Предыдущая глава:
Наверное, отец был единственной любовью мамы. Настоящей, всепоглощающей, той, от которой кружится голова и разрушается жизнь.
Она любила его слишком сильно — так, что не смогла пережить разочарование, когда сказка закончилась. Любила и ненавидела одновременно, клеймила и ждала, отталкивала и втайне молилась, чтобы он вернулся.
Когда он ушёл — умерла часть её души.
Когда погиб — умерла вторая.
Потеряв смысл жизни, мама нашла новый — в бутылке.
Алкоголь стал ей утешением, другом, любовником и врагом.
А вокруг всегда были мужчины, готовые сыграть свои роли в этом бесконечном спектакле: кто-то пытался спасти, кто-то использовал, кто-то просто остался рядом, пока хватало терпения.
Рома был моложе мамы лет на десять. Смешной, добрый, немножко неуверенный.
Он скорее походил не на ухажёра, а на старшего брата, случайно оказавшегося в доме двух потерянных женщин.
Он часами играл с Лерой в приставку, чинил компьютер и рассказывал о русском фэнтези.
Благодаря ему на её полке появилась коллекция Белянина и интерес к программированию.
Но Рома был слишком молод, чтобы нести чужую трагедию.
Его попытки отговорить маму от выпивки напоминали мяуканье котёнка перед лавиной — беспомощное, тихое, почти трогательное.
Он не понимал, что против этой стихии нужны не слова, а броня.
Лера, младше его на десять лет, уже владела этой бронёй: знала, где спрятаны нычки, как быстро утирать пьяные слёзы и уложить мать спать, пока та не разбила очередной стакан.
Вова был другим — взрослым, уравновешенным, надёжным.
От него веяло силой и защитой. Он возил их на своей старенькой «Ниве», чинил всё, что ломалось, и жёстко пресекал любые попытки мамы «выпить по чуть-чуть».
Лере даже нравилось смотреть, как он без слов ставит мать на место — грубо, но справедливо.
Однажды, после тайного запоя, он просто окунул её голову в бочку с ледяной водой.
Мама кричала, вырывалась, а Лера стояла рядом, не зная — смеяться или плакать.
Но, видимо, именно тогда мама поняла: с этим мужчиной пить не получится.
И выбрала бутылку.
Он звонил, она не брала трубку. Приезжал — запрещала дочери открывать дверь.
В глубине души Лера знала: пока мать не найдёт новый смысл, она не перестанет пить.
И не отпустит никого, кто рядом.
Когда в 2004 году появился Иван, Лера встретила его настороженно.
Она пригласила его на прогулку и прямо, почти по-взрослому, рассказала всё:
— У мамы зависимость. Серьёзная. Вы должны знать.
Он не испугался.
Просто выслушал, кивнул и остался.
С тех пор в доме стало немного светлее.
Ваня не читал моралей, не угрожал, не спасал. Он просто жил рядом — спокойно, терпеливо, шаг за шагом возвращая женщине утраченное достоинство.
Он стал тем элементом, которого маме не хватало, чтобы встать на землю.
Не скажу, что всё было гладко.
Но именно с ним она впервые перестала быть только вдовой, больной и потерянной.
Стала просто женщиной, живой и уставшей, но всё ещё способной любить.
К тому времени Лера уже ушла — годом раньше.
К будущему мужу.
Свекровь приютила их у себя, и несколько лет они жили вместе, строя свой маленький мир.
Прошлое не отпускало, но впервые у Леры появилась жизнь, где никто не кричал.
Только тихо тикали часы и шуршал чайник — звуки новой, нормальной реальности, в которую так страшно было поверить.
***
Далее: