секс и не прочь им заняться  с  тем, кто платит.
       При возвращении в часть, на углу одной из тенистых улиц с частными домами встретили  упитанного вьетнамца  в темных очках с юной  красоткой в мини-юбке.
       - Ух ты-ы, - приостановился  Костомаров.
       Видя, что русский проявляют интерес, тот  растянул   губы в улыбке и, кивнув на девицу,  назвал цену.
       - Пойдем Леха, - обернулись остальные. -  А то еще намотаешь чего-нибудь.
       Спустя месяц после прибытия   их  вызвали в штаб  к командующему эскадрой, где  тот от имени Главкома ВМФ  объявил  всем четверым  благодарность. В отряде   поздравили  борцов с пиратством, а когда  Шамин посетовал, что обещали награды, Шацкий похлопал его по плечу.
       - Не расстраивайся сынок. Их, скорее всего получили московские адмиралы. 
       Еще через сутки, сменившись утром  с маршрута, Максим постучал в дверь командирской каюты.
       - Да, - глухо донеслось оттуда.
       - Прошу разрешения товарищ капитан 3 ранга.
       - Заходи, - показал тот на стул.- Слушаю.
       - Хочу подать рапорт  в Морской корпус о восстановлении на учебе (присел напротив).
       - Ну что же, служишь ты отменно, - повертел в пальцах карандаш. - Подавай, я поддержу.
       - Разрешите идти?
       - Иди, - крепко пожал руку. В этот же день рапорт ушел по команде. 
       Служба между тем  катилась дальше: патрулирование в бухте, отдых, боевая подготовка, увольнение в город.
       В части Максим не раз встречался с   Синицыным, морпехи не скучали. Они регулярно выезжали на учения,  отрабатывая высадки на  безлюдные острова   в прибрежных водах, и охраняли военный аэродром,  расположенный за базой.  С него, патрулируя Южно-Китайское море, регулярно взлетали истребители и  туда же прибывали из России военно-транспортные самолеты с  грузами.
       Боевые пловцы  тоже не ели  хлеб даром: они обезвредили на дне  три еще советских мины  и задержали  в охраняемой  части бухты  вьетнамского ныряльщика, охотившегося на трепангов*, переданного в контрразведку. А спустя короткое время   пара старшины 2 статьи  Захарова, патрулируя свой участок, обнаружила  на выходе из бухты  затопленный на дне контейнер.
       Туда прибыл командир отряда, определив, что   не мина. Сняли и отбуксировали на пээмку.   Осмотревшие находку спецы из штаба установили - это гидролокационный  буй.
       Имевшаяся внутри электроника позволяла  фиксировать выход и заход в базу военных кораблей, вести радиоперехват  и передавать развединформацию по космической связи. Буй, скорее всего, сбросил, выходивший за сутки до этого  из порта шведский   рефрижератор «Митстресс». Доставка его миниподлодкой  или диверсантами исключалась.
       На втором месяце ожидания из Санкт-Петербурга  на рапорт пришел ответ.  «В удовлетворении просьбы отказано»  значилось на гербованной бумаге и ниже подпись заместителя начальника   Корпуса, удостоверенная печатью.
       «Как же так?»   ознакомившись с ней в штабе, думал Максим. Рушились все надежды. О том, что получил отказ, ребятам не  сказал. Даже  Трембицкому. Стал  еще больше замкнутым и молчаливым. А в очередном увольнении отстав от своих, купил в лавке бутылку рисовой водки, ушел к морю на пустынный пляж   и  там  напился.
       При возвращении в часть  был задержан патрулем и помещен на пять суток на гауптвахту. Когда вернулся, Максима тут же вызвал командир. В каюте кроме него находился  Шалимов.
       - Не ожидал от тебя Найденов, - сказал капитан 3 ранга, расхаживая по линолеуму. - Что получил отказ,  знаю, с чем тоже не согласен. Но держать удар надо.
       - Тем более, ты боксер, - пробурчал заместитель.
       - И на хрена тебе  Морской Корпус?   Могу помочь поступить в Рязанское  училище ВДВ, - продолжил командир. - Там помимо десантников готовят офицеров морской пехоты,   сам его заканчивал (стал напротив).
       - Перегорело товарищ капитан 3 ранга, - глядя поверх  его головы сказал Найденов. - Все в прошлом.
       - Ну как знаешь.
       - Разрешите идти?
       - Свободен.
       За осенью пришла вьетнамская зима, сухая и практически без осадков, подходило время демобилизации.
       Трембицкий подавать документы в военно-морское училище не стал. Заявил, что уволившись, вернется в Мурманск и  продолжит в Баренцевом море ловить рыбу.
       Друзья по-прежнему работали в паре, и как-то  Максим  во время обследования бухты, нашел  монету. Она была золотая.  Накануне в море отмечался восьмибальный шторм, что чувствовалось и в заливе, не иначе вымыло из грунта.
       - Ништяк, - рассматривали находку в казарме ребята. - Точно с затонувшего парусника. 
       - Интересно, какого государства? - подбросил кругляш  на ладони  Шамин.
       - Ну-ка дай, -  протянул руку  Сеня  Фридман из второго отделения.  - Это французский луидор короля  Людовика XIII, - повертел в пальцах.- Можно сказать, историческая редкость.
       - Откуда знаешь? - спросил второй.
       - С детства занимаюсь нумизматикой. 
       - И сколько такая, может стоить? - шмыгнул носом Чубайс.
       - У коллекционеров тысяч пятьдесят в рублях. Не меньше.
       - Ничего себе, - присвистнул кто-то, а Сеня вернул луидор Максиму. - Береги. Его море подарило.
       - Год назад на Балтике после шторма  нашел янтарь, - сказал тот.- А теперь здесь монету.
       - Не иначе моря тебя любят, - сказал кто-то из ребят.
       По просьбе  Найденова  один из техников отряда  просверлил в луидоре  небольшое отверстие,  куда был продернут шнурок, и он стал носить монету  на шее  как талисман...

Глава 8. Снова на гражданке. Месть

За бортом военно-транспортного «Ила» гудели турбины, в грузовом отсеке с ящиками и контейнерами, на откидных сиденьях дремали несколько десятков пассажиров.  Самолет следовал рейсом Камрань - Санкт-Петербург. В нем летели  отпускники и уволенные в запас.  В их числе Найденов с Трембицким.  Шамин и Костомаров     продолжили службу по контракту.
       В иллюминаторы светила желтая  луна, от дюралевой обшивки тянуло холодом. На всех был зимний камуфляж, при себе имели багаж, под ногами чуть дрожала палуба.   
       За несколько дней до этого  в Камрани случилось «чп». Разбилась пилотажная группа «Русских Витязей», возвращавшаяся с международного авиашоу. При заходе на посадку для дозаправки, в густом тумане асы врезались в гору. Никто не спасся.
       Глядя в иллюминатор Максим размышлял о бренности бытия. Были люди, и нет. Случайность или судьба?  Этого не знал. Потом его мысли переключились на себя.
       Он решил вернуться в Балашиху, оставшись там навсегда  и заняться тренерской работе. Жить как все и плыть по течению, куда вывезет.  Но перед этим все-таки узнать, почему молчит Лика?  Скорее всего, разлюбила,  и  нашла себе другого,  более перспективного и удачливого.
       Полет длился  десять часов, с дозаправкой в Узбекистане, утром приземлились в Пулково.
       Зашипела гидравлика, отворились створки грузолюка. 
       Прихватив вещи, по звенящей рампе сошли на взлетную полосу. По бетону неслась снежная поземка. Двинулись  к зданию аэровокзала, миновав стеклянные двери, вошли внутрь. Там отпускники пожали друг другу руки, дембеля обнялись на прощание и растворились в толпе.
