Старухины глаза — с желтоватыми белками и прозрачной почти до бесцветности радужкой — требовательно блуждали по мужской физиономии, ища там что-то своё, неведомое. И, судя по трепетанию дряблой кожи в складках шеи, нужные ей ответы не находились. Посеревший от страха Иван разжал Василисину ладонь и распрямился над древним алтарём.
— Я — с ней, — и он положил руку под сердце в древнейшем жесте, обозначающем привязанность.
— Обрюхатил, что ли? — съехидничала старуха, но лоб её чуть разгладился.
— Буду счастлив, если так, — не моргнув, ответил Иван. Он не мог оторваться от помертвевшей девушки, но внезапно возникшая мать Василисы требовала, как минимум, толику уважения, даже если сама Василиса узнала о ней пару секунд назад.
— Счастлив он будет! — затряслась старушонка, но доковыляла до мужчины и потянула за подол новой монастырской рубахи, точь-в-точь как у служек. — Так зачем тебе моя девочка?
— Люблю, — коротко ответил Иван. Он начинал терять терпение среди всей этой новой родни.
Дымящейся монастырь обозначал только одно — Градовы получили послание лжежурналистки и не мелочатся, бьют наотмашь. Чтобы наверняка. При зачистке они быстро выяснят, что среди тел нет того, кто им нужен. А тело младшего Градова — если он не успел покинуть обречённый дом — только добавит преследователям ярости и азарта.
Василиса уже слабо дышала и с трудом справлялась с судорогами, но новоявленная мать даже не смотрела на дрожащую молодую женщину, будто решив сперва досконально выяснить его, Ивана, тайные мотивы.
— Любит! — бодрым эхом откликнулась старуха. — А знал хоть, что моя девочка теперь не станет тебя слушаться?
Женщина для хозяина (начало, назад)
— Этого и хотел, — буркнул Иван, — быть хозяином женщины-волчицы — не моё.
— Знакомая песня, — зачем-то трагически зашептала старуха, хотя матушка Анна и Туся стояли буквально в метре и наблюдали всё представление, — мой тоже не хотел. Но — вишь, какая я стала в итоге. Вместо свободы разом постарела и мозги ещё отшибло знатно. Так вот промахнулась я с травками-то. Кто же знал, что худо так выйдет? И думается плохо. Голова тяжёлая, всё время давит.
Ивану показалось, что старуха пустит слезу, но та подобралась и заговорщицки подмигнула матушке Анне.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Кончай болтать про старое, — тут же приказала матушка, — теперь-то мы знаем, как надо. Василиса сейчас очнётся.
— Знаем-знаем, — захихикала старуха, — Сашу твою вон как… ух! И где теперь твоя Саша? Ага, ага… — она вдруг резко дёрнула за подол, заново вспомнив про Иванову рубаху, — ой! Ты же сынок её! Ну вылитый папаша…
— Вы знали моего отца?
— Тут все его знали! Помер давно. Она же его и сгубила, — похожая на клешню ладонь со сцепленными вместе пальцами полетела в матушку и та отшатнулась с досадой, — сдуру, конечно, но всё же, всё же… А ты папаню, поди, и не помнишь?
— Нет. Только сестру.
— Угу. Жалко Сашу. Уходить вам надо, — без смены интонации тараторила старуха, — этот очень злой хозяин. Очень злой.
Василиса перестала дрожать и широко распахнула глаза. В них отражалось небо, на четверть затянутое дымом, и девушка озадаченно нахмурилась, а потом резво села, пошарила ладонями по камню. И оглядела всех по очереди.
— Ты… — остановилась на Иване.
Он не разобрал тон, но протянул ей руку. Василиса благодарно приняла этот жест и встала, слегка опираясь на мужчину, а потом повела плечами.
— Странно! Всё помню, но как во сне было.
— Тош-но? — споткнулся на каждом слоге Иван.
— Да как сказать… Потом, — она изящно закрыла его губы своим большим пальцем и с нежностью повторила, — с этим потом, Ваня.
Отняла руку и опять бегло посмотрела на старуху, малышку и матушку Анну. Не удостоила их хоть полсловом и молниеносно обернулась волчицей, а девчонка восхищенно присвистнула и повторила трюк, но не так эффектно и красиво.
Волчица мягко провела носом по животу мужчину, легонько ткнула и умчалась в лес, забирая левее от стен монастыря.
Иван снял одно из ружей с предохранителя и помчался следом за всей троицей — собака вприпрыжку пыталась догнать своих старших и более сильных сестёр, а у человека было ещё меньше шансов не отставать.
Старуха обиженно заморгала, насупилась и капризно протянула:
— Ну вот… Как я и говорила… Им конец.