Григорьева Антонина Андреевна – певица (сопрано), педагог Образцовой.
"Я двадцать пять лет ждала Елену Образцову."
Профессор А. А. Григорьева.
Благодаря своему методу и опыту, Григорьева менее чем за три года сделала из простой ученицы с сопрановым звучанием великолепное меццо-сопрано мирового масштаба!
Чтобы у нас появилась Образцова, надо было, чтобы сначала появилась и прошла свой путь Григорьева.
Григорьева Антонина Андреевна занялась вокальной педагогикой, имея большой опыт работы в опере и на концертной эстраде.
Творческий путь.
Она окончила Ленинградскую консерваторию в 1929 году. Пела все партии лирического сопрано в театре Народного дома: Татьяну в «Евгении Онегине», Мими в «Богеме», Недду в «Паяцах», Маргариту в «Фаусте», Микаэлу в «Кармен».
Потом она перешла в Ленинградскую филармонию, художественным руководителем которой был Иван Иванович Соллертинский. Антонина Андреевна выступала в концертах с симфоническим оркестром под управлением выдающихся дирижеров – Дранишникова, Гаука, Коутса, Штидри, Цемлинского, Малько.
Участвовала в «Фиделио» Бетховена, в «Гибели богов» Вагнера, в «Орфее» Глюка.
Пела вокальные циклы Шуберта, Шумана, Брамса, выступала вместе со своим мужем Григорием Михайловичем Бузе, профессором Ленинградской консерватории.
Педагогический путь.
Отношение Григорьевой к педагогической деятельности сформировалось под влиянием общения с выдающимися деятелями Консерватории К. Н. Дорлиак, З. П. Лодий, М. А. Бихтером, И. В. Ершовым, С. В. Акимовой-Ершовой.
В основе педагогического метода Григорьевой — школа Мирович — ученицы выдающегося вокального педагога А. Мишуги.
Главная цель педагогического процесса — формирование профессионального певческого тона, что включает:
- опору звука на дыхание,
- чистоту интонации,
- формирование гласных в высокой певческой позиции,
- однородность звучания,
- естественность и простоту.
Особенности метода Григорьевой.
1. Постановка дыхания только через певческий звук, постепенность в развитии вокальных навыков.
2. Особое внимание она уделяла упражнениям закрытым звуком и выработке гибкости, подвижности голоса как для высоких, так и для низких женских голосов.
3. Краеугольным камнем вокальной методики является не только достижение высокого вокально-технического мастерства, но и художественное развитие, воспитание психики будущего певца, непрерывное развитие его творческой фантазии.
Путь Образцовой к Григорьевой.
Отец Елены Образцовой был не против увлечения дочери музыкой и пением, но не рассматривал его серьезно. Он хотел, чтобы Лена освоила надежную специальность, с которой уверенно будет чувствовать себя в дальнейшей жизни. Василий Алексеевич настоял, чтобы после окончания школы она поступала в радиотехнический институт, а когда Лена завалила экзамены, отправил ее на подготовительные курсы.
Год Образцова прилежно изучала формулы, в глубине души мечтая о большой сцене. И когда ей на летних каникулах представилась возможность съездить в Ленинград, тут же отправилась на прослушивание в консерваторию.
Из ста абитуриентов во второй тур прошли только Образцова и Виктор Тихомиров, ставший впоследствии ведущим солистом Мариинского театра. Причем Лена так понравилась приемной комиссии, что ей даже «простили» оставшиеся экзамены по общеобразовательным дисциплинам.