       Найденов с Трембицким   прошли к кассам, где   Игорь  взял билет на Мурманск.  Самолет вылетал через час, Максим решил проводить друга. Спешить ему было некуда. Поскольку летели всю ночь, решили  позавтракать.
       Эскалатором поднялись на второй этаж, зашли в работающее кафе, заказав по сто грамм водки, салату оливье и двойные порции  пельменей. Чокнулись за удачу, с аппетитом стали есть.
       - Значит ты к себе в Балашиху? - поперчил Трембицкий свою порцию.
       - Туда,-  прожевал  очередной пельмень Найденов.
       -  А я снова в моря, только северные, - рассмеялся приятель.
       За разговором быстро прошло время, объявили регистрацию  на Мурманск. Расплатившись, взяли сумки, спустились вниз и прошли к стойке,  куда начали стекаться пассажиры.
       - Ну, бывай, Макс - обнял Игорь  Найденова.
       - Бывай, - похлопал друга по плечу.
       - Если что, звони. Будет желание, приезжай в гости.
       - Лучше ты. Очень уж у вас холодно, а я привык к теплу, - улыбнулся старшина.
       Когда регистрация закончилась и пассажиры  направились  в зону посадки, Трембицкий, помахал  напарнику рукой. Тот ответно и, развернувшись, пошагал к выходу.
       Чуть позже автобусом «экспресс», Найденов  ехал в Питер. За окнами мелькали  сосны с елями  и безлистые березы, на них каркали вороны.
       Спустя тридцать минут,   скрипнув тормозами, экспресс остановился у метро «Московская», часть пассажиров, в том числе он, вышли. Спустившись по эскалатору вниз, сел в подошедшую электричку. Бодрый голос из динамиков  сообщил «Осторожно. Двери закрываются».
       Вскоре Максим подходил к знакомому дому с эркером, у которого шоркал метлой   дворник - таджик. Открыв дверь,  вошел в гулкое парадное, поднялся на второй этаж. 
       У нужной двери чаще забилось сердце, нажал пальцем кнопку звонка - тишина. Нажал еще раз, дольше, то же самое.  За спиной раздался щелчок замка, обернулся.
       - Вам кого молодой человек? - приоткрыла дверь  благообразного вида старуха.
       - Я к  Зориным.
       - Они здесь больше не живут. Полгода как съехали.
       - Не знаете куда?
       - Валентина Ивановича перевели к новому месту службы. Куда, не знаю. 
       - Спасибо, - поблагодарил Максим и задробил вниз по ступеням.
       Выйдя из парадного несколько раз глубоко вдохнул воздух - все было кончено. Поддернув на плече сумку, широко зашагал  по улице. На Московском вокзале  по воинскому  требованию взял билет на «Сапсан», к вечеру   был на  Ленинградском.
       В Москве зима была настоящей, с заснеженными платформами, инеем на деревьях и замерзшими лужами. Когда  небо стало темнеть, Максим, скрипя берцами, подходил  к кафе Анзора,  рядом с которым торговали елками.
       Толкнув  от себя  дверь,  вошел в ярко освещенный  зал с гомоном голосов  и волнами табачного дыма. За стойкой распоряжалась  племянница хозяина, направился туда.
       - Максим!  -  залучилась глазами девушка.
       - Здравствуй Динара.
       - Здравствуй. Очень рада тебя видеть.
       - И я. А где дядя? 
       - Отъехал. Скоро будет. Подождешь?
       - Не могу. Иду  к Александру Ивановичу.
       - Его больше нет, - сползла с губ улыбка.
       - Как нет?!
       - Умер. Месяц назад похоронили.
       Максима словно хватили обухом по голове,  во рту пересохло.
       - Отчего умер? - побледнел лицом.
       -  Это расскажет дядя.  Побудь пока у него, а я позвоню.
       Чуть позже Максим сидел в кабинете  хозяина, перед ним остывала чашка кофе. Бездумно глядел в пол. Анзор появился спустя полчаса, похромал к нему, крепко обнялись.
       - Нету больше командира, -  отстранившись, утер повлажневшие глаза. - Садись, давай помянем. И постучал кулаком в стенку. Спустя минуту, на пороге возник официант.
       - Принеси водки и  закусить (исчез).
       Вскоре вернулся снова,  выставив с подноса на стол  бутылку  «Флагмана», мясную с рыбной нарезки, зелень,  хлеб и две рюмки.
       - Рюмки убери, дай три стакана, - скрутил пробку хозяин.
       Когда выполнил и прикрыл за собой дверь, наполнил  все до половины, один чуть отодвинул в сторону, положив сверху ломоть хлеба. Не чокаясь выпили, Анзор закурил.
       - А теперь слушай, - пустил носом струю дыма. - Командира убили.
       -  ?!
       -  Я  не ошибся, - тяжело взглянул. - Точнее забили до смерти, через десять  дней скончался в больнице.
       - Кто? - подался вперед Максим.
       - Наш местный  авторитет с дружками по кличке «Кабан», под ним ходит половина Балашихи. Сейчас поднялся, живет в Москве  и имеет  там бизнес. 
       - А что органы?
       - Они здесь все прикормлены братвой. И полиция с прокуратура и  суд, - глубоко затянулся  Анзор. - Через совет ветеранов-афганцев обращались в Генеральную прокуратуру. Жалобу спустили сюда, в возбуждении дела отказано.
       - Что ж это за государство такое? - с болью взглянул на него Максим.  И заиграл желваками, - убью эту тварь.
        - А сумеешь? 
        - Меня этому учили. Можешь не сомневаться.
        Бывший афганец налил еще  в стаканы. Выпив помолчали, а потом сказал, - сделаем это вместе. Он был мне как брат. Кстати, - встав из-за стола, подошел к небольшому сейфу. Набрав шифр,  открыл дверцу  и достал оттуда   папку,  -   тебе.
        Взяв в руки,  Максим   раздернул завязки, внутри были документы и ключи. Недоуменно поднял глаза.
        - За день до смерти  командир оформил на тебя дарственную на его квартиру с машиной. Все заверено нотариально.
        - У меня же есть комната?
        - Такова была его воля.  А теперь  давай отвезу   туда.   Тебе нужно успокоиться и отдохнуть.
        Максим положил ключи в карман, папку в сумку, вышли из кабинета пройдя  коротким коридором к заднему входу. Сели в стоявший  рядом  «фольксваген», выехали со двора.
       С неба сыпался густой  мокрый снег, афганец включил дворники. За окнами   плыли автомобили, матово светили фонари, все было призрачным и нереальным.
Остановились у подъезда дома,  в котором жил Рыбаков. Максим взял сумку, вышли из машины.
       - Ну, бывай, дорогой, - положил ему руку на плечо Анзор. -  Завтра  утром  заеду.  Развернувшись, скрылся в белой пелене. 
       Зайдя в подъезд,  Максим поднялся на третий этаж, куда выходили четыре двери, открыл ключом нужную и вошел. Щелкнул выключателем в прихожей, ее залил приглушенный свет.
       Опустив на пол сумку,  снял куртку с кепи, определив на вешалку, потом берцы.   Направился  в зал  где, усевшись кресло,  бездумно уставился в окно.
       На следующее утро  ровно в девять в дверь позвонили. Открыл. 
       Вошел с двумя  пакетами   Анзор, - неси на кухню (протянул).   Будем завтракать.
       В пакетах была жареная курица, еще горячие хачапури, хлеб с зеленью и лепешка сыра. Накрыв стол, поели.
       - А за что эти твари накатили на Александра Ивановича?  - спросил Максим, налив  гостю и себе чаю.
       - На нас обоих, - закурил тот сигарету. -  Хотели обложить данью.
       Раньше мы никому не платили, афганцев трогать опасались. Тем более в Москве у нас своя организация, друг друга в обиду не даем.  Соответственно мы их послали.
       Тогда  этот самый Кабан   нагрянул с несколькими своими бойцами  в спортзал после окончания занятий. Я как раз был по делам  в  Туле.   
       Вернувшись на следующий день,  узнал, скорая доставила оттуда в травмпункт двух братков, а командира увезли в больницу. Черепно-мозговая травма и переломы ребер. Девять дней промучился, на десятый умер.   
       И что сделал полицейский следователь? (глубоко  затянулся). В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела  указал: драку инициировал потерпевший. Братки  только оборонялись.
       Записался на прием к городскому прокурору, тот  сказал «проверка проведена объективно. Оснований для отмены постановления нет». Ну, не суки?  - поднял на Найденова глаза.
       - Суки, - скрежетнул тот зубами. - Мне нужен адрес этого отморозка.
       - Не вопрос, - затушил в блюдце окурок ветеран. - Готовился кончить эту мразь сам.
       - Есть план?
       - Имеется. Хотя Кабан и живет в Москве, на каждую неделю, по субботам, наезжает к нам. Выдать своим «цу»  и развлечься в загородном доме. Есть у него такой  в  Купавне.
       Находится в коттеджном поселке, рядом в двухстах метрах  недострой. За ним  лес, недалеко трасса. Я уже там  бывал. Ну, так вот (продолжил).  Недострой в два этажа, пустой. Оттуда хорошо просматривается усадьба Кабана. Ну а дальше дело техники.
       - Застрелить?
       - Именно. У меня уже есть армейский "винторез"*
       - Серьезное оружие, -  кивнул моряк. -  И план мне нравится.
       - Только не будем гнать лошадей, Максим. Для начала тебе нужно   купить гражданку, чтобы не светиться в городе.  Вот деньги, семьдесят две тысячи. Держи. Это за сдачу   внаем твоей комнаты.
       - Спасибо, дядя Анзор, - взяв в руки пачку, сунул в карман - Пригодятся.
 - Затем встать на учет  в военкомат   и вступить в наследство, - продолжил ветеран. - Все сделает тот же нотариус. Он мой приятель.
       - Ясно.
       Через пару дней  решив все вопросы,  вплотную занялись подготовкой. 
       На вещевом рынке Найденов купил   повседневную одежду, а к ней зимний комбинезон с такими же ботинками, рюкзак и две черных  вязаных  морячки*. 
       Ранним утром субботы на   сером  «фольксвагене» Анзора  выехали  в Купавну. Максим был тепло одет, при себе имел рюкзак с биноклем,  спальником, термосом горячего кофе и   сухпаем (позаботился напарник). 
       Не доезжая ее, свернули с трассы на проселочную дорогу, углубившись в сосновый бор, а с нее   еще раз, выехав к старой  просеке. 
       - Отсюда пешком, -  остановил машину у раскидистой ели Анзор и заглушил двигатель.   Прихватив рюкзак,  Максим вышел из кабины вслед за ним, похрустел сзади  по неглубокому снегу.
       Минут через пятнадцать подошли к опушке с заиндевелыми кустами, за ними просматривался недострой.
       Это была шлакоблочная   в два  этажа коробка   с угловой башенкой  и темными провалами окон. Участок  густо порос сорной травой,   кое-где орешником. Налицо было явное запустение.
       - Сразу за ним дом Кабана  с зеленой крышей и флюгером, - когда остановились, сказал афганец.
       -  Понял, - поправил лямки мешка Найденов   
       -  Когда станешь отходить, звякни. Подъеду на то же место.
       -  Хорошо, - кивнул и  покрался  в сторону  постройки.
       Обождав пока напарник  исчез в дверном проеме,  Анзор отошел назад  и  отправился обратно.
       …Войдя в полумрак первого этажа, Максим поднялся  по ступеням на второй с бетонным перекрытием, осмотрелся. Там были остатки стройматериалов и два сбитых из досок помоста.  Подошел к одному из идущих по периметру оконных проемов, прижавшись к стене,  осторожно выглянул наружу.   
       Нужный дом  виднелся впереди. Краснокирпичный, с ломаной зеленой  крышей, эркером и флюгером на верхушке. Напротив, стоял  второй, одноэтажный и более скромный.  Дальше, под соснами, виднелись  вычурно рубленая баня. Рядом поленница дров, дальше   небольшой с беседкой  пруд.
       Во дворе,  выложенном гранитной  плиткой,  стоял синий «БМВ». По периметру усадьба была обнесена  двухметровой, тоже кирпичной  оградой с  откатными железными воротами. За ней вдаль уходили  другие, такие же помпезные. Сбоку  белела лента асфальта.
       - Хорошо тварь устроился, - бормотнул  Максим, сняв с плеч рюкзак.
       Поставил его у стены и направился к помостам. Взял один, пониже, принес и поставил  у окна. Довольно хмыкнув, извлек из рюкзака спальник, развернув, положил на доски.  За ним достал бинокль. Расстегнув футляр,  протер  линзы, улегся на спальник и принялся наблюдать.
       Начал с окон коттеджа. Движения  за ними не было,  перевел окуляры на номер автомобиля, запечатлев в памяти, изучил внутри усадьбы  каждый объект.
       Примерно спустя час из одноэтажного дома вышел, зевая, бритоголовый качек в майке и джинсах, попинал колеса «БМВ» и ушел обратно. Через короткое время        появился уже в кожаной аляске, вертя на пальце брелок.
       Усевшись   в машину, завел двигатель, ворота поползли в сторону, выехал со двора. Закрылись.  Набирая скорость, понесся по асфальту вдоль улицы, оставляя первый след.
       В двенадцать дня вернулся, заехав во двор, открыл  багажник. Дважды поднявшись по ступеням, отнес  в коттедж туго набитые полиэтиленовые пакеты  и картонную коробку, вслед за чем ушел в дом.
       «Точно приедет хозяин» подумал Максим,   опустив бинокль, и похукал на замерзшие пальцы. Затем  сполз со спальника,   присев на какой-то ящик у стены. Достал из рюкзака термос и  попил  еще горячего кофе, зажевав бутербродом с колбасой.
       День между тем распогоживался: серое с утра небо посветлело, в нем проглянуло солнце, началась оттепель. Впереди, на усыпанную красными ягодами рябину,  села стая синиц. Ожила и улица.
       Со стороны трассы на нее то и дело въезжали крутые иномарки, останавливаясь у коттеджей или заезжая во дворы. С дальнего конца потянуло  дымным запахом шашлыка, ритмично забухала музыка.
       Качок появился снова, теперь  в яркой  толстовке, враскачку пошагал к бане. Набрав из поленницы березового швырка, толкнув ногой дверь, вошел туда.  Вскоре над крышей  поднялись завитки белесого дыма.
       Время близилось к вечеру,   у кромки лесов  розовел закат, в дальнем конце улицы, приближаясь, появился черный  «Гелендваген». Подвернув к воротам коттеджа трижды   просигналил. Из дома тут же появился охранник, давнув на кнопку брелока в руке. Створка плавно откатилась.
       Автомобиль въехал во двор, передняя  дверца отворилась, наружу выбрался грузный  детина в  распахнутой дубленке. Потом открылась задняя,  из салона выпорхнули  три размалеванные девицы в шубках, мини-юбках и высоких сапогах.
