Николай Резанов – герой знаменитой рок-оперы «„Юнона“ и „Авось“» – вошел в историю как романтический герой, каковым вовсе и не являлся. Покровительствовавший ему Гаврила Державин сначала пытался направить его по военной стезе и был сильно разочарован. Зато, когда Николай Резанов стал налоговым чиновником, то быстро обратил на себя внимание государыни.
ПОСЛАТЬ ЕГО КУДА ПОДАЛЬШЕ
Российская императрица была по-немецки педантична. Каждый день Екатерины Великой был расписан по минутам, и этот строгий распорядок никогда не нарушался. Она просыпалась в семь утра, в девять часов к ней являлись докладчики. Чиновник, входивший в кабинет императрицы, низко кланялся, Екатерина отвечала легким кивком головы и подавала руку для поцелуя. Все чинно, размеренно и благородно. Только статс-секретарь Державин, «который был горяч и в правде черт», позволял себе совершенно возмутительные выходки. Однажды, доказывая императрице свою правоту, он в пылу спора сдернул с ее плеч накидку. Екатерина замолчала, позвонила в колокольчик и попросила позвать из приемной статс-секретаря Попова, а когда он вошел, спокойно произнесла: «Василий Степанович, побудь с нами, а то Гаврила Романович дает много воли своим рукам, еще прибьет меня».
Екатерине не нравились ни принципиальность Державина, ни его честность, ни излишняя прямота. Екатерине нравился Николай Резанов, правитель канцелярии Державина. В отличие от своего начальника, Николай Петрович всегда был предупредителен, вежлив, скромен и смущался, как девушка, когда императрица пристально на него смотрела. В обязанности Резанова входили доклады по делам Адмиралтейства. После нескольких аудиенций императрица начала замечать, что она никак не может вникнуть в суть сложных военно-морских проблем. Николай Петрович, держа спину прямо и почти не двигаясь, читал доклад об упущениях в снабжении кораблей, а Екатерина смотрела, как шевелятся его губы, но не могла разобрать ни слова, она думала о том, какими сладкими будут поцелуи этого молодого красавца...
В должности статс-секретаря Державин пробыл только два года, больше императрица не выдержала. «Лезет ко мне со всяким вздором», – раздраженно говорила Екатерина.
В сентябре 1793 года она удалила надоедливого правдолюбца от двора, Державин был назначен сенатором. А Резанов остался, императрица не захотела упускать из виду понравившегося ей молодого мужчину. Если выразиться современным языком, Резанов попал в дублирующий состав фаворитов. Николай Петрович был зачислен в штат Платона Зубова, действующего любовника Екатерины. Резанов перестал быть тенью Державина и притаился в тени фаворита.
За семь лет, которые прошли после путешествия в Крым, Николай Петрович поднаторел в придворной науке выживания. Он видел, что Екатерина к нему неравнодушна, но не торопил события. Это было небезопасно. Платон Зубов следил за каждым его шагом, ревнивец замечал нежные улыбочки, переглядывания и затянувшиеся беседы наедине. В конце концов фаворит решил, что надо избавиться от опасного соперника, лучше всего убрать его с глаз долой, послать куда-нибудь подальше. В начале 1794 года такой случай представился. Десять валаамских монахов отправлялись из Петербурга на Аляску, чтобы нести слово Божье американским дикарям. Духовная миссия следовала через Иркутск, где находилась главная контора Григория Ивановича Шелихова. Этот предприимчивый купец на свой страх и риск стал осваивать Аляску и прилегающие к ней американские земли. Все освоенные территории он объявлял собственностью России, таким образом, площадь Российского государства выросла на 1519 тысяч квадратных километров, сколько занимает нынешняя Тюменская область. Екатерина II хотела узнать, как Шелихов распоряжается богатствами Русской Америки. Платон Зубов вызвал Резанова и объявил ему, что он отправляется в Иркутск для подробнейшей инспекции дел Шелихова. Прощаясь с Николаем, фаворит многозначительно добавил: «Думаю, за два года со всеми делами управишься, возвращаться не спеши и непременно женись».
