Долгие годы на моей книжной полке стояла фотокарточка актера Владимира Ивашова. Он был настолько красив, что мое девичье сердце не могло не любоваться его аристократическим лицом с правильными чертами и мягким взглядом. Из большой коробки с фотографиями советских артистов, он стал избранным. Я тогда еще не понимала истинного значения фильма Григория Чухрая «Баллада о солдате», — мне казалась просто интересной и захватывающей история молодого парня Алеши Скворцова во время его короткого отпуска домой после уничтожения двух вражеских танков. Взрослея, при каждом последующем просмотре кинокартины, я становилась всё серьезнее, всё чаще комок подкатывал к горлу, а слезы предательски выступали на глазах.
Я старалась не пропускать ни одного фильма с Ивашовым, даже самого сомнительного, а уж когда посмотрела «Новые приключения неуловимых» режиссера Эдмонда Кеосаяна, где артист сыграл белогвардейского поручика Перова, казалось, я помню из фильма только его и песни в его исполнении. Ян Френкель, композитор «Русского поля», прозвучавшего в кинокартине, признавался, что никакому артисту потом не удалось спеть песню так трогательно и душевно как это сделал Ивашов, а запел он тогда в кино впервые.
… Любопытно, что фильм «Баллада о солдате», завоевавший потом 101 международную премию, в том числе приз за лучший фильм для молодежи в Каннах, номинированный на «Оскар» и «Золотую пальмовую ветвь», при просмотре которого западные знаменитые дамы в мехах и бриллиантах «плакали как рязанские бабы», — начинали снимать совсем с другими артистами — Олегом Стриженовым и Лилей Олешниковой. Чухрай чувствовал, что он делает что-то не то и не так. И только посмотревший отснятые кадры режиссер Владимир Басов указал на несоответствие — главный герой был слишком возрастным. «Старый!» — воскликнул Басов. Стриженову тогда было под 30 и на экране это бросалось в глаза. Герой должен быть молоденьким, наивным, совсем мальчишкой — режиссер не хотел делать обычный фильм про подвиг. У него был свой взгляд на войну. Он хотел снять фильм о молодом 19-летнем человеке, который стал героем, — эмоциональном, добром, которому бывает и обидно, и страшно... И в коридорах ВГИКа Григорий Чухрай увидел такого — его открытый взгляд и чистоту. Партнершей по фильму стала однокурсница Жанна Прохоренко. И прекраснее пары нельзя было придумать.
Медные трубы, столь мгновенно обрушившиеся на первокурсника Володю Ивашова тот выдержал достойно, каждый день получая с почты по мешку писем от поклонников. Чиновники от кино даже сняли о нем документальный фильм с вгиковской Волгой — смотрите, наши лучшие актеры и зарабатывают достойно! Отправляя Володю в зарубежные командировки, ему строго-настрого было рекомендовано говорить, что советское государство обеспечило его квартирой, машиной и дачей... А на самом деле, Володя с родителями, сестрой и братом жили в 16-метровой комнате коммуналки. И ни машины, ни дачи у них никогда не было. Папа работал на заводе, мама — портниха. Светлые и улыбчивые люди.
Никогда родные не могли понять откуда у простого паренька из рабочей семьи тяга к творчеству. Еще в школьные годы, знаменитый тогда создатель Московского кукольного театра Сергей Образцов подарил Володе книгу. И тот, изучив ее, показывал сестре Галине забавные кукольные спектакли. А когда настала пора определяться с профессией подал документы сразу в два вуза — в инженерный институт (родители хотели видеть сына инженером, ведь он был отличником по математике и физике)... и во ВГИК! Выдержал там немыслимый конкурс, прошел всё сам, без рекомендаций и протекций.
И сразу же, мгновенно, такая удача — кино! Правда, к учебе пришлось потом вернуться, из-за съемок Володя много пропустил, и он попал на курс к Михаилу Ромму, известнейшему на тот момент Мастеру, режиссеру «Ленина в октябре», «Ленина в 1918 году», «Адмирала Ушакова» и прочих. Там его ждала судьбоносная встреча с будущей женой, актрисой Светланой Светличной, любовь к которой он сохранил на протяжении всей своей жизни, несмотря на, мягко говоря, непростой характер этой женщины: он дарил ей охапки цветов, купленные на весь свой гонорар от съемок, писал стихи и прощал... за всё — за увлечения на стороне, за ревность к профессии. Светлана никогда не провожала его на съемки по обычаю киношников, — это ее раздражало, и была обижена, что он не пошел на высшие режиссерские курсы, чтобы потом снимать ее в кино. А Владимира заваливали предложениями и он работал, снимался сразу в девяти картинах, зарабатывал на достойную жизнь своей семьи.
Правда, такой удачи как дебютная «Баллада...» уже не случилось.
Критики, несмотря на большие зрительские симпатии, разнесли его работу в фильме «Семь нянек» Ролана Быкова. Они писали, что герой Владимира «плоский и одноплановый». А режиссера обвинили в том, что он «не понял амплуа Ивашова, что ему нужно давать только лирических героев, что комедия — не его жанр».
Ох уж эти амплуа, скольким актерам они сломали и творческие, и реальные жизни! Но Владимир Сергеевич Ивашов выдержал все нападки и упреки. Он верил, что впереди его ждет еще не одна большая роль. Надежда появилась после того, как режиссер Станислав Ростоцкий пригласил его на роль Печорина в картину «Герой нашего времени» по М.Ю.Лермонтову. Но фильм не удался. Очевидцы говорили, что режиссер и актер не понимали друг друга (Ростоцкий даже попросил Вячеслава Тихонова переозвучить Ивашова), и Владимир категорически не принял молдавскую актрису Сильвию Берову, приглашенную на роль Бэлы — не ощущал ее как партнера по фильму.
Позже, после провала картины, Ростоцкий, чувствуя свою вину, пригласил Ивашова в свой новый фильм «А зори здесь тихие», но роль возлюбленного Лизы Бричкиной (Елена Драпеко) оказалась настолько крошечной, что зритель не сразу мог вспомнить об участии актера в кинокартине. А ведь она стала классикой советского кинематографа и была рекомендована для просмотра в школах.
С приходом 90-х народный артист РСФСР Владимир Ивашов стал никому и нигде не нужен — ни в кино, ни на телевидении, ни в театре. Отработав в Театре-студии киноактера 30 лет (1963-1993), у него там были всего две заметные роли: Николай Ставрогин в «Бесах» и Автор в пьесе Александра Блока «Здесь на синей земле». Хотя, по признанию актрисы Татьяны Конюховой никогда работа в этом театре никем не считалась серьезной, даже начальством.
Владимир Сергеевич пел на литературно-музыкальных вечерах в музеях, вел программу, посвященную романсу на телевидении. Но, телеруководство быстро ее прикрыло, сославшись на низкий зрительский интерес.
Режиссеры поставили на актере крест, считая, что его успех в роли Алеши Скворцова — случайность. В театре начались какие-то дрязги, дележка и Ивашов, не желая даже слышать ничего об этой грязи, написал заявление об уходе. И то же самое сделала Светличная.
«Отец очень сильно переживал. Чтобы вы понимали, он в 50 лет выглядел на 30, а в 52 уже на 70 лет», — признавался сын Алексей.
Опуститься до съемок в чернухе 90-х с непристойными сценариями, вызывающими отвращение, Ивашов не мог. Последней съемкой Владимира Сергеевича стала реклама кухонных гарнитуров, на которую он прошел унизительный для себя кастинг. Съемочная группа даже не представляла актер какого масштаба попал к ним на площадку, а его тогда даже вахтер не пустил на «Мосфильм», где проходили съемки, — знакомому пришлось выписывать пропуск. Театр киноактера тогда уже не был подразделением киностудии и удостоверение актера театра оказалось недействительным.