       Встретивший   поприветствовал хозяина, тот  похлопал его по шее. Вся компания поднялась по ступенькам в коттедж. Сзади,  поводя плечами, шагал водитель спортивного склада. В свитере и с пистолетом в кобуре подмышкой.
       В окнах ярко  зажегся свет, чуть донесло музыку, там  началось застолье. Когда на  землю опустились вечерние тени, вся компания с хохотом возникла на дорожке  у бани.
       «Не иначе с торца  второй выход»  мелькнуло в голове.
       Минут через двадцать дверь предбанника широко открылась, оттуда, обернутые простынями    вывалились три распаренных тела. Пробежав два десятка шагов, с гоготом посигали в пруд. Затем выскочили и,   прихватив простыни,   зарысили обратно.
       - Ладно, отдыхайте пока, - опустил бинокль и   позвонил по сотовому Анзору.
       Уложил в рюкзак все вещи,  вскинул  на плечо  и осторожно спустился вниз. Подходя   к обусловленному месту заметил, как  туда  подъехал автомобиль.
       Вскоре они сидели в квартире Рыбакова, и за ужином Максим рассказывал ветерану, что видел.
       - Получается,   в доме есть охранник, а второй, его шофер, - подложил Анзор парню яичницы с беконом. 
       - Это дела не меняет, - отхлебнул тот из чашки горячего чая. - Если что, перестреляю всех.
       В следующую субботу, в то же время, снова выехали на место.
       Теперь помимо прочего у  Найденова  при себе был  чехол с разобранным  «винторезом»  и спецназовский нож «гюрза» на поясном ремне. Однако все оказалось зря. Кабан не приехал. Не появился и  в воскресенье, хотя охранник был на месте.
       Потом наступил Новый Год, с елками и запахом мандаринов. Встретили его вдвоем в квартире, навестили могилу Рыбакова на городском кладбище. Привезли букет красных гвоздик,  постояли рядом.
       - Слушай, дядя Анзор, - нарушил молчание Максим. - Можешь достать мне  толовую* шашку?
       - Зачем? - повернул голову.
       - Хочешь пробраться внутрь и взорвать Кабана? Тогда я подстрахую из недостроя.
       - А вот этого с твоей ногой не надо. Обойдусь сам. Ты уж не обижайся, - положил на плечо руку.
       - Ладно, - чуть подумал  ветеран. - Какую?
       - Семидесяти пяти граммовую, армейскую. С бикфордовым шнуром.
       - А не слабовата?
       - В самый раз.
       - Хорошо. Найду.
       Все дневное время Максим проводил дома, читая книги, у Рыбакова имелась неплохая библиотека. Изредка ходил в  недалекий «Магнит» за продуктами. С соседями практически не встречался. В одной квартире обитал алкаш, вторая пустовала, а в третьей жила преклонных лет пара. Вечерами же натянув на голову капюшон, бродил по городу, наблюдая ночную жизнь.
       Она в чем-то изменилась: стало больше иномарок,  всевозможных торговых точек, увеселительных заведений и казино. В то же время электрички из Москвы возвращались полными - работа  для большинства жителей имелась только там.
       Смотрел Максим и телевизионные программы. Как и раньше на экранах шли  бандитские сериалы,  шоу всевозможных «звезд» и политические программы  с мордастыми  депутатами.
       К очередным  выходным  все было готово, на рассвете отправились в Купавну.
       Утро выдалась  ненастным,  налетали порывы ветра, по асфальту неслась поземка. В лесу стало тише, въехали на просеку. Хлопнула дверца, машина, развернувшись, тронулась обратно, Максим пошагал к опушке.
       На этот раз объект приехал. Как и в прошлый, на закате, с тем же водителем  и двумя новыми девицами.  Однако баню охранник не топил, все сразу прошли в коттедж и больше не появлялись.
       «Черт» думал Максим, глядя в прицел винтовки. «А если Кабан не выйдет до утра?» (мороз поджимал, было градусов пятнадцать).
       Спустя час дверь отворилась,   вниз,   пошатываясь, сошли охранники, между ними  хохотала «ночная бабочка». Пройдя через освещенный фонарем двор, скрылись в одноэтажке.
       - Ладно, -  отложил в сторону «винторез».  Потом встав,   сделал несколько махов руками, согреваясь. Свернул спальник и уложил   вместе с термосом в рюкзак, застегнув клапан.
       Разобрав  винтовку, определил ее в чехол, задернув змейку. Подсвечивая фонариком зажигалки  спустился вниз, прислонив вещи к стене, и  минуту стоял  у входа, привыкая к темноте.
       Опустив на лицо отворот «морячки» с прорезями для глаз, натянул на руки тонкие нитяные перчатки, покрался к усадьбе.
       У боковой ограды  замер, прислушиваясь, подпрыгнул и  исчез. Приземлившись на четыре конечности, откатился в сторону, снова навострил уши.  Кругом было тихо, где-то далеко лаяла собака, сверху кружился снег.
       Тенью скользнул  к   двери дома - не успел. Она открылась, в световом проеме возник качок, шагнув со ступеньки, прошел к невысокому кусту туи.
       Послышалось тихое журчание. Максим  отлип от стены,  резко взмахнул рукой -  в воздухе свистнула  «гюрза», качок повалился лицом  в куст.
       Подскочив оттащил его за угол, выдернув  клинок,  утер о джинсы убитого,   тихо   вошел  в дом.
       За   дверью была    прихожая и дальше    ярко освещенный зал. В нем, на тахте, задрав белые ноги  себе на плечи,   голый браток  трахал «ночную бабочку». 
       Бросившись туда пальцы левой руки  вбил в глаза, рванув назад голову, а правой с ножом, резанул по горлу.
       - Хр-р, - забулькал кровью,  опав на партнершу. Та, выпучив глаза,  попыталась  закричать, Максим прижал  палец к губам «тихо». 
       Девушка часто закивала, выбравшись из-под тела. Он же  оглядел комнату, взгляд наткнулся  на крышку люка в углу рядом с массивной тумбой. Подошел, взяв за кольцо, поднял. Вниз вели ступени.
       - Бери шмотки и лезь  туда, - показал ножом.
       Жрица любви сгребла  свою одежду, валявшуюся рядом на полу, прошлепала пятками по линолеуму и, тихо подвывая, спустилась вниз. Максим опустил за ней крышку, надвинув сверху тумбу.
       Вернувшись в прихожую, выключил там свет и  направился к входной двери. Приоткрыв, выглянул наружу. Тихо.
       Миновав двор, поднялся на крыльцо коттеджа, осторожно вошел внутрь. В стильном  холле  был полумрак, наверх вела мраморная лестница,  оттуда  лилась блатная песня

       Владимирский централ,
       Ветер северный.
       Этапом из Твери,
       Зла немеренно.
       Лежит на сердце тяжкий груз…

с надрывом выводил ныне покойный бард.
       Максим покрался вверх по ступеням с дубовым поручнем. Они  закончились   площадкой, куда   выходили три двери, приоткрыл среднюю. В большой комнате с лепниной на потолке и  картинами на стенах обставленной дорогой мебелью,  спиной к входу, в кресле  постанывал, хозяин.
       «Щас будет тебе централ» - мелькнуло в голове, распахнув, вбежал   и саданул Кабану ребром ладони справа чуть выше уха. Тот дернулся и затих, а спереди с визгом отпрянула девица  на коленях,  делавшая   минет.
       - Умолкни, - зыркнул на нее Максим. - Где тут  ванная?
       -  Т-там, - дрожа,  кивнула на  соседнее помещение.
       -   Закройся внутри и сиди. Будешь жива.