В ПРЕДЧУВСТВИИ ВЕЛИКИХ ДЕЛ
24 января 1795 года в храме Вознесения Креста Господня собралась вся знать иркутской губернии во главе с генерал-губернатором Иваном Алферьевичем Пилем. Купечество явилось в полном составе в сопровождении жен, чад, домочадцев и работников. Для любопытствующих зевак места в огромном храме не хватило, и они ожидали выхода молодых на улице. Сам владыка в пышном праздничном облачении совершал обряд венчания девицы Анны Григорьевны Шелиховой и потомственного дворянина Николая Петровича Резанова.
Девушки на выданье смотрели на невесту с завистью. Еще бы! Такого жениха отхватила! Многозначительно поглядывая на венчающихся, сплетницы в полголоса рассуждали о том, что с приданым, которое богатейшим купец Шелихов дал за своей дочерью, любая, даже обделенная природой девица покажется красавицей: ценнейшими мехами нагружено тридцать возов, что уж говорить о деньгах! От недобрых взглядов, духоты и волнения худенькая, невысокого роста невеста едва держалась на ногах, а венчальная свеча в ее руке беспрестанно дрожала. И вдруг погасла.
«Дурная примета, – зашептались гости. – Если свеча у невесты погасла, то она проживет недолго и умрет раньше мужа».
Анна готова была заплакать, но, посмотрев на своего жениха, который ей ласково улыбался, она успокоилась. Хор запел «Отче наш, иже еси на небесех!», и тут пламя свечи, которую держал в руке Резанов, заколебалось, хотя в церкви не было ни малейшего дуновения воздуха. «И ныне и присно, и во веки веков» раздалось под сводами храма, и свеча жениха погасла. Обряд венчания был несколько омрачен плохими приметами, зато свадебный обед в доме Шелиховых удался на славу. После множества блюд подали эффектный десерт – желе с горящей стеариновой свечой в середине. Тут подвыпившие гости вспомнили о погасших свечах новобрачных: «Не к добру эти предзнаменования. Недолго молодые проживут и не успеют богатствам порадоваться».
Супруги Резановы приехали в Петербург и поселились на Васильевском острове между Большим и Средним проспектами в уютном особнячке, окруженном парком. Среди его старых деревьев росло много грибов. Жена Резанова по утрам ходила вокруг дома с корзинкой и по-детски радовалась собранным боровикам и подосиновикам. Анне было всего пятнадцать лет, и Николай Петрович опасался, что ей трудно будет привыкнуть к светской столичной жизни. Однако она на удивление быстро освоилась, полюбила бывать в театрах и стала требовать у мужа деньги на наряды, достойные ее положения в обществе. Такие просьбы ставили Николая Петровича в тупик. Хотя все считали его богачом, он постоянно испытывал недостаток наличных денег. Почти все приданое жены составляли акции Российско-Американской компании, которой владел Григорий Иванович Шелихов. Таким образом, Шелихов накрепко привязал зятя к делу освоения Русской Америки.
Через полгода после свадьбы супруги получили печальное известие: Григорий Иванович Шелихов скоропостижно скончался от неизвестной болезни. Теперь Резанову предстояло стать «Командиром всей Америки», от него зависело не только благополучие семейного дела, но жизни сотен русских людей, обосновавшихся на Аляске.
Современники понимали, что Резанову выпала на долю необычная судьба. «Люди, рожденные для Истории, не заслуживают простого счастья. Они заслуживают величия. Николай Петрович был рожден для Истории» – эти слова, четкие, как диагноз, принадлежат личному врачу Резанова, доктору медицины барону Лангсдорфу. Самые главные события жизни Резанова были еще впереди: и участие в первом кругосветном плавании, и посольство в Японию, и встреча с Кончитой...
Наталья Дементьева, журналист
Санкт-Петербург
«Секретные материалы 20 века» №10(318), 2011
