Глава третья.
Это увлекательный был атракцион.
Так ещё никто не любил...
Кому везло испытать сумасшедшее чувство полёта спиной вперёд? Смотришь в любимые глаза и паришь в бесконечном затяжном прыжке, а упруго-густой ветер кружит тебя, обняв горячими руками. Мужчина, со светлыми, льдистыми глазами, позволил Вере испытать огромную любовь, которая не помещается внутри. Тёплые искры этой любви каплями благодарных слез текут по щекам и превращаются в тихий утренний лепет и поцелуи, и губами прижаться к родинке на запястье во время прогулки и бесконечное море, до которого можно домчаться на мотоцикле, взятом у друзей.
И страстные, почти жестокие ночи рваного дыхания глаза в глаза и бесконечно томные вечера - мягкая земля под тонким пледом, молодая варёная кукуруза обжигает пальцы, помидорину есть надо одну на двоих, а соль мокро-серая в газетном кулечке...
- Возьми, доча, сольку тама, у в ватнике. Я вам ещё помидорков спровОрю, ешьте, ешьте. И арбуза с бахчи выберу.
Ты, хоть корми тада жену-то получше, Серёга. Ты ж ей спать не даёшь, олух, вона от ней - глазюки одни остались. Этто, оно, да... када любовь, так не спится...
И добродушный тихий смех, переходящий в покашливание. Потому что джентельмен не насмехается над леди, даже если она вспомнила, почему не спала и стала помидорного цвета. А нос на солнце облупился ещё три дня назад, красавица.
Он говорит:
- Красавица моя - ну, значит так и есть.
Ещё говорит:
- Люблю.. Только с тобой... Только ты.. Всегда...
Девочка моя, маленький мой звоночек.. Единственная моя..
Конечно, будешь звоночком хихикать на весь ранний утренний пляж, когда он щетиной царапает под коленкой. А счастье не обнять, не вдохнуть, кажется, ещё один вдох и разорвётся сердце?
Верино счастье пахло арбузом и пионами. У хозяйки домика, который они снимали, в палисаднике росло бескрайнее разноцветное море пионов.
Оно полыхало, это море и переливалось в комнату, через подоконник, укрывая их, спящих, горьковатой вуалью нежного запаха.
Потом уже, много позже, тысячи раз Вера пыталась понять - куда?
Куда делся её здравый смысл, предусмотрительность, элементарная осторожность, гордость, в конце концов?
Конечно, как любая юная особа, она мечтала встретить "своего" мужчину. Постепенно принимать его ухаживания, привыкать к нему, разговаривать умные разговоры, ходить в кино.
А вместо этого? Яркие пуговицы Большой Медведицы, пришитые к чёрному бархату южного неба, смотрят в твое запрокинутое лицо. Мужской голос на низких частотах заставляет мелко дрожать и отзываться всем телом, кожа странно и болезненно колется изнутри, и в душном мареве страстной ночи ты, как в ознобе .
Если бы Вере предложили на выбор такую острую зависимость от вчера ещё чужого мужика, смеетесь, что-ли? Никогда бы не согласилась.
Но выбора не было, жизнь черновиков не пишет. Всё бывает в первый раз только однажды. И любовь, и рождение, и смерть.
Вот как раз про рождение Вера и задумалась.
На улице лил дождь, в струях воды на стекле как-будто бы двоилась любимая улыбка, а Вера безуспешно пыталась поймать ускользающую мысль про календарь и определенные сроки, да и махнула рукой, ничего толком так и не вспомнив.
Пора было выныривать из отпускного морока, и начинать общую жизнь. Завтра им надо уехать, а где жить они ещё и не говорили вовсе. Вообще ни о чем, кроме своей любви не говорили. Сергей привёз тогда её, зареванную, домой, под бабушкино тёплое крылышко, накормил и ушёл куда-то, оставив спать в уютном тепле. А утром Вера почувствовала этот крюк с тросом в сердце или лассо на шее? Её неумолимо волокло в объятия к этому человеку.
Все точки невозврата были пройдены сразу. Никаких ритуальных танцев и положенных ухаживаний не было, ну и пусть, думала Вера, устроившись в теплом коконе из любимых рук и одеяла.
