Чтобы офицеры меньше уделяли внимания местным ресторанам и любвеобильным амазонкам, Паша, помощник командира «К-279», взял в Северодвинском яхт-клубе две яхты и два шестивёсельных яла на экипаж. Благодаря такой инициативе офицеры и матросы получили отличную возможность заниматься морской подготовкой и просто путешествовать по живописным местам дельты Северной Двины.
Немного о Паше. В последней автономке длительностью в 108 суток Борисов нёс штурманскую вахту с ним в одну смену вахтенным штурманом, а он — ВО (вахтенным офицером). Штурмана стояли по 8 часов, весь корабль — чётко по четыре, поэтому смена Борисова была сначала с Пашей, потом, увы, уже не помнит с кем, память не зацепила других.
Паша его вводил в недоумение. Отчасти, ввиду врождённого чувства юмора, веселил. Приходил на вахту с личной параллельной линейкой, металлическим транспортиром и измерителем — основными инструментами для штурманской работы на карте. Странный ВО родом из связистов, контролировал место корабля, проверял план маневрирования на маршруте боевого патрулирования, утверждённый командиром. Что интересно, остальным ВО и даже вахтенным командирам, включая старшего на борту контр-адмирала, эта важная информация была «до Северного полюса рукой пода́ть», они полностью доверяли штурманской боевой части.
Сначала Боря думал, что Паша выделывается. Потом узнал, что он по-другому не может. Эти штурманские инструменты достались ему от отца, офицера ВМФ, также штурмана. Вручил сыну на шестнадцатилетие. Подарил не абы как, а в знак оценки степени знаний кораблевождения и астронавигации, которые преподавал лично. Что мне было удивительно, офицер, получивший диплом в Калининградском ВВМУ, пришедший в 41-ю дивизию подводных лодок на должность КГКС (командир группы космической связи), исключительно хорошо разбирался в вопросах навигации! С Пашей с тех пор подружились, он вызывал неосознанное уважение своим подходом к службе.
Много лет спустя, после увольнения с флота, на борту яхты «Вела», где Паша был капитаном, а Борис — старпомом, узнал ответы на вопросы из прошлого. Отец его преподавал в гражданском вузе Калининграда, привёл мальчишку в четыре года в яхт-клуб и показал первый его корабль — Ял-4, четырёхвёсельная шлюпка с парусным вооружением. При поступлении в высшее училище в 17 лет Паша был уже капитаном — яхтенным капитаном и мастером спорта. В училище на чемпионате ВМФ в классе Ял-6 подтвердил звание мастера спорта.
Служа вместе с ним в одном экипаже, этого Боря не знал, считал Пашу слегка странным, а тот средний ремонт в Северодвинске сарказм его растворил. Понял, что товарищ — отважный и настоящий моряк.
Одна из яхт, доставшихся экипажу, оказалась лёгким глиссирующим швертботом-двойкой класса «470» с трапецией.
Паша на ней ходил один из Северодвинска в Гремиху. Жутчайший, опасный переход по Белому и Баренцеву морю. Горло Белого моря он смог пересечь только с третьего раза — дважды переворачивало яхту. На свежих эмоциях по возвращении рассказал Борюсику в подробностях под рюмочку размером
со стакан про тот отважный переход.
Вернёмся в яхт-клуб. Находился он справа от моста, как съезжаешь на остров Ягры. Какое счастье и радость подводникам, которые в море видят вокруг себя кучу приборов и неимоверное количество опасностей техногенного характера, выбравшись из прочного корпуса, оказаться на открытой воде! Ещё и под парусом. Свежий ветер, чистый горизонт, живописные виды заливных островов. Дух захватывает, вот она, романтика!
В период тог ремонта запомнились два выхода на Ял-6.
Первый — на остров Мудьюг. Команда шлюпки набралась в полном составе: кто с жёнами, кто с подругами или невестами, не важно. Всем было интересно. И под парусом прошлись, и на вёслах поработали, пересекая фарватеры.
Вечерело, солнце клонилось к горизонту. Заметили домик рядом с берегом, там и привязались. На архангельском Севере избушку для рыбаков и охотников называют ку́шня. Всё как принято, небольшое строение из брёвен, внутри очень располагающая обстановка. Деревянные нары с матрасами. Запасы круп в металлических банках, соль, спички и поленница нарубленных дров. Каждый временный постоялец должен поддерживать запас, пополняя его для следующих скитальцев.