       Она тут же  убежала, внутри  щелкнула задвижка.
       Максим обошел кресло, достал из кармана скотч, нагнувшись,  туго примотал руки Кабана к подлокотникам.   Дважды хлестнул  по щекам, тот  замычав, открыл мутные  глаза.
       - Ты кто?  - с трудом  прохрипел.
       - Друг  Александра Ивановича  Рыбакова, которого ты   убил мразь, - приблизил свое лицо. - Помнишь  такого?
       - Боксера? Как же. Тебе тоже конец.
       - Это вряд ли, - уцепил одной рукой за челюсть, а второй достав из кармана шашку и, преодолевая сопротивление, запихал тому в рот.
       - М-м-м! - задергался бандит. В глазах плеснул ужас.
       Щелкнула зажигалка  в кулаке, поджег запал.
       - Бывай, - похлопал по голове и быстро покинул комнату.
       Когда перемахнул ограду, за спиной  резко хлопнуло. Побежал к недострою, откуда позвонил Анзору.    Забрав рюкзак с чехлом, скрылся на  опушке. В этот раз афганец немного опоздал, перемело трассу.
       - Ну как? - спросил когда определили вещи в багажник.
       - Все путем. Его больше нет.
       Сев  в машину, развернулись  и  скрылись в снежной пелене.
       Через несколько дней по городу поползли слухи об убийстве Кабана и его людей.
       Одним вечером, когда   Максим смотрел дома программу о войне в Донбассе, шедшую по «Звезде», в дверь позвонили. Открыл.
       - Я  ваш участковый,  капитан Хомяков, - представился стоявший на лестничной площадке упитанный полицейский. - Слышал, вы новый жилец, хочу проверить регистрацию.
       - Проходите, - сказал  Максим и принес из комнаты паспорт.
       - Откуда к нам прибыли? - пролистал страницы.
       - Я местный. Недавно вернулся из армии.
       - В таком случае позвольте военный билет.
       Снова сходил в комнату, протянул.
       - А почему до сих пор не встали на   учет? (внимательно изучил).
       - Завтра обязательно это сделаю.
       - Хорошо, я проверю, - вернул документы.
       Заперев за участковым дверь, Максим вернулся в зал и, усевшись в кресло, продолжил смотреть передачу. Но на ум она не шла. Насторожил визит. Утром следующего дня   встретился в кафе с Анзором и поделился сомнениями.
       - Хреново, - сказал афганец, когда оба сидели в кабинете.
       - В смысле?
       - Насколько знаю, этот Хомяков повязан с братками. Тот еще гад. А они  носом будут рыть, чтобы найти убийцу. Поэтому тебе  лучше  исчезнуть из города. И чем быстрее, тем лучше.
       - Согласен, - кивнул Максим. 
       - Значит так, -  наклонился к нему приятель. - Сегодня с оптовой базы в Химках уходит в Дербент  за товаром дальнобой. Водитель мой родственник, у него там дом. Поживешь до лета, а когда здесь все уляжется, дам знак. Вернешься.
       - Спасибо, Анзор, - покачал головой. - Но туда не получится.
       - Почему? (высоко вскинул брови).
       - Поеду  в Донбасс. Воевать за русских.
       Надолго замолчали, а потом  горец сказал, - молодец. Это дело настоящего мужчины.
       Оговорили все вопросы  и спустя час  серый «фольксваген» мчался по трассе в сторону Москвы.    Максим  был одет в свой зимний армейский камуфляж, имел при себе спортивную  сумку с необходимыми вещами, документы и оставшиеся деньги. К ним  Анзор добавил три сотни «зеленых», парень отказывался, но тот настоял.
       Приехали в Ясенево на  автовокзал «Южные ворота»,  припарковались, зашли в кассы. Там  Найденов взял билет. До отхода автобуса на Донецк было сорок минут, зашли в кафе рядом, посидели. Когда началась посадка, крепко обнялись на прощание, доброволец поднялся в салон.   
       За последним пассажиром с шипением закрылась дверь, «Мерседес»  выехал с территории вокзала и, набирая скорость, исчез за поворотом..

Глава 9. В ополчении Донбасса

Хмурым сырым утром, миновав  контрольно-пропускной пункт Успенка, «Мерседес», натужно гудя дизелем, приближался к  Донецку.
       Вскоре за окнами поплыли  окраины с темными заводскими и фабричными корпусами, а потом  жилые микрорайоны.  В домах светились окна. Навстречу  прошла колонна военных грузовиков с тентами, автобус свернул к центру. Его улицы с проспектами были пусты, изредка  попадались немногочисленные  автомобили и прохожие.
       Спустя короткое время автобус  вырулил   к двухэтажному   зданию со светящимися  буквами  «АВ Пивдэнный» на плоской крыше,  вздохнув тормозами, остановился на площадке  рядом  с  другими. Отошла в сторону дверь, тихо переговариваясь и зевая, пассажиры стали выгружаться.
       Максим вышел последним, вскинул на плечо сумку и осмотрелся. 
       Автовокзал был немноголюдным,  миновав платформы,  вошел внутрь. В зале ожидания  сидел народ, у касс небольшая очередь,  в углу работал  буфет, пошагал туда. Заказал чашку горячего кофе, два бутерброда с сыром, устроился за одним из столиков.
       Позавтракав, взглянул на  наручные часы. Стрелки показывали  без четверти девять, вышел наружу. Чуть в стороне от автобусов  стоял  УАЗ, на борту красная полоса,  рядом  двое   военных    с автоматами. Направился  туда.
       - Здравствуйте ребята. Подскажите,  как  найти военкомат? - остановился рядом.
       - Привет. Тебе зачем? - поинтересовался  один. Низкого роста и конопатый.
       - Хочу записаться в ополчение.
       - Это старое название.  Теперь мы народная милиция (с интересом оглядел). Откуда прибыл?
       - Из России.
       - Сам-то  в армии  служил? - поинтересовался второй, с погонами сержанта.
       - Два года, - ответил Найденов.
       - Покажи документы.
       Вынув из кармана, протянул  военный билет.
       Сержант, внимательно просмотрев, вернул,- годится. Можем подвезти к ближайшему.
       Все трое уселись в автомобиль, развернувшись, выехал с автовокзала.
       - На службе? - поинтересовался  сидевший сзади  Максим.
       - Ага, - кивнул   кепи, сидевший за рулем  конопатый. - Патрулируем город.
       - Как там Москва? - полуобернулся сержант. - Давно не был.
       - Стоит. Чего ей сделается?
       Миновав квартал, движение стало оживленнее, свернули в переулок.
Притормозили у небольшого здания с  красной табличкой  «Райвоенкомат» на фасаде.
       - Удачи,   - вышел Максим,  хлопнув дверцей. Автомобиль покатил дальше.
       Внутри за стеклянной стойкой сидел пожилой  прапорщик, что-то записывая в журнал.
       - Здравия желаю, -  подойдя, наклонился к окошку. - Могу   я записаться в народную милицию?
       - Можешь, -  приподнял очки. - Двигай  на второй этаж,  в девятый кабинет.   
       У нужной двери  в конце коридора   на стульях  ждали  несколько человек.   Присел на свободный. Вскоре из обитой дерматином двери вышел молодой парень, сказав «следующий».
       Минут через двадцать подошла очередь Максима. Находившийся в кабинете  лысый  майор  проверил   документы.
       -  Служил в спецназе? -  ознакомился с ВУСом* в военном билете.
       -  Да. Недавно демобилизовался.
       - Ценная специальность. Такие бойцы нам нужны.