Сейчас, когда из каждой рекламы банка ли, маркетплейса, хозтоваров на тебя с экрана, улыбаясь белыми «фаянсовыми» зубами, смотрят вчерашние и позавчерашние выпускники театральных вузов и даже звезды отечественной эстрады, очень тяжело представить почему советским артистам было оскорбительно сниматься в рекламе. Это было ниже их достоинства «артиста драматического театра и кино» — так звучит профессия в дипломе. Что может быть «драматического» в рекламе? Какая сверхзадача? Какое зерно роли? Да, платят хорошо. Иногда даже неприлично хорошо. Вот, пожалуй, и вся драматургия.
Несмотря на то, что Владимиру Сергеевичу Ивашову тогда перевалило уже за 50 — он оставался таким же наивным и чистым юношей как в молодости. Он не терпел фальши и лжи и, удивительно — не озлобился.
Суламбек Мамилов, сыгравший Казбича в «Герое нашего времени», где они с Ивашовым и подружились, вспоминал, что тот был настоящим другом — и в беде, и в радости, — во всем. «В 1992 году произошел осетино-ингушский конфликт — страшная трагедия. Я ингуш по национальности. И первым, кто позвонил — был Володя. Он приехал на сборный пункт и привез целый мешок вещей для беженцев. Эти вещи были отправлены на Кавказ. У Володи тогда были глаза, полные слез. Он это воспринял, как собственную боль и попросил прощения за всё, что происходит на моей Родине», — вспоминал артист.
В 1992 году в трудовой книжке народного артиста РСФСР Владимира Сергеевича Ивашова появилась новая должность — рабочий-строитель. Он устроился на обычную московскую стройку грузчиком. Строились какие-то складские помещения и нужно было постоянно что-то таскать и подавать — цемент, доски, кирпичи... Как оказалось, это было единственное место, куда артисту удалось устроиться. Он проработал там несколько лет, пока тяжелая физическая работа окончательно не подкосила его здоровье. Открылась старая язва и врачи ничего не смогли сделать... Сейчас уже даже неважно почему.
… В 1994 году Владимира Ивашова с супругой пригласили на торжественную церемонию кинопремии «Ника». Тогда он вручал ее Григорию Наумовичу Чухраю «За честь и достоинство». Обязательным условием было наличие смокинга, но ни его, ни денег на новый костюм в семье Ивашовых не было. Даже «бабочку» пришлось мастерить собственными руками. Высокий, подтянутый, но уже весь седой Владимир Сергеевич поднялся на сцену и произнес короткую речь, прозвучавшую почти криком души: «Подумайте! Каждый ли из вас имеет право сказать два слова: честь имею?! Не надо совершать в жизни подвигов, надо не совершать подлостей в жизни!»
«Отец не играл Алешу Скворцова — он был Володей Ивашовым, и он поступал так, как сделал бы Володя Ивашов. Ему не приходилось играть, или притворяться, или входить в роль. Это был отец. Простой, наивный, добрый», — вспоминал сын Алексей.
Я верю слову,
Знаю дело,
Хочу за всё держать ответ.
И чтоб душа не омертвела —
молю, не гасни прежний свет!
Это стихи Владимира Ивашова.
Его внутренний свет горел не тускнея на протяжении всей его недолгой жизни и освещал других. И однажды, Владимир Сергеевич Ивашов не только своей внешней красотой, своей мужественностью и обаянием, но и своим благородством, душевной чистотой, честностью, непреложным понятием чести осветил маленькую девочку, перебиравшую открытки со знаменитыми артистами, а она смогла это прочувствовать и пронести через всю жизнь благодарность к этому светлому и красивому во всех смыслах человеку.
Фото из открытых источников в Интернете
Если вам понравилась статья — ставьте лайк и подписывайтесь на страницу.
Будет много интересного!
Спасибо!
