Начало, первая глава
Арина Андреевна не дала положительного ответа. Долго лежала, думала, молчала. А потом обратилась к соседке с совершенно неожиданной просьбой.
— Любушка, ты моим позвони, и скажи, что я …умерла.
— Как это? — оторопела Люба.
— Просто. Придумай, что утром зашла ко мне, а я уж неживая лежу. Скажи им так, а потом… посмотрим.
— Не стану, — решительно отказалась Люба, — Арина Андреевна, вы подумайте, грех-то какой! И себе можете беду накликать, и меня обманщицей выставите. Сейчас время такое – и к суду могут привлечь.
— Любонька, я тебя прошу… Если что, я всё возьму на себя. Скажу — уговорила тебя, заставила. Ты пойми, я себя так плохо чувствую, что действительно в любой момент могу скончаться. Мне уже за восемьдесят, я всех своих ровесниц пережила. Просто мне детей и внуков перед смертью увидеть хочется. Надеюсь, что они приедут. Мне важнее своими глазами их увидать, чем потом они все съедутся на похороны… Любочка! Никогда я так тебя ни о чем не просила…
И соседка с трудом согласилась. Правда, сыграть убитую горем знакомую ей было трудно. Но всё же она позвонила родственникам Арины Андреевны и коротко, сухо сообщила, что та — скончалась.
— А вот теперь будем всех ждать, — сказала старушка.
Приехали родные уже вечером, все вместе. Видно договорились – к дому подъехало сразу несколько машин. Люба видела в окошко своего дома, ей очень хотелось знать, как пройдёт встреча Арины Андреевны с детьми и внуками, но она не решалась им мешать.
А происходило в соседнем доме вот что. Родственники собрались в просторной кухне, которая по размеру была больше, чем комнатки. Сразу перешли к важной теме – дележу наследства.
— Дом продавать будем? — спросила Таня.
— Только не сам домик выставлять на продажу, — скривился Сергей, — Кому нужна эта развалюха? Если кто-то и возьмёт под дачу, то попытается цену сбить. А вот земля тут дорогая. Нет, продавать нужно именно как участок с подведёнными коммуникациями. Я вот не помню – мама же приватизировала землю в свое время?
— Надо поискать документы.
— Если нет, то приватизация – первоочередная задача. И вот еще, не знаю, писала ли мама завещание…
— Но, мы с тобой в любом случае – наследники первой очереди, — успокоила его Таня, — Поделим всё поровну.
— Почему это поровну? — возразил Сергей, — У тебя итак хорошая квартира, дача есть… Я живу гораздо скромнее, и детей у меня двое.
— Но ты же о чём-то думал, когда решил их завести, — Таня начинала злиться, — Или сразу на мамино наследство рассчитывал?
— Я считаю, что по справедливости будет так – тебе одна треть, мне – две.
— Аага, разбежался, — остудила брата Таня, — Сходи к юристу, он тебе подтвердит, что – если нет завещания — наличие двух детей не гарантирует тебе преимуществ.
— А бабушка ещё что-то о сокровищах каких-то говорила, — вставила Марина, — Я слышала рассказы в детстве.
— Какие там сокровища! — насмешливо ответил Сергей, — Наверное, мама так свои вышивки да хрустальные вазочки называла.
— Ой, я помню, — сказала Татьяна, — Она так любила вышивать, что перед работой вставала на два часа раньше, включала лампу, и бралась за пяльцы. Пожалуй, я пару вышивок на память о доме возьму.
— А остальное добро куда? Надо машину заказать и всё вывезти, — размышлял Сергей, — Хотя… Новый хозяин всё равно дом сносить будет. Пусть и рушит со всем добром...
— Неужели это все не имеет никакой ценности? — Таня оглядывалась вокруг,— Может, какую-то мебель можно сдать в антикварный магазин? Например, вот эти тумбочки с резьбой…
— Я считаю, что забрать надо только старые иконы и альбом с фотографиями, — Сергей нахмурился, — да, и нам еще предстоит определиться с похоронами…
— Если ты претендуешь на две трети имущества, может, ты и две трети похорон оплатишь? — Таня ехидно прищурилась, — Нынче это недешевое удовольствие.
— Ну, раз ты ратуешь за справедливость, то надо уж все поровну, — парировал Сергей.
— Дайте мне кто-нибудь бумажку, я буду считать,— Татьяна вынула из сумочки ручку, — Предлагаю обойтись по минимуму. Всё равно же, людей приглашать не будем, мама жила замкнуто, все о ней давно забыли, кому это надо – пыль в глаза пускать. Гроб обычный, один венок от нас всех, катафалк…
— Столовую заказывать не будем?