       После   коротко рассказал о военных действиях  в ДНР на текущий момент, и  Найденов подписал  годичный контракт с министерством обороны республики. Так начался очередной этап   службы.
       Распределили его с еще несколькими    в  отдельный разведывательный  батальон «Спарта» под командованием  Арсена Павлова  имевшего позывной «Моторола». Подразделение  участвовало в  обороне Славянска,   боях за Иловайск,  штурме Донецкого аэропорта и еще целом ряде операций не только в  Донецкой, но и Луганской области.
       К тому времени оно составляло три сотни отлично подготовленных бойцов и дислоцировалось  в одном из корпусов Донецкого национального технического университета. Туда и прибыло  пополнение в количестве семи человек.
       Поскольку командир предпочитал знакомиться с молодыми лично, всех доставили в батальонный штаб. Раньше Моторолу неоднократно показывали в видеорепортажах из Донбасса, теперь Максим впервые увидел   живым.
       Это был лет тридцати  низкорослый крепыш  с   простецким лицом, одетый в пятнистый камуфляж. На ногах берцы, у бедра лакированная кобура со  «стечкиным»*. Здесь же находились еще двое - один по виду тоже командир, второй  рослый кавказец в разгрузке* и с автоматом.
       Для начала комбат представился, назвав свой позывной, а затем, пройдясь перед короткой шеренгой, спросил, - откуда родом?
       Кроме Найденова все оказались местными.
       Далее последовал второй, - кто раньше служил в армии?
       Трое подняли руки.
       - Где? -  поглядел снизу вверх на первого.
       - Погранвойска
       Следующий оказался  минометчиком, а когда дошла очередь до Максима, тот сказал, - морской спецназ.
       -  На каком флоте? -  оживился  комбат.
       - Черноморском.
       - Точно спецназ или «ля-ля»? - вступил в разговор второй  из начальников,  моложе и с капитанскими погонами.  -  Смотри, проверим. 
       - Проверяйте, - пожал плечами.
       - Значит так, Гоги, - обернулся  Моторола к кавказцу. - Молодых отведи  в   учебку, кто служил - в роты.  Ты  же пока останься, - приказал Найденову.
       - Ну что? Пойдем, покажешь нам с заместителем чего стоишь, - сказал, когда группа вышла.
       Максим вскинул сумку на плечо, со второго этажа  спустились на первый и через черный ход вышли на асфальтированный  двор. У его бетонной ограды стояли   несколько бронетранспортеров и «Уралов».   Рядом с железными воротами прохаживался часовой.
       Пересекли двор по диагонали вошли в соседний корпус. На его первом этаже   находился спортзал. Смотрящие на улицу окна были заложены мешками с песком, в помещении имелись спортивные снаряды.
       Посередине, на разложенных на полу матах, голые по пояс,   занимался рукопашным боем десяток бойцов. Сбоку прохаживался лет тридцати  мускулистый  малый в десантной тельняшке, отдавая команды и наблюдая.
       Увидев командиров, направился к ним доложив, - проводятся физические занятия с личным составом.
       - Добро, Бес, - пожал ему руку Моторола. - Вот, привели     нового добровольца, - кивнул на Найденова. - Проверь, что он  умеет.
       - Можно, - оценивающе оглядел новичка тот,  и дал команду группе, - пять минут перерыв!
       Бойцы прекратили лупцевать друг друга, тяжело дыша,  уселись на  низкую скамейку под шведской стенкой. Максим тоже направился туда.  Поставив на пол сумку,  разделся по пояс. Сняв с шеи и сунув в карман медальон,  прошел на маты, - готов.
       - Хазар! -  махнул рукой  Бес  рослому широкоплечему парню из своих.
       Тот, встав,  занял место напротив. Приняв боевые стойки,  закружились на месте, а потом никто ничего не понял. Хазар подлетев в воздух,  грохнулся на спину.  Вскочив бросился в атаку  и тут же покатился  в сторону.
       -У-ух…  - выдохнули сидевшие на скамейке, а Моторола с заместителем переглянулись.
       Ввиду явного преимущества новичка  Бес прекратил схватку. Хазар прихрамывая, вернулся на место, а он  спросил, -  ты   случаем не из десантуры?
      - Нет, - отрицательно качнул головой. -  Я из ВМФ.
      - Ну что же, тогда давай со мной, - ступил  на мат и изготовился.   
      В этот раз  поединок затянулся: наносились стремительные удары, выставлялись защитные блоки, следовали броски через бедро и голову, противники вскакивали, и все продолжалось снова.
      - Харе!  - скрестил над головой руки  Моторола. - Поубиваете друг друга!
      Сопя носами, противники прекратили бой, - можешь, похлопал по плечу Бес Максима.
      - Не слабо, - оценили и  комбат с заместителем. - Что еще умеешь?
      - Разное. Например, метать ножи и саперные лопатки.
      - Покажи.
      Два бойца установили  у торцевой стены деревянный щит с  поясной   мишенью, третий, выбежав из спортзала, принес пару саперных лопаток, а вернувшийся чернобородый  Гоги,  вынув из ножен   финку,   протянул Максиму.
      Тот взял, проверил острие и вышел вперед. Примерившись, с  десяти шагов метнул   в  цель. Лезвие вонзилось точно в середину. Отошел на два шага дальше и поочередно врубил туда же лопатки.
      - Ну, блин дает, - протянул кто-то из бойцов. 
      Бес  же обернулся к Мотороле, - слушай, командир, отдай мне этого парня.
       - Для чего и привел, - ухмыльнулся тот. - На флоте бабочек не ловят.
       Затем подошел и протянул  Максиму руку,- держи краба.
Крепко сцепили ладони.
       - Хазар, продолжай занятия, - сказал  Бес, когда  начальство удалилось. - А ты пойдем со мной, - приказал Найденову.
       Оба оделись.
       Бес оказался старшим лейтенантом, Максим захватил сумку и оба вышли во двор. Туда через открытые ворота,  урча двигателем, въезжал заляпанный грязью БТР.
       На броне, похожие  на инопланетян, в сферах на головах, разгрузках,   и бронежилетах, сидели  увешанные оружием бойцы.    На площадке, дав  синий выхлоп, он встал. Тяжело попрыгали на землю.
       - Ребята приехали с позиций, - сказал Бес, и оба направились в корпус, где находился штаб.
       Миновав несколько кабинетов на первом этаже, вошли в просторную, с высоким потолком комнату.  Там стояли  заправленные солдатские койки, меж ними тумбочки, у другой стены ряд   шкафов. Старлей  показал на одну из коек,- твоя.
       Чуть позже оба сидели  в смежном  помещении, много меньше, где он ввел Найденова  в курс дела. Для начала рассказал, что является командиром  ДРГ*, в ней двадцать человек.
       - Часть ты видел. Вообще-то весь наш батальон разведывательный, но  в основном используется в боях, как один из самых боеспособных.  По принципу в каждой бочке затычка.
       - А ДРГ? - поинтересовался Максим.
       - У нас  разведка, захват «укропов»* в боевых порядках  и диверсии у них в тылу. Подчиняемся непосредственно комбату. 
       -  То - есть бываете за линией фронта?
       -  Да. Когда посылают. Кстати, сдай мне  личные документы.  В окопах и там   они лишние.
       Достав из кармана паспорт с военным билетом, Найденов протянул их  офицеру. Тот закрыл на ключ в сейф. Потом из спортзала вернулись  ребята, коротко познакомились и все вместе сходили на обед.
       Столовая располагалась рядом, в другом крыле. Кормили неплохо.  На первое  горячий борщ,  на второе мясной гуляш, к ним свежий  хлеб и компот.
