Предыдущая часть:
Первая часть:
Для провинциального мальчика, который не был дальше Праги, Вена в 1879 году, должно быть, выглядела устрашающе величественно.
Недавно здесь была реализована (после Парижа Османа) самая впечатляющая программа городского обновления XIX века.
Каждое из крупных общественных зданий, расположенных вдоль Рингштрассе, пришедших на смену старым валам, окружавшим средневековый центр города, было построено в историческом стиле, который считался соответствующим его назначению.
В результате получился грандиозный архитектурный костюмированный бал. На этот вид помпезного историзма свадебных тортов прямо отреагировал стиль модерн, одним из самых известных представителей которого впоследствии станет Муха.
Однако в тот момент Муха находился под глубоким влиянием эффектного и декоративного искусства Ганса Маккарта (1840-1884), самого успешного венского художника.
Спустя всего два года пребывание Мухи в Вене внезапно оборвалось.
10 декабря 1881 года сгорел Рингтеатр. Это был страшный пожар, унесший жизни более пятисот зрителей.
Театр «Ринг» также был одним из основных клиентов фирмы Каутского-Бриоски-Бургардта, где работал Альфонс Муха. Им пришлось урезать штат, под увольнение попал и Муха.
Он переехал в небольшой чешский городок Микулов и вернулся к давней традиции всех художников, позволяющей сводить концы с концами – стал писать портреты местных сановников.
О необычном способе привлечения клиентуры рассказывается в мемуарах художника.
Он забронировал номер в отеле «Лайон» и продал рисунок местных руин дилеру по имени Тьери, который выставил его в витрине своего магазина, где работу быстро купили:
Так что я снова занялся рисованием, на этот раз не руин, а людей вокруг меня. Я нарисовал голову хорошенькой женщины и принес её Тьери. Он выставил рисунок в витрине, и я стал с нетерпением ждать получения денег. Когда в течение двух и даже трех дней от Тьери не было вестей, я пошел к нему. Он не был рад меня видеть. Микуловское общество переполнилось возмущением, и мою работу пришлось убрать с витрины.
Девушка, которую я нарисовал, была женой местного врача, и Тьери повесил рядом с портретом записку: «За пять флоринов в отеле «Лайон»». Скандал был должным образом объяснен и в конце концов обернулся в мою пользу. Весь город знал, что в «Лайоне» поселился художник. Со временем я нарисовал всю округу – всех мужчин и женщин Микулова.
Во время своего прибывания в Микулове, Альфонс Муха встретил первого из двух покровителей, которые изменили его карьеру.
Это был богатый местный землевладелец граф Куэн, который пригласил художника украсить фресками свою столовую в недавно построенном замке Эммахоф.
Это был первый опыт работы Мухи с фресками, который положил начало его стремлению создавать крупномасштабные декоративные произведения.
Даже плакаты 1890-х годов, на которых сейчас во многом основана слава Альфонса Мухи, можно рассматривать как отражение этого желания украшать стены.
Такое стремление было свойственно многим художникам конца века.
Крупномасштабные декоративные картины Пьера Пюви де Шаванна (1824-1898), самого почитаемого и влиятельного художника того периода, обычно назывались «фресками», хотя на самом деле это были картины маслом на холсте, имитирующие эффект фресок.
В манифесте символистского «Salon de la Rose-Croix», основанного в 1892 году писателем Жозефом Пеладаном, говорилось: "Орден предпочитает произведения, имеющие характер фрески, как имеющие высшую сущность".
Цикл картин Эдварда Мунка «Фриз жизни» и плоские стилизованные полотна Гогена можно назвать «fresques manquées / фрескоподобные».
Альбер Орье, художественный критик, попытавшийся представить творчество Гогена французской публике, писал: "Среди вас есть гениальный декоратор. Стены! Стены! Дайте ему стены!".
Мы можем судить о фресках Мухи, созданных для графа Куэна, только по тусклым черно-белым фотографиям, поскольку оригиналы были уничтожены в последние дни Второй мировой войны, но они, без сомнения, были довольно традиционными и академичными, как и все его работы в течение следующих нескольких лет.
Когда первый комплект фресок в Эммахофе был закончен, граф передал Муху своему брату графу Эгону, который жил в родовом замке Гандегг в Тироле, который, в свою очередь, отправил художника в Мюнхен для прохождения обучения там.
Продолжение: