оглавление канала
Дмитрий как-то странно хмыкнул, и проговорил с ноткой удивления в голосе:
- Да, я смотрю, ты тонкий психолог…
Я резко повернула голову, и уставилась сердито на него, заподозрив в его словах насмешку. Но, к моему удивлению, он был совершенно серьезен. Не отрывая взгляда от дороги, он проговорил:
- Я вижу только одно слабое место. Как всякий разумный человек, он захочет сразу, на месте, провести экспертизу камня. И я боюсь, мы не сможем успеть прикрыть тебя в этот момент. Потому что, сначала он должен будет подписать бумаги, а уж потом – камень. Как ты думаешь, ты сумеешь так направить переговоры?
Я опять пожала плечами, пытаясь скрыть свое изумление. Он что, советуется со мной??? Чудеса, да и только! Может мне в братву податься? А что? буду в кожаных штанах и куртке рассекать на «Харлее» по родному городу с наглой рожей и пистолетом за пазухой. Я даже мысленно представила себе эту картину и слегка сморщилась. Что за чушь лезет в голову?? Не иначе, как от пережитого волнения. Ответила я несколько рассеянно, поглощенная моральной чисткой собственных мыслей.
- Не думаю, что он пригласит для экспертизы кого-либо, пускай даже и из «своих». Слишком заметный камень. Ему тогда придется этого специалиста сразу и убрать. Потому что, гарантии его молчания никто не даст. Слухи сразу поползут. А ему это надо? Насколько я понимаю, Капустин привык все делать с твердой гарантией, и не оставлять следов. Значит, определять фальшивый камень или настоящий, будет сам. Но тут, вот какое дело… Если учесть, что некоторое время фальшивка пролежала в экспонатах на заводе, и никто не обнаружил подделку (замечу, на ювелирном заводе, специализирующегося именно на изумрудах. Следовательно, куда ни плюнь, кругом одни ювелиры), то эта подделка весьма и весьма качественная. Отличить подобную фальшивку может только специалист высокого класса. А таковых не так уж и много. А из тех, что работает на вашего брата, и вовсе, по пальцам пересчитать. – Я задумчиво теребила ручку своей сумки-рюкзака, лежащей у меня на коленях. – Да и потом, скажи на милость, откуда бы у меня взялась эта самая фальшивка, если ее передали Филину? Это что, Сергей Сергеевич должен предположить, что я связалась с вашей компанией, и Филин сам, добровольно ее мне отдал? А это- вряд ли. Думаю, на такое его фантазии не хватит. Конечно, он может предположить, что фальшивку мне приволок Андрей. Но и тут возникает вопрос: с какого такого перепуга ему это делать? Хотя, Андрей, он же Скальпель, тоже из вашей команды. Но сошка мелкая, и к «самому» доступа не имеет. И Сергей Сергеевич это хорошо знает. Так что, с этой стороны все вроде бы нормально. Разумеется, риск есть. Но провернуть такое дело без риска, сам понимаешь, это нереально.
Он помолчал несколько мгновений, а потом тихо проговорил:
- Риск риску рознь. Ты же понимаешь, что, как только ты передашь ему камень, ты тоже станешь ненужным свидетелем. – Он посмотрел быстро на меня. Если он хотел меня напугать, то не достиг результата. Я пожала плечами.
- Надеюсь, он этого сделать не успеет. Хотя…Не будем загадывать. Цель поставлена, и к ней нужно идти. А если долго выбирать дорогу, то и саму цель так недолго и потерять. – И я лихо ему улыбнулась. Хоть я и пыталась бодриться, но кошки скреблись на сердце, и еще как скреблись.
Дмитрий сидел и кивал в такт моим словам, не отрывая глаз от дороги. На улице опять начал накрапывать дождик. На дорогу, с обочин, выползая из-под деревьев, стал выбираться туман. Он вскоре залил все своей мутью, превратив, и так не очень светлый день и, вовсе, в серое и безликое «ничто». Встречные машины выползали фарами из тумана навстречу, как диковинные чудища, выбравшиеся, наконец, из темных и жутких чащоб. Лес темнел по обочинам, темный и загадочный, будто, притаившись, ожидал какого-нибудь зазевавшегося путника, по нечаянности забредшего под его полог, таящий неизведанную угрозу. Я проговорила задумчиво, продолжая прерванный разговор, слегка повторяясь:
- Так что, с камнем, я думаю проблем не будет. А вот как за короткий срок, мягко и ненавязчиво известить его соратников о предстоящем предательстве их главаря – эта задачка, пожалуй, будет посложнее.
Дмитрий на долю секунды оторвал взгляд от дороги, и посмотрел на меня с усмешкой, от которой мне стало как-то не по себе. Я бы затруднялась сказать, чего в этом взгляде было больше – иронии или удивления.
- Ну, это, как раз-таки, не такая и сложная задача. Помнишь Павла? Он тебя в сознание приводил в подвале вместе с Серегой после твоего похищения… - Я наморщила лоб, стараясь припомнить мужчину, бывшего вместе с Капустиным в том подвале. Карие глаза, начавшие седеть короткие волосы и небритость, делавшая его похожим на пирата. Нет… Не небритость. Взгляд одновременно хищный и лукавый, вот что делало его похожим на «джентльмена удачи». Я кивнула головой Дмитрию, мол, вспомнила. Он проговорил серьезно. – Пашка – мой друг. Мы воевали вместе. Он нормальный парень.
Я растерянно хлопнула на него ресницами.
- А разве так бывает? Вы же, вроде бы, из конкурирующих фирм? Или я чего-то не понимаю?