       Этим же вечером  погрузившись на БТР, во главе с командиром группы выехали на позиции в район  Песок* за Донецким аэропортом. Найденов был экипирован как все, получив оружие и снаряжение раненого накануне бойца отправленного в госпиталь. А еще позывной «Макс» - придумывать не пришлось.
       С неба падал  и таял снег, миновав освещенный центр города, проследовали к западной окраине. Вскоре жилые массивы закончились, потянулась асфальтированная трасса с отбойниками по бокам. У низкого горизонта вдали  порой мелькали вспышки, доносился неясный гул.
       Тяжелая бронемашина, разбрызгивая  лужи,  то и дело объезжала воронки, затем     миновала развалины какого-то поселка, въехав в  посадку* остановилась. Как только смолк двигатель, и погасли затемненные фары, гул стал ближе. 
       - С машины, -  первым спрыгнул с брони  командир, за ним остальные.
Откуда-то возникли две тени, негромко   поговорил,    обернувшись, махнул рукой, - за мной. 
       Вытянувшись цепочкой,  тронулись следом. Под ногами шуршали листья и пожухлая трава. Максим шел последним, на душе  было тревожно.
       Вскоре посадка кончилась. Началась линия обороны, спустились в окоп. Он  был  выкопан  в полный рост, с бруствером  в сторону противника и стрелковыми ячейками.    Под ногами чавкала грязь.
       Миновали последнюю. На срезе стоял «Утес»* рядом угадывался человек, оказались у  дощатой двери. Вслед за командиром, пригнувшись, спустились  по  ступенькам вниз.
       Глазам открылся  блиндаж   с   перекрытием из шпал, освещенный  висящей на столбе керосиновой шахтерской лампой. У боковых, забранных деревом  стен тянулись нары с матрацами, на которых храпели несколько   бойцов, держа под боком оружие.
       В углу  чуть потрескивала  дровами буржуйка, за дощатым столом рядом сидел небритый человек. Перед ним лежали сфера и автомат с подствольником*. На груди висела рация. 
       - Ну, как тут у вас Грек? Докладывай - уселся напротив Бес.
       - Пока все тихо, - поднял набрякшие глаза. - Молотят по соседним участкам.
       - Ладно. Буди своих.  Меняемся.
       Смена прошла быстро.
       В пулеметную ячейку были  отправлены два бойца из прибывших,  дежурить до утра, люди  Грека (он был командир отделения в ДРГ)  вместе с ним покинули блиндаж. Остальные остались.
       Бес   распределил парные дежурства до утра, разрешив остальным отдыхать.   Связался с кем-то по  рации, доложив, что  сменил Грека, а потом, оставив за себя Хазара, взглянул на Найденова, -  топай за мной. Познакомлю с позициями.
       Проверив оружие, оба вышли из блиндажа и двинулись по ходу сообщения дальше. Иногда, останавливаясь, старший лейтенант давал пояснения.
       Из них следовало, что батальон занимает линию обороны  в два километра, активные боевые действия не ведутся, но украинская сторона постоянно их обстреливает из минометов и артиллерии.
       - Не хотят выполнять Минские соглашения, уроды.
       - И далеко их окопы? - осторожно выглянул из-за бруствера Найденов.
       - Впереди в  пятистах  метрах. Так что особо не высовывайся,  оттуда работают снайперы.
       Гул в стороне между тем стих, обстрел прекратился, иногда  там взлетали и гасли ракеты  да постукивал   пулемет. 
       - Здесь наши позиции заканчиваются, -  остановился    Бес у последней ячейки  с амбразурой из мешков с песком, в которой   дежурил  гранатометный расчет. - Дальше зона ответственности соседнего батальона.
       - Старлей, -  шевельнулась у  АГС* одна из теней, - куревом не богат? А то уши пухнут.
       - Держи, - вынув из пачки тройку сигарет, протянул во мрак,  и оба пошли обратно.
       В блиндаже часть группы уже посапывала   на нарах, двое играли в   шиш-беш*, Хазар  снаряжал  патронами автоматный магазин.
       - Ну,  как прогулялись? - вщелкнул  последний и  запихал в «лифчик»* к другим.
       - Нормально, -    положив рядом АК, уселся за стол командир.
       Дежурство Максиму досталось с четырех до шести утра, в паре с ополченцем,  имевшим позывной Ким. Был он низкорослый  и  скуластый, с узким разрезом глаз.
       - Извини за вопрос, - сказал Найденов, когда устроились в ячейке,  сменив ребят. -  Ты вроде как бурят?
       - Китаец, - поправил тот вставленную в приемник ленту.
       - Вот это да.  И откуда взялся? 
       - Местный. Наши предки работали тут на шахтах еще при царе.
       - Не знал, -  удивился напарник. - Давно воюешь?
       - С самого начала, - достав из кармана четки,   стал перебирать. -  Был  в Иловайске и Дебальцево. Много мы там положили этой нечисти.
       Максим знал об этих боях из телевизионных программ, лишних вопросов задавать не стал.
       Небо впереди между тем   посветлело, обозначился рельеф местности - чуть волнистая  бурая  степь  с балками и едва проглядывающие вдали развалины.
       - Там  село Пески и  укропы*, - показал рукой в перчатке Ким.  - Регулярно бьют по нам  из минометов с орудиями и «Градов». Мы же даем ответки только из стрелкового оружия. Вроде этого, - похлопал по кожуху пулемета.
       - Минские соглашения?
       - Они. Мать бы их, - харкнул за бруствер.
       За час до смены со стороны Песок донеслось гудение моторов, стихло. В небо плеснули языки пламени   
       - Огневой налет! Ложись! -  успел крикнуть напарник.
       Максим  повалился рядом, закрыв голову руками, в голове мелькнуло «кранты»*. Сверху пронесся вой, за окопами  ударили  разрывы,  качнулась земля.
       За первым залпом последовал второй,  с тем же результатом. В перерыве меж ними из блиндажа выскочили  бойцы, заняв соседние ячейки.
       Как только отгремел последний взрыв, и наступила тишина, старший лейтенант заорал из одной, - огонь! 
       В сторону украинских позиций  заработали два «Утеса», к ним присоединились автоматы. На правом фланге захлопали выстрелы гранатомета.
       - Отставить! - приказал через несколько минут командир. Стрельба стихла.
       - Ну как? Не обделался? - отвалился от пулемета Ким, достав из кармана сигарету и щелкнув зажигалкой
       - Да вроде нет, - вставил  новый магазин в автомат  Найденов.   
       -  Это что. Обычно они  бьют дольше.
       С неба засеял  мелкий   снег, порывами налетал  колючий ветер, наступил хмурый рассвет.
       Все следующее  время в светлое время наблюдали за украинскими  позициями,   изредка вступая в перестрелки, а ночами подвергались ударам  из запрещенных Минскими соглашениями ракетных систем залпового огня. После одного такого  в   батальоне погибли два парня.   Это называлось «груз 200».
       На следующий день, в сумерках,  к позициям батальона  выдвинулись два «Града»  и огненный ливень  унесся в сторону Песок. За этим наступило несколько дней затишья. Ответка  возымела  действие.
       В окопах регулярно появлялся Моторола  сопровождаемый молчаливым Гиви, выслушивая доклады командиров и давая указания. В своем боевом облачении он был похож на краба,  неизменно бодр  и оптимистичен. Как-то  зашел и в блиндаж к разведчикам, где  выпил   чаю. 
       - Ну как, моряк, привыкаешь? - отхлебывая из кружки, подмигнул Максиму.
       - Привыкаю, - ответил он
       - Ладно, -  допив, поставил на стол. - Бес, пойдем ко мне, пошептаться надо. Оба встав, вышли наружу.