Зато мы сразу прыгнули в эту сумасшедшую любовь, нас ангелы благословили. Не зря он когда-то мамину овечку нашёл и не выбросил, нес в руке, оглядываясь, в надежде встретить зареванную хозяйку и отдать пропажу. Так в бардачок и сунул бездумно, отвлекшись на дела. А оказалось, это знак, почти хрустальная туфелька. А он - мой принц, мой муж. На всю жизнь... И с его бабушкой нас одинаково зовут, еще знак... Печаль одиночества, мамина овечка, имя доброй бабушки, что явилось катализатором девичьего восторженного доверия?
- Верунь, послушай, нам надо поговорить... - голос почти мужа звучал немного нерешительно, и Вера послав отражению в стекле улыбку, полную женского превосходства, подумала:
достаточно же просто сказать "выходи за меня или давай поженимся " и можно без цветов, какая разница? Я всё равно уже тебе жена . Почти что. Чего мучается человек?
- Понимаешь, котёнок. Я...
Мне очень жаль, но я. Прошу тебя ты только, главное, дослушай.
Я не думал, что так бывает, я просто рехнулся от любви. К тебе.
Вера подбадривающе потерлась затылком о мужское плечо и мимолётно поцеловала мужскую ладонь. Вот ведь!
Ходит голый и не мёрзнет! Она с восторгом выискивала в избраннике неповторимые мелкие особенности и с умилением их запоминала. Он уникальный, Боже, мой мужчина. Лучший на свете, но предложение, конечно, делает, как осёл. Так ему сейчас и скажу:
- Ты какой-то осёл, Сережка, а не принц, честное слово. Ну, что ты маешься, конечно, я согласна! - развеселилась Вера мысленно, но перебивать любимого не стала.
- Ты - МОЯ женщина, я знаю, что ты всё правильно поймёшь. - с трудом проговорил принц.
То, что между нами происходит, это волшебный дар богов. Мы не можем потерять друг друга, понимаешь?
Я не сразу очнулся, конечно, правильно нам было бы раньше объясниться, но я не смог. Не нашёл слов, утонул в тебе, забыл как дышать, понимаешь?
Ты, когда пошла со мной, ты же знала, что делаешь, правда? Свободное наше время вышло, я обещал тебе не врать, посмотри на меня. В глаза мне смотри, у меня скоро вынужденная свадьба, я не могу ничего отменить. Но без тебя я просто подохну, как собака.
Вера!
Ты не слушаешь меня?
Так случилось.
Я должен буду жениться, я давно не люблю её, но она ждёт ребёнка, а моя кровь безотцовщиной не будет, я обещал.
Вера несколько минут безмолвно таращилась на Сергея, слушая нарастающий гул в ушах, потом по-идиотски медленно открыла и закрыла глаза. Тошнило.
В опустевшей голове боком появился скомканный кадр военной хроники про блокадную девочку с ведром у проруби. Умрёт? Выживет?
- Сейчас я не буду ни о чем думать, тем более, спрашивать. Что может быть хуже, чем спросить:
- А как же...
Мне надо просто дышать .
Может, родители погибли, чтобы научить меня выживать под бетонной плитой, которая раздавила сердце? Предательство, это маленькая смерть. Здесь, на моей могиле растут пионы. Много.
А в город уедет другая Вера, новорожденная. И будет учится жить заново. Ведь он действительно мне ничего не обещал, я всё придумала сама.
Сорванный бездумно цветок , валяется под дождём на садовой дорожке, превращаясь в скользкий комочек непонятного цвета.
Я тоже.
Валяюсь.
Сергей потеряно говорил и говорил, пытаясь осознать, что девочка, похоже, не так наивна оказалась? Он ждал истерики, слез, обвинений.
Он тяжело, мучительно подбирал какие-то глаголы, а, похоже, не надо было и стараться. Ей почти всё равно, вон, сидит, с деревянным лицом, даже не моргает. Ну, и слава богу. Значит прагматизм - это действительно главное женское качество, и она примет их историю любви и временного расставания как приключение, без надрыва.
Он с удивлением приглядывался к новому, как будто, лицу своей возлюбленной, но в суете навалившихся в одну секунду дел, так и не понял, что изменилось.
Загорела, что ли? Хотел ещё напоследок прижать к себе, усадив на подоконник открытого окна, смешать запах пионов с запахом их разгоряченных тел, перецеловать каждый пальчик, каждую ресничку, но...
Почему-то не случилось.
Вера была рядом, но как будто ушла за стеклянную стену .
Он, кажется, даже вздохнул с облегчением, когда на вокзале она, легко кивнув, сказала "увидимся" и затерялась в толпе. Нужно было звонить невесте, включаться в работу, делать тысячу мелких, брошенных на полдороги дел, и вздрагивать сердцем, заметив кудрявую чёлку, мелькнувшую в толпе. Тянуться всем телом за запахом духов...
А с бабушкой поругался.
Впервые в жизни бабушка плакала и сердито таращилась на него, когда увидела, что он один вернулся домой, без Веры.
Провожала-то она их, ошалевших от безумной первой ночи, глухих от счастья, как молодожёнов и ждала с иконой, чтобы благословить.
Вот, Сереженька, говорила она мужу, привычно пересказывая вслух свои мысли. Внук твой такой же неистовый мужик уродился, горячий, нетерпеливый. Всё по своему делает, как ты, и добивается женщину, которую хочет, как ты.
И любовь, даст ему бог крепкую, верную, не хуже нашей, улыбалась она нежно. А муж, поддерживая взглядом, как будто кивал легонько со старой фотографии...
Теперь выходила глупость несусветная, но Вера Ивановна только плакала тихонько и начала вязать пинетки и чепчик. Внук объяснил ей причину женитьбы, но больше ничего объяснить не хотел. Просто превратился в злобного медведя-шатуна, говорить с ним было опасно, а девочка исчезла. И адреса не было, он же не думал, что они могут так расстаться. Не думал.
Он вообще, похоже, не думал, но сожаления и проклятия не могли ничего исправить.
Так в виде зомби, шарящим глазами по толпе, в надежде встретить свою вишенку, свой солнечный лучик, он в ЗАГС и явился. Тесть обнял зятя и будущего бизнес-партнера, тёща светло плакала, радуясь за дочку, а больше он в толпе никого не смотрел. Тамара, как пумпончик в воланах и розочках, закружила его в толпе своих подруг.
Свадьба была статусная, в ресторане, толпа ярким калейдоскопом мелькала перед глазами и он медленно трезвел, прямо за свадебным столом, опрокидывая в себя дорогой коньяк.
ЧТО
Я
СДЕЛАЛ.
Кто эта яркая, белокожая женщина?
Она заливисто хохочет и всех заставляет рассматривать кольцо. Безумно дорохобогатое обручальное кольцо, которое я подарил.
Я ? Что я тут вообще делаю? Я ломаю три жизни ради одной, ещё не родившейся. Неужели нет другого выхода? ?
Моя девочка должна принять колечко моей мамы, я буду стоять перед ней на коленях, и просить...
Господи, но где же она? Хоть бы знать, что с ней всё хорошо.
Надо нанять людей, я должен её найти. Так. Стоп.
Я же ничего о ней не знаю. kpeтин. Уpoд, тупое ничтoжectво. Я знаю о ней абсолютно всё.
Как она дышит, что любит, как плачет, как вздрагивает и прижимается во сне к плечу.
Он приложил руку к тому месту на груди, о которое Вера смешно вытирает нос, когда плачет.
Вся эта богатейшая информация не поможет найти человека. Нет. Не поможет.
Ну, значит, сам найду. Не такой уж большой у нас город.
- Сережка!!! -завопила молодая жена счастливым голосом.
Ты помнишь, я тебе про сиротку Бэсси рассказывала, у которой родители погибли?
Ну, Ваську!
Ну, девочку, которую мама пожалела? Она у нас из милости жила, и надоела ужасно, всё время под ногами болталась. Удивительно, что вы до сих пор не встретились.
Пойдем, я вас познакомлю, вон она, жмется в углу. Пойдем, пойдем! И потанцуем заодно!
Тамара весело тащила молодого мужа за руку к неведомой Ваське.
- Вася, Васяндра! - кричала она и призывно махала букетом, - иди сюда!
Сергей раздражённо повернул головуи неверяще прикипел взглядом к женской фигурке в дальнем углу зала.
Такая знакомая беззащитно склоненной девичья шея, с крошечной родинкой за ухом у самой щеки. Удушливая волна забила глотку нежностью и облегчением.
Спасибо, господи. Его Верочка, вишенка, маленькая его девочка, нашлась сама.
**
Завтра последняя часть
Клянусь своей треуголкой.