Дмитрий весело засмеялся.
- Конечно, из конкурирующих! Но это не мешает нам быть друзьями. Правда, свои отношения мы не афишируем. Встречаемся иногда в каком-нибудь укромном местечке. Водки выпить, былые дни вспомнить. Как-то так. Поэтому, я тебя отвезу, а потом поеду с ним на встречу. Пашка – нормальный мужик. И для него белое-это белое, а черное – черное. Он не воспринимает никаких полутонов. Возможно, поэтому и из органов вылетел. Думаю, ему долго объяснять не придется, что к чему. А там…
Он многозначительно замолчал. Догадайся, мол, сама, что в неведомом «там» ждет Капустина. Догадаться-то, кстати, ума много не надо было. И мне, вдруг, стало жутко тоскливо. Эх, вернуть бы…. И сама себя одернула. Что вернуть, саму себя вернуть, жизнь свою вернуть? Тогда, в какое время? Пожалуй, мне стала более понятна фраза, когда кто-то горестно восклицал: «Ой, мамочка!! Роди меня обратно!» Но «обратно» никогда не бывает. Ведь вся наша жизнь – это цепь событий, вызванная нашими же поступками. А я всегда поступала так, как велит сердце. Ну… И что тогда бы изменилось? Сидела бы я тихо под лавкой в какой-нибудь заштатной конторе, да бумажки перебирала? Это вряд ли! Вот и нечего теперь сетовать, что сама себя завела во всю эту кутерьму!
Дмитрий свернул с дороги, не доезжая до дачного участка. Я вопросительно посмотрела на него. Он, почувствовав мой взгляд, коротко проговорил:
- Заедем в магазин. В домике продуктов нет, а тебе там ночь коротать.
Я, было, открыла рот, сказать, что мне сейчас не до еды, но не стала. На меня навалилась такая усталость, что не хотелось даже рот открывать. Это был какой-то небольшой поселочек, всего-то несколько домов. Но продуктовый магазин, как ни странно, наличествовал. Дмитрий пояснил:
- Магазин здесь один на всю округу, а летом еще и дачники отовариваются. Так что, самое необходимое тут есть. Посиди в машине, я быстро.
Я вяло кивнула ему в ответ, и прислонила голову к окну машины, устало прикрыв глаза. Двигатель он не заглушил, и мотор работал, тихо урча, словно довольный кот, успокаивая и убаюкивая. В салоне было тепло, и я, незаметно для себя, уснула. Очнулась от того, что двигатель не работал. За окном уже наступали сумерки. Я испуганно встрепенулась и стала озираться по сторонам. Машина стояла возле знакомой домушки, где мне было определено Филином жительство до завершения операции. Дмитрий сидел на водительском месте и пристально на меня смотрел. И взгляд у него был… В общем, может мне все это и спросонья показалось, поручится не могу. Я, скрывая собственную маету, протерла руками лицо.
- Давно стоим?
Он слегка усмехнулся.
- Минут сорок…
Я заполошно вскинулась.
- Ты почему меня не разбудил?! Тебе же ехать надо, у тебя встреча с Павлом! – Я пыталась скрыть свое смущение за сердитыми фразами.
Он скривил губы в гримасе недоумения.
- Успею… Встреча через час. Тут ехать, минут десять до нашего места. Ты так сладко спала, что мне было жалко тебя будить…
Он, кажется, оправдывался! «Все чудесатее и чудесатее», как говорила Алиса в стране чудес. У меня тоже вся жизнь стала похожа на приключения в зазеркалье. Это был не мой мир, и не моя жизнь. Как я умудрилась «провалиться в эту кроличью нору»?! Этого я не могла объяснить даже сама себе. Единственным словом, которое могло бы примирить меня с существующей действительностью, было слово «судьба». Открыла дверь наружу, и сразу холодный ветер полез мне под куртку, словно собираясь ее сдернуть с меня. Я моментально озябла. После тепла машины, на улице стоял, не побоюсь этого слова, форменный дубак. Ветер завывал, словно сорвавшийся с цепи дикий зверь, швыряя в лицо мокрые листья. Запахнув куртку поплотнее, я поспешила к маленькому домику, в котором мне предстояло сегодня ночевать. Дмитрий шел позади меня, нагруженный пакетами. Судя по количеству еды, ночевать мне сегодня предстояло не одной, а с ротой голодных солдат. Но отпускать шпильки по этому поводу мне, почему-то, не хотелось. И вообще… По неведомой причине, мне хотелось оказаться сейчас как можно дальше от этого парня.
Он занес пакеты в дом. Бегло огляделся. Тут все было по-прежнему, только вот Филина уже не было. Дмитрий потоптался немного на месте, тоже, по неясной причине, испытывая неловкость.
- Ну… Я поехал. После встречи, заскочу, обсудим итоги сегодняшнего дня, и выработаем план на завтра. Ты же сегодня вечером обещала позвонить Скалолазу… - Напомнил он мне то, что я бы сама вряд ли забыла. Увидев, как я кивнула, подтверждая его слова, бодро закончил. – Ну вот… Вернусь, и все обсудим. А пока… располагайся. Дрова на улице у задней стены, если вдруг станет холодно. – И пулей вылетел из домика, как будто за ним гнались черти.
Спохватившись, я выскочила вслед за ним, и прокричала:
- Ты мне обещал Алеше записку отвезти и за ним присмотреть…!
Он на ходу мне кивнул, мол, помню. Прыгнул в машину и умчался. Только листья взвихрились вслед за колесами.