У барина Ильи Григорьевича жена Анна Петровна была красавицей и умницей. Ей в приданое досталась одна далекая деревенька Лосево, в которой ее муж за всю жизнь ни разу так и не побывал: барыня ею управляла.
И больше того, постепенно Анна Петровна взяла в женские ручки все хозяйство своего мужа. Когда косить, пахать, сеять, все сама решала.
У Анны Петровны было одно четкое правило: чтобы имение приносило хорошие доходы, надо чтобы ее крестьяне жили сытно, не нищенствовали. Хозяйка не скупилась на хорошие земли для своих крестьян, охотно давала лес для строительства, в случае неурожаев безвозмездно делилась припасенным господским хлебом.
Мужики и бабы, конечно, барыню боготворили и в церкви молились за ее здоровье.
А вот Илья Григорьевич, который, кстати, был на два десятка лет старше своей жены, жил совершенно по-другому. Главное для него – охота. И даже не сама охота, а то, что сопутствовало ей. Барин, гости, приятели-соседи, дальние родственники, какие-то приживальщики с целой свитой слуг и служанок разбивали стан в самых немыслимых, но удобных местах и устраивали пир горой.
Пили, ели, расстреливали из ружей бутылки, холопские картузы. И вот оно, приятное увлечение помещика – красивые солдатки, разбитные молоденькие бабенки, сомнительной репутации гостьи. За участие в вакханалии Илья Григорьевич женщин щедро награждал, не скупился, поэтому распутные участницы «охоты» барина тоже «боготворили» и готовы были сопровождать его круглый год.
Это всё не помешало Анне Петровне родить семерых ребятишек, из которых пятеро выжили. Знала ли она о похождениях своего мужа? Конечно, знала. Поначалу переживала, в себе искала изъяны, а потом стала совершенно к этому равнодушна, семейное счастье нашла в воспитании детей. Так и стали жить, барин своей жизнью, барыня – своей.
Однажды Илья Григорьевич по какой-то надобности заглянул в прачечную. Там в это время молоденькая служанка барыни Аксинья гладила с помощью валька подсохшее белье, так увлеклась работой, что и не заметила барина. Илья Григорьевич тихонько подошел к девке, обхватил сзади двумя руками и нежно потискал ее полные груди.
У Аксютки был уже жених, один из конюхов, Васькой его звали. И Васька-озорник очень любил подойти незаметно к своей подружке, вот так же сзади, и слегка потрогать ее прелести. Это наедине ему разрешалось, но что-то большее - ни-ни: берегла себя до свадьбы его невеста.
Аксютка решила, что Вася навестил ее, чтобы она не скучала до вечера, и немножко даже прижалась спиной к своему кавалеру. И вдруг она внезапно почувствовала, что это не Васины руки, развернулась, увидела барина и резко отпрянула от него.
- Испужалась?! – весело воскликнул барин. – Ничего, Аксютка! Как стемнеет, придешь ко мне в опочивальню! И ходить будешь, пока мне не надоест. Поняла?
Он хотел схватить ее за руку и притянуть к себе, но Аксинья второй рукой деревянным вальком с размаху ударила назойливого ухажера по его уже наполовину лысой голове. Илье Григорьевичу показалось, что он упал на всем скаку с жеребца и ударился головой о стылую землю.
- Ах ты, холопка! – заорал барин, обхватив разбитую голову двумя руками. – На свинарник стерву сошлю, вместе со свиньями из корыта жрать будешь! На конюшне три шкуры с тебя, дура, спущу – сама приползешь, предлагать себя будешь!
В кабинете Илья Григорьевич все обдумал, тут же призвал к себе двух самых верных слуг, Николку и Сеньку, и, глядя на них, твердо произнес:
- Значит, так. Завтра барыня уезжает в свою деревню, я отправлюсь к соседу, приглашал вишневой наливочки отведать, а вы под любым предлогом заманите Аксютку в кирпичную старую конюшню и эту девку придушите. Поняли?! Бросите ее в нишу, там есть такая, и замуруете в стене навсегда. Ослушаетесь – вас обоих велю запороть и похоронить в кирпичах!
- Илья Григорьевич! Как можно барина ослушаться. Все сделаем, как изволили приказать! – переглянувшись, ответили верные холопы.
Из гостей Илья Григорьевич вернулся через три дня, сразу потребовал отчет у Николки и Сеньки, все ли исполнено. И тут же у барина мелькнула страшная мысль:
- Подожди! А Васька?! Будет рыжий черт искаться!
- Не будет, господин! Утоп Васька. В тот же день купаться к мельнице пошел и зачем-то две тяжелые тележные оси к себе привязал. Нет Васьки!
- Ну, молодцы! – похвалил слуг довольный барин и подарил им по серебряному рублю, щедро наградил.
Сходил Илья Григорьевич и на старую конюшню. Вот она ниша, заложенная свежей кладкой. Похлопал барин ладонью по кирпичам, прислушивался – вроде он какой-то шорох там услышал, даже как бы легкий стон. Нет, всего лишь показалось. Дело сделано! Нет больше непокорной девки!
Но Аксютка пришла! Ночью, когда барин спал. Без ничего, голая! Присела вначале на край барской постели, усмехнулась, а потом как бросилась на своего господина и давай его целовать! И обнимала с такой страстью, что едва не задушила!
Проснулся Илья Григорьевич весь в холодном поту. Сердце колотилось как бешеное. В глазах темно, руки дрожали. Больше уснуть не мог.
Сбылись слова барина – Аксютка в самом бесстыдном облике пришла к нему и во вторую ночь, и в третью приходила, и в четвертую. Целуя, в страстном порыве душила старика, не давая ему ни глотка свежего воздуха! Как наяву! Барин не только мог отчетливо девку разглядеть, но и, отбиваясь от нее, ощущал даже ее плоть, естество.
Через несколько безумных ночей Илья Григорьевич призвал вновь своих слуг и отдал им новый приказ: сегодня же, как стемнеет, тайно (ни одна живая душа не должна это видеть!) замурованную девку достать, отвезти в лес, закопать и сверху в могилу этой ведьмы кол осиновый вбить и еще камнями завалить, чтобы не могла она по ночам оттуда вылезать.
Не помогло. Исцарапанная, испачканная в глине, с растрепанными волосами, но Аксинья уже на следующую ночь после тайного захоронения вновь явилась к барину, чтобы мучить его.
Утром Илью Григорьевича нигде не могли отыскать. Начался переполох. Только к обеду Николка и Сенька, догадавшись, нашли барина в разваленной нише старой конюшни. Тот лежал среди обломков кирпичей, накрывшись рваной попоной. Барин был мертв.
Илью Григорьевича отпели в сельской церкви, похоронили, и только после этого Анна Петровна дала знать в Лосево, что Аксинья и Василий могут вернуться в имение и продолжить свое служение. Говорили, что молодые люди вскоре поженились и жили очень долго.
А теперь самое удивительное! Какой интересный зигзаг сделала людская память – лес за рекой почему-то стали называть Аксюткиным. Как будто ее, непокорную служанку, на самом деле по приказу барина убили и похоронили где-то там. И больше того, старики утверждали, что, если походить по этому лесу, прислушаться, то можно отчетливо услышать, как из-под земли доносятся жалобы и стоны загубленной Аксиньи. Чтобы себя обезопасить, нужно обязательно помолиться, сказать несколько слов утешения в адрес невинно страдающей души, чтобы она не пришла ночью к спящему.
А если кому удастся найти саму могилу, то смело отбрасывайте камни в стороны: под ними целая корчага золотых и серебряных монет!
Ну, это уже совсем глупости! Придумают такое! Наговорят, наговорят, а послушать-то и нечего! Брехуны!
(Щеглов Владимир, Николаева Эльвира).