— А зачем? Я ж говорю – никто не придет. Для нас одних? Дома помянем. Через год памятник закажем…скромный.
Таня быстро писала на бумаге, подсчитывала. И не замечала, что в дверях стоит Арина Андреевна. Первой бабушку заметила Марина, и испуганно вскрикнула. Тут и остальные подняли глаза. На старушку смотрели как на привидение.
— Мама? — растерянно спросил Сергей и в голосе его не чувствовалось радости,— Это какая-то ошибка, ты не умерла?
— Я убью Любу! — Таня вскочила.
— Сядь! — велела ей Арина Андреевна,— Она не хотела, это я её, можно сказать, заставила. Знала, что к старой больной матери вы просто так не приедете — у всех свои дела. Думала собрать вас всех хоть по такому поводу, попрощаться перед смертью. Но вы даже до моей комнаты не дошли, сразу наследство начали делить. А я-то думала, что вы, оказавшись за одним столом, детство вспоминать будете, и мать свою, которая любила вас так, как всё равно никто любить не будет… А вы тут же спор начали, кому сколько достанется, что на помойку выкинуть, а за какие вещи можно какую-никакую копейку выручить. И сейчас вот, увидели меня, и даже не обрадовались, что мать пока жива. Планы я ваши нарушила – и только.
— Но, мама! — Таня вспыхнула,— Что ты глупости то говоришь! Конечно же, мы рады! Но всё равно, это низко и недостойно – так нас обманывать. Мы ведь не в магазине полы моем, как ты. У нас действительно серьёзная работа, большая ответственность просто так отдел свой не бросишь. А как мы теперь начальству будем объяснять, когда придётся действительно отпрашиваться на твои похороны? Скажем, что мама второй раз умерла?
Старушкаа лишь рукой махнула.
— Действительно, мать, — Сергей поднялся, взглянул на часы, — Мы по твоей милости сегодня столько времени потратили! Не знаю, как Татьяна, а я на три дня заявление «без содержания» написал! Вот зачем тебе понадобилось нас так разыгрывать? Ты бы по-человечески объяснила, если тебе что-то от нас нужно…
— Я пыталась объяснить по-человечески…
— Значит, плохо старалась. В больницу тебя возить нам всё равно некогда. Вот, возьми тысячу рублей на такси, надеюсь, это решит твои проблемы.
— И не думай, пожалуйста, что если мы редко приезжаем – мы тебя не любим, — Татьяна достала из сумочки помаду, стала подкрашивать губы, — Любим, конечно. Просто домой возвращаешься вечером после работы – и уже падаешь, даже позвонить матери лишний раз сил нет.
— Ну, а если я слягу? — горько спросила старушка, — Ведь это произойдет вот-вот. Нужно будет меня с ложки кормить, судно подавать. На кого вы меня тогда бросите? Одна я не смогу.
Дети переглянулись.
— Ну, Татьяна — дочка, ей и положено за матерью ухаживать, — пожал плечами Сергей.
— Какой ты! Я из одной командировки — в другую. И мне обязательно раз в год надо в санаторий съездить, подлечиться. Иначе так и буду целый год на больничных сидеть. У тебя жена — учительница, она в обед уже домой приходит, вот пусть и берёт на себя эту заботу.
— Прекрасно! — с откровенной иронией сказал Сергей. — Свекровь моей жене вообще-то – чужой человек, они мало общались то за все время. И Ленка моя должна будет судно выносить, памперсы менять? А у тебя вообще-то Маринка растёт. Она маме нашей – родная внучка.
— Ты бы хотел, чтобы твои дети в такой грязи возились?! — поднялась Татьяна.
За этими разговорами они не заметили, что матери уже нет в комнате.
— Ладно,— примирительно сказал Сергей, — Чего сейчас-то, заранее об этом говорить? Настанет время, тогда и… Если мама сляжет, надо будет, может, о доме престарелых подумать…
— Туда, кажется, не берут, если квартиру свою не сдашь государству, — вставил старший внук Илья.
— Или сиделку нанять,— подвела итог Татьяна, — Можно найти какую-нибудь пенсионерку, которая недорого возьмёт. Платить неофициально, чтобы налоги не отчислять, а просто деньги ей ежемесячно отдавать в конверте.
— И кто будет платить? Опять мы с тобой вскладчину?
— Ну, у мамы же есть какая-то пенсия. Может, её хватит и на сиделку и на питание. Ест-то она уже, наверное, совсем немного...