Приемные экзамены в консерватории давно закончились, когда я приехала в Ленинград. К тому же документы мои остались в Ростове. Но на мое счастье, объявили дополнительный прием. На экзамен пришло более ста человек. Я спела третью песню Леля из «Снегурочки», романс Римского-Корсакова «Октава», песню «Не брани меня, родная». После первой же вещи в комиссии мне сказали: «Спасибо». Я попросила разрешения спеть романс. После романса мне снова сказали «спасибо». «Мне бы хотелось спеть еще песню». В комиссии хохотали, потому что после песни я сказала: «Пожалуйста, послушайте еще мой диапазон». Мне все казалось, что я пою неубедительно. Поэтому я спела все, что знала: что просили и чего не просили. Это было утром. А вечером нам объявили, что на первый подготовительный курс приняли двоих: меня и Витю Тихомирова. Помню, я села в трамвай и поймала себя на том, что все время улыбаюсь. Люди, наверное, думали: бедная больная девочка. Но это был один из самых счастливых дней моей юности.
Родители переехали в Москву. Но я нежно привязалась к моему педагогу Антонине Андреевне Григорьевой и осталась в Ленинградской консерватории.
Мой характер резко переломился. Я сразу стала взрослой. Носила черный муаровый костюм и черный шарф. Так я и проходила все годы учения. Меня прозвали монашкой. Я не обижалась. Я действительно входила в консерваторию, как в храм.
ГРИГОРЬЕВА И ОБРАЗЦОВА.
Чередую цитаты Григорьевой о своей ученице и Образцовой о своей учебе.
Но такой, как Лена Образцова, конечно, нет и не скоро появится.
Она кажется простой. Она действительно очень доброжелательна, не капризна, демократична. Но и как она тонка, интуитивна, творчески пластична, восприимчива. Талант, ум, работоспособность, красота, естественность — часто вы все это видите? На моей памяти такого комплекса не было… Заниматься с ней было удовольствие! — продолжала Антонина Андреевна. — Я сама составляла ей программы. Тянула ее на «итальянщину». Когда человек научен, он может петь любую музыку — и классическую арию Баха, и речитативы Прокофьева, и советскую песню. Но для молодого начинающего певца чересчур широкий диапазон таит известную опасность. А Кальдара, Скарлатти, Марчелло, Доницетти писали со знанием голосовых возможностей.(Григорьева А.А.)
"Антонина Андреевна обычно назначала урок в девять утра. Я ехала к ней из общежития на трамвае. Ехать надо было довольно долго, минут сорок. И чтобы не терять времени, я училась слушать музыку внутренним слухом. Все, что мне предстояло петь, я пропевала про себя. Наверное, невольно строила какие-то гримасы, потому что ловила на себе удивленные взгляды. Но к Антонине Андреевне я приходила уже совершенно готовой. Я говорила ей: «Как хорошо, что мы занимаемся по утрам. Вы свеженькая и я!»
Это была цитата Е. В. Образцовой о своем педагоге А. А. Григорьевой из книги "Резонансная техника пения и речи. Методики мастеров."Владимир Морозов)
Я хотела, чтобы у Лены выровнялось звучание, чтобы петь ей было удобно, чтобы она получала удовольствие. А уж голос сам поведет…
Она была девочка на редкость впечатлительная и чувствительная. Плакала, если содержание романса было печальным или страстным. И я старалась дать ей такие вещи, где бы было поменьше эмоций.
И если она все-таки плакала, я говорила: «Лена, вы сегодня опять пили много воды». И отсылала с занятий. Когда же она являлась на следующий день, я говорила, что так быстро успокоиться нельзя. «Приходите послезавтра».
Я хотела, чтобы она научилась владеть собой, воспитала свою нервную систему, не раскисала на сентиментальной музыке.
В работе она была необыкновенно самоотверженная. Одержимая! Позанимавшись, всегда оставалась слушать других. Сейчас этого никто не делает. А ей было интересно. Мы, знаете ли, в консерватории не «шикарим», но у Лены по специальности сплошь пятерки.(Григорьева А.А.)
"Действие равно противодействию.
Чем сильнее берешь дыхание, чем больше забираешь в себя воздуха, тем быстрее он хочет выйти, тем «короче» дыхание.
Следовательно, если хочешь спеть длинную фразу, вдох должен быть «деликатным»; чтобы знать меру, нужно вдох делать (снова привожу очень точное сравнение Григорьевой), как будто нюхаешь цветок. При этом происходит еще одна интересная вещь. Мышцы вокруг рта и носа растягиваются, натягиваясь на кости лица, пазухи носа расширяются, т. е. увеличиваются головные резонаторы. Это второй момент обязательного обучения."
"Когда мы начали заниматься, голос у меня звучал сопраново. Я пела легко, когда поступала в консерваторию. А потом, когда надо было учиться вокальной грамоте, «школе», я перестала понимать, чего от меня хотят. И это продолжалось довольно долго.
Антонина Андреевна разумно разведывала мои возможности, не торопилась «расковырять бутончик». Она говорила: «Знаете, Леночка, если бутончик расковырять в розочку, она сразу увянет. Бутончик должен расцвести сам». Она составляла для меня такие программы, чтобы голос не уставал. Работала со мной над «серединой» – центральной рабочей октавой, не залезая ни в «верхи», ни в «низы». А когда дыхание установилось правильно, голос стал окрашиваться в меццо-сопрановые тона. У меня не было трех нот в первой октаве: до, ре, ми. И мы долго мучились, чтобы эти ноты у меня озвучились.
Я приходила к ней домой, вставала перед высоким трюмо, клала руку себе на грудь и «стонала». Антонина Андреевна говорила: «Ну, постони, постони!» Она хотела, чтобы я почувствовала грудной резонатор."
В результате занятий уже на третьем курсе, в 1962 году, Образцова приняла участие в Международном конкурсе вокалистов в Хельсинки и заняла там первое место.
Что вспоминает Григорьева об этом.
Я, например, полагала, что ей рано ехать на фестиваль в Хельсинки. Ну что у нее к тому времени было выучено? Второй курс консерватории…
И дерзать ехать на конкурс! Но где-то я и понимала Лену.
Прочитав в консерватории объявление о фестивале в Хельсинки, она решила ехать. Она не робкого десятка. Даже немножко авантюристка при всей своей скромности. Но это здоровое! От переизбытка сил, а не от несостоятельного задора…
Образцова привезла из Хельсинки золотую медаль. И мы в консерватории засчитали это выступление как сданный экзамен и поставили ей за второй курс «пять».(Григорьева А.А.)
Затем она победила на Всесоюзном конкурсе имени Глинки в Москве.
Ну, а Конкурс вокалистов имени Глинки в шестьдесят втором году — это было испытание уже серьезное. Он был на редкость голосистым. Выступали Ирина Богачева, Владимир Атлантов, Юрий Мазурок. Лена первый тур спела средне.
Но на втором туре был уже успех. А после третьего чуть ли не все встали. Уже не осталось никаких сомнений, что она — первая. Богачева была второй. И мужчины поделили между собой второе место — Атлантов, Мазурок, Решетин.(Григорьева А.А.)
Затем Большой театр предложил ей исполнить роль Марины Мнишек в «Борисе Годунове»
Образцова великолепно исполнила свою партию и тут же получила приглашение в основную труппу Большого театра, даже минуя стажерскую группу.
В Большой театр Лену взяли с третьего курса, и консерваторию ей пришлось заканчивать экстерном. Она писала мне, что с тех пор, как работает в Большом театре, делает невозможные вещи по срокам и по трудностям.(Григорьева А.А.)
Она заканчивала консерваторию экстерном. На госэкзаменах ей по специальности поставили пять с плюсом.
Думаю, консерватория еще долго питала ее духовно. Почти в каждом письме Лена вспоминает Алексея Николаевича Киреева. Это был выдающийся оперный режиссер. В консерватории она занималась у Киреева в оперном классе. А пианистом у него работала Елизавета Митрофановна Костромина.
У этих замечательных людей оперный класс был классом мастерства. Студенты там расцветали и выдавали все, на что были способны.(Григорьева А.А.)
Цитаты взяты из книги Елены Образцовой "Записки в пути. Диалоги."
Вот такая история педагога и ученицы.
По сути менее чем за 3 года Григорьева зажгла звезду Елена Образцова.