       - Не иначе что-то придумал, - щурясь от дыма сигареты, сказал   Мирон.  Как и Хазар с Кимом  он воевал третий год и  хорошо знал комбата.
       - Помню, оборонялись мы тогда под Славянском (продолжил). Наших ребят чуть больше взвода, а укров   батальон,  при поддержке бронетехники и снайперов. Ну, так вот, по утрам Моторола  устраивал  для них дискотеку.
       Из мощных колонок, установленных на возвышенности в подвале,  лились  азаны* и все те «герои» считали,   оборону держат  полторы тыщи чеченцев. Атаковать  боялись.
       За это время подтянулись еще наши, всю ту группировку  раскатали. Потери у них составили сто двадцать убитых и полторы сотни раненых.  Вывозили всю ночь. Мы наблюдали.
       -  Кстати, наши «Грады» на позиции прошлой ночью тоже  вызвал  он, - добавил ополченец с позывным Леший. Я как раз заходил в штабной блиндаж к приятелю. Слышал, как Мотор  ругался  с начальством по рации.
       Через  неделю, вечером,  они сменились с дежурства, прибыла замена. Назад возвращались тем же бэтээром, грязные и заросшие щетиной.
       Прибыв к месту дислокации для начала вычистили оружие и помылись в  душе, выстирав обмундирование, повесили сушиться. Надев сменку,  сходили в столовую, где на группу был оставлен «расход»*, поужинали и завалились спать.
       На следующее утро многие отправились в город. Хотелось побыть в гражданской обстановке.
       - Приходилось бывать в Донецке?  -  спросил у Найденова  Бес.
       - Нет, командир. - Я здесь в первый раз.
       - В таком случае давай с нами, - кивнул на Хазара и еще одного парня с позывным Снегирь. - Они оба дончане.
       Позавтракав, в десятом часу вышли из   части, день обещал быть погожим.
       Над высотками на востоке поднималось солнце,  небо прояснилось и стало выше, стоял легкий морозец. Хрустя инеем на тротуаре,  направились к проспекту, по которому  катили  автомобили и троллейбусы. Там остановились  у киоска «Союзпечать».
       Пропустив две маршрутки сели на третью и вышли на  обширной площади    рядом с  высоким арочным зданием с колоннами, несколькими памятниками и двумя скверами по бокам.
       - Это наш оперный театр, -  кивнул на здание Хазар.
       - И главный проспект  города - улица Артема, добавил  второй дончанин.
       Для начала прогулялись по проспекту, впечатлявшему  изысканной архитектуры зданиями советской постройки и современными высотками. Обращали на себя внимание ухоженность и чистота. Работали офисы, торговые центры и магазины, по тротуарам шли прохожие, ни в чем не чувствовалось, что идет война.
       Люди в камуфляже, как они, встречались редко. Своим ходом шла жизнь.
       По пути зашли во встретивший салон красоты. Там  Хазар с Бесом  постриглись, а затем направились в кинотеатр,  где взяв билеты,  посмотрели   фильм  Шахназарова «Белый Тигр». 
       Картина всем понравилась, а когда,  выйдя,  перекуривали,  Снегирь сказал, - хоть что-то стоящее показывают, а то одна мура.
       -  Ну что? Пора порубать? - взглянул на часы Бес. 
       - Пора командир, -  бросил окурок в урну Хазар, и все направились по проспекту дальше.
       Вскоре встретилось небольшое кафе с вывеской «Базилик». Зашли внутрь, отодвинув стулья, уселись за один из пустых столиков.
       - Что будем кушать? -  подошла молоденькая официантка.
       Просмотрев меню, заказали овощные салаты, киевский борщ и отбивные с жареной картошкой. Из напитков две бутылки водки  «Пацаны»  и кофе.
       Еда оказалась на уровне, а вот пацанская водка Максиму не понравилась. «Не иначе паленая» подумал про себя, но смолчал. Не хотел обидеть дончан.
       Когда выпили и поели, возник разговор, познакомились ближе.
       Бес оказался родом  из Харькова, служил там в «Беркуте»*. После событий  на майдане  приехал в Донбасс сражаться за Новороссию. 
       Хазар после службы в ВДВ  работал металлургом на «Донецк - стали», а Снегирь был в прошлом  мастером-взрывником. Все вступили в ополчение по идейным соображениям, о чем не жалели.
       Кроме одного.   Перемирием, подписанным в Минске с подачи России.  Его, по общему мнению,  заключать не следовало, поскольку украинские войска  потерпели сокрушительное поражение.
       - Мы тогда вполне могли гнать их до  Карпат и освободить   от бандеровцев   всю Украину, -   заявил Бес. - А теперь что?  Эти суки восстановились и пришли снова.
       - Точно, - прогудел Хазар, а Снегирь  выругался.
       Максим был согласен  с новыми сослуживцами, поскольку в России этого тоже многие не понимали.
       Посидев с час, расплатились, потом дончане отправились  навестить родных, а они  со старшим лейтенантом вернулись в расположение части. Спустя неделю снова выехали на позиции, сменив товарищей. Окопная война продолжалась.
       За это время  Найденов освоил «Утес»  давая по ночам в составе расчета ответки укропам, а еще  близко сошелся со снайпером группы Осой.
       Тот был профессионалом, воевал в этом качестве полтора года и как-то на учебном полигоне  дал Максу  сделать несколько выстрелов  из    СВД* с оптическим прицелом  по грудной мишени. Она стояла на удалении  в пятьсот метров,  и все три пули    москвич послал точно в цель.
       - Недурно, - хмыкнул снайпер, переставили  мишень на шестьсот. - Давай еще три, - сказал, когда вернулись на рубеж ведения огня. В этот раз Найденов поразил  мишень дважды.
       - Раньше с оптикой имел дело? -  поинтересовался Оса.
       - Учили немного, - пожал плечами. 
       - Будешь у меня напарником?
       - Если командир разрешит.
       - Не вопрос,- шутливо толкнул в бок. - Снайпер это не хухры-мухры. Особенно в обороне.
       Бес согласился с предложением Осы. Так Найденов стал в группе вторым снайпером.
       Для начала сдав на батальонном  складе автомат,  получил уже бывшую в деле  СВД с оптикой  и боезапас к ней. Потом вместе с наставником  винтовку пристреляли,  и тот рассказал   об основах  своего дела: правилах маскировки, наблюдения, устройстве засад и действиях в составе  разведывательно - поисковой группы.
       - Ну, а поскольку  пока такой не предвидится,  будем с тобой ходить  на   «вольную охоту». Все лучше, чем сидеть в окопах, - завершил    Оса.
       Первые два   выхода ничего не дали. А во время третьего, ранним утром  из засады в посадке они уничтожили  пулеметный расчет. Один из  врагов  желая размяться вылез из окопа, откуда ночью велся тревожащий огонь, и  Оса свалил  его метким выстрелом. Сполз наружу по брустверу.
       Второй тут же высунулся по пояс, уцепив за ноги и пытаясь втащить. Глядя в окуляр Максим плавно потянул спусковой крючок, приклад резко толкнул в плечо. Голова дернулась, ткнулся каской в землю.
       - Теперь уходим, - прошептал Оса, и они поползли обратно.
Вернувшись,   доложил о ликвидации пулеметной точки  Бесу. Тот  поздравил Найденова с почином...

Продолжение: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/coldat-udachi-glava-10-11-12-13-651ebde176af334636a645b9

Предыдущая часть:

Авиационные рассказы:

ВМФ рассказы:

Юмор на канале:

Другие рассказы автора на канале: