Что Рязанов посмеялся над своим Паратовым и Михалковым, того играющим в «Жестоком романсе» (1984). Извозчичья шляпа не показалась смешной на голове Паратова из-за несоразмерной её ширины.
Попробуем доказать наращиванием доказательств.
Я ошибся (см. тут), что «персонаж был на безукоризненной высоте» при первых сногсшибательных трюках. Смотрите.
Мог Паратов знать, что он верхом на коне браво, не нагибаясь, проедет под аркой плавучей речной пристани? – Мог, строго говоря. Во-первых, мог иметь хороший глазомер и память, чтоб прикинуть, что проедет. Во-вторых, не беда, если б и нагнуться к шее коня пришлось бы. В-третьих, за ним же гнался жандарм. – Оставил бы коня жандарму чуть раньше, чем оставил. Но всё же… Для шику, какой был снят в фильме, всё было сначала промерено, а потом предложено Михалкову сыграть естественность в несколько неестественных обстоятельствах. Что есть насмешка.
Далее.
На этом кадре видно, что Паратов край плаща замочил, и тот потемнел даже больше, чем надо из-за предыдущих дублей съёмки. А через несколько секунд, рассчитываясь с жандармом за держание под уздцы коня, плащ уже сухой.
Это тоже режиссёрская подколка.
Затем.
«В городах преобладал в личных целях легковой извоз, и к нему городские думы предъявляли множество требований – от внешнего вида, извозчика, лошади и экипажа до мест "парковки" и дворов, где останавливались извозчики для отдыха» (https://cyberleninka.ru/article/n/legkovoy-izvoz-v-rossiyskoy-imperii-vtoraya-polovina-xix-nachalo-xx-v/viewer).
Если б кто-то из богачей, приехав на день рождения Ларисы, оставил бы извозчика ждать конца празднования, то извозчик бы, во-первых, вряд ли ждал бы во дворе, а не на улице, а во-вторых, не выпряг бы лошадь из брички. Огудалова (мать Ларисы) была бедна и содержать свой выезд не могла. Вон, при разъезде от речного вокзала провожающих её другую дочку, ей пришлось оставить Ларису на попечение ухажёров, а самой пойти заказать извозчика.
На нём она подъехала к выходу из речного вокзала, чтоб дочери не пришлось идти пешком домой, когда все будут разъезжаться на извозчиках. Послать кого-то нанять извозчика из ухажёров Ларисы она не посмела. Оставить ждать того, кто привёз их сюда на прощальный банкет на речном вокзале, пока проводы не кончатся, она по бедности тоже не могла.
А спустя какие-то месяцы некий банкир сделал предложение Ларисе и дал её матери 600 рублей на приобретение экипажа как залог того, что мама повлияет на дочку и та примет его предложение. Так что своей брички у Огудаловой не было.
То есть во дворе дома Огудаловых стоять бричка без лошади и на сидении её лежать извозчичья шляпа не могли. Это подстроено режиссёром для создания неестественных обстоятельств, в которых Михалкову предлагалось играть естественно. Это опять насмешка над актёром и его персонажем.
Ещё далее.
Я показал (см. тут), что искажение стихотворения Киплинга, подсунутое Михалкову исполнять в виде романса, есть насмешка над недоницшеанством Паратова.
Как Паратов по ходу сюжета измывается над Карандышевым, наиболее вероятным мужем Ларисы, так Рязанов – только незаметно – всё время подкалывает Паратова как низменного типа, жуира.
И – низменного купца. Да. Как у него случился какой-то хозяйственный провал, так он настолько голову потерял, что впопыхах, требующих его немедленного отъезда, он даже не попрощался с Ларисой. И его просьба Кнурову у вагона на железной дороге за него извиниться перед Ларисой – насмешка над сермяжно суетливым Паратовым.
Как и его важно произнесённые слова: «Для меня, капитан, ничего заветного-то нету. Я за выгоду продам, что угодно».
То есть люди имущественного склада не заметят в этом никакой насмешки. Но ницшеанец-то – птица высокого духовного полёта. С его точки зрения купец – это уже смешно.
Не знаю, как после этого оценить слова Паратова при возвращении в город женихом очень богатой невесты (в приданом золотые прииски):
«Лариса выходит замуж? (Лёгкий вздох [вот, мол, она – женская любовь…]) Ну что ж. Так оно и лучше. Я, господа, немножко виноват перед ней. Как раз она замуж-то выходит, то и все счёты покончены. (Задумчиво) А я ведь чуть было на Ларисе не женился. Вот бы людей насмешил, а?».
Деловых людей, перед которыми он, вот, сейчас исповедуется. Натягивает перед ними на себя обычную в их кругах маску благопристойности.
Можно эту маску считать выполнением режиссерского задания, а тайный замысел режиссёра – насмешкой над обычностью этих всех купчиков и над Паратовым в первую очередь?
Но что мне интересно – это почему у меня нет сил смотреть вторую серию. Так противно, так противно…
Молодец Рязанов! Так и поступают ницшеанцы! Они устраивают восприемнику совершенную непереносимость чтения, если это литература, как делал Чехов, и, вот, как делает Рязанов, непереносимость смотрения в кино. Доводит до предвзрыва такого взрыва, который, имеется в виду, силы этакой, что как бы вышвырнет восприемника вон из Этого мира в метафизическое иномирие.
Я не стал смотреть всю серию. Я нашёл то место, где Паратов пускает слезу под ответ на вопрос Ларисы, зачем же он раньше не признался, что он обручён, - признался, показывая кольцо (которое предусмотрительно снял с пальца) отвечая:
«- Это ж безбожно! Безбожно!
- Я видел только вас и не мог ни о чём думать больше. Поверьте, Лариса, я говорю правду».
Ага! Правду. А колечко-то снял.
Так слеза его (если и не поддельная, киношная), а от мастерского исполнения всё-же, мол, человечности персонажем-артистом своей работы по воплощению требования режиссёра – эта слеза есть опять насмешка Рязанова – за то, что колечко-то снял… Мещанин простой. Для которого СЕБЕ – самое главное.
4 октября 2023 г.