В размышлениях о необходимости или, наоборот, ненужности того самого пресловутого «объединения» и выработки совместного «конкретного плана» я честно стараюсь заходить с разных концов и смотреть на ситуацию более или менее объективно. Но у меня, как вы, наверно, уже заметили, это получается плохо. Почему – потому что в этих своих раздумьях я все время прихожу к одному и тому же выводу.
Вывод этот заключается вот в чем. Как ни крути, получается, что объединяться и вырабатывать всякие совместные планы хотят, преимущественно, те, кто основную свою деятельность сосредоточили на разговорах. Их дела и всякие проекты носят либо очень локальный, либо ситуативный характер. Что тоже весьма неплохо, потому что любые малые дела полезны и важны. Но эта деятельность, ситуативная и небольшая, очень плохо соотносится со словами этих людей и их риторикой, в которой они позиционируют себя как борцы с глобальным злом. Слов много – конкретного дела мало.
Те же, кто объединяться и всячески сотрудничать не хотят (хотя это тоже ложная предпосылка, потому что с кем хотели, с тем уже давно объединились), наоборот, очень много делают. На пределе своих ресурсов, психических и физических сил. И все дела эти очень и весьма конкретно направлены именно на борьбу с главным злом, портят ему жизнь, путают планы, отвращают от него сторонников. Да, не так уж много удается делать, так как ресурсы малы, а зло огромно и сильно. Но дела двигаются, постепенно накапливаются, как снежный ком, и что-то там уже проясняется на горизонте. Не о всех этих делах широкая публика знает, потому что люди, которые их делают, просто иногда не успевают о них доходчиво и подробно рассказать – на это тоже нужен ресурс. Дел много – слов относительно них мало.
Резюмирую – тот, кто мало делает и много говорит, хочет объединится с тем, кто много делает и мало говорит, но второй с первым объединяться не хочет. И его позиция понятна – очевидно, он видит мало толку в разговорах и явно не понимает, чем много говорящий человек может помочь. Вопрос заключается в том, а чего же этот говорящий человек хочет от делающего? Почему он его так настойчиво призывает к объединению, навязывается со встречами и, по факту, попросту преследует?
Оставлю этот вопрос открытым, но понятно, что никакой конструктивной и благой цели за подобным поведением не скрывается – доброе дело не делается методами и способами зла. Отмечу лишь, что, если человек действительно что-то хочет делать – он берет и делает. В данных обстоятельствах ему никто не мешает. Все, о чем он говорит и к чему призывает, он вполне может начать делать сам – а там, глядишь, и остальные, увидев первые результаты, подтянутся. Но нет – делать этот человек ничего не хочет, хоть и говорит постоянно об обратном. Но говорить – не делать, и в этом вся разница.