Расположились на лужайке у дома, прямо на траве. Костры не жгли, шашлыки не жарили, мясо в магазинах в то время уже отсутствовало, да и устали, долго на вёслах шли. Девчонки овощей порезали, почистили варёные яйца, консервы открыли.
Развели, что было.
Первый — за путешествие!
Второй — за любимых, вдвойне — за верных морячек, что сейчас с ними!
Третий — за тех, кто в море!
Солнце к этому времени зашло, оставалось лишь зарево, освещавшее берег Белого моря. Большая компания не шумела, развлекая друг друга. Общались вполголоса и любовалась навигационными сумерками. Природа, живописуя чудные картины, посылала сигналы, что человечество не одно в этом мире. Трагическая история пристанища, прозванного «Островом смерти», путешественникам тогда была неведома, но каким-то чу́дным образом осязаема. Неожиданная таинственность подстерегала, потому и не шумели.
Вдруг в гулкой тишине раздался стремительный топот и ржание жеребца. Всадник прямо над компанией, расположившейся на траве, резко вздыбил коня, тот зловеще сверкал огненными глазами, шумно выдувая раздутыми ноздрями горячий воздух. Впечатлительному Боре воочию казалось, что эта картина мерещится. И откуда на острове лошади? Не только он один удивился.
Всадник отнюдь не дружелюбно поинтересовался:
— Кто такие? Кто старший?
Паша интуитивно поднялся в знак уважения, представился:
— Подводники, в ремонте на «Звёздочке».
— Я егерь тутошний. Смотрите мне, аккуратно. Ку́шню не спалите, — указал всадник и, не проронив более ни слова, ускакал так же неожиданно, как появился.
Приливы и отливы позволяли егерю проверять островное хозяйство по́суху, поэтому он беспрепятственно наведался верхом во время отлива.
Ночь в охотничьем домике со странным названием ку́шня прошла незабываемо, спали крепко. Второй выход на шлюпке в грядущие выходные обещал повторить ощущения открытия новых мест с северным колоритом. Договорились заранее, кто что берёт с собой.
Борис курит на причале яхт-клуба с ракетчиком Андреем (тот, что худой), его другом с уровнем авантюризма, превышающим вдвойне. У Бори большая фляга с тем, что разбавлять, у друга — ещё Бо́льшая канистра пива. Другие участники похода должны принести картошку, помидоры, хлеб, консервы. И главное — воды. Ждут компанию.
Никого нет. Вдруг появляется Паша. Друзья обрадовались, как дети. Втроём на яле, в принципе, можно в море выйти, правда, не так далеко, как хотелось. Но это не важно! Один на румпеле, двое — баковыми, на вёслах. Если под парусом, двое на шкотах, третий рулит.
Паша, не юля́, огорошил прямо в лоб:
— Парни, выйти не могу, есть важные дела личного характера, в ресторан родственники невесты пригласили.
— Молодец, что хоть пришёл и предупредил, — приуныли товарищи.
Стоят на причале, о чём-то говорят увлечённо, курят, мало ли кто ещё подойдёт. Вдруг Паша ныряет прямо в одежде. За беседой не заметили, как мальчик лет семи, блуждающий по причалу, свалился в воду. Паша молодец, заметил боковым зрением, среагировал мгновенно, не растерялся и вытащил мальчишку вовремя. Как потом выяснилось, тот плавать не умел и даже испугаться не успел.
Спасатель Паша, по́ходя совершив геройский поступок, поднялся попрощаться:
— Ладно, парни, мне пора. Извиняйте ещё раз. Далеко не ходите, вас всего двое, — и ушёл, обтекая, на званый ужин, оставляя за собой запоминающийся мокрый след.
Нет состояния хуже, чем ждать или догонять. Шлюпка вооружена и готова к отходу. Паша совершил очередной личный подвиг и отбыл строить семейное счастье. Очередной раз остался без медали, в этот раз «За спасение утопающего».
Боря с Андреем решили подождать однополчан полчаса, в море и без них обошлись бы, но как без еды и воды? Время напрасно не теряли, развели разок тем, что было, за успешное начало путешествия. Андрей отвечал за пиво, притащил на горбу целую канистру.
Казалось, отказаться от похода и пойти на насиженное место на улице Корабельной — было самым правильным планом на субботний вечер. Тем более, патронов разного калибра хоть залейся, будут рады и мальчики, и девочки. Но не в этот день. Море зовёт! Решение принято. Тем более, когда собрались два друга-авантюриста. Мужчины решений не меняют!
Время вышло. Паруса резко подняли прямо у причала, ветер благоприятный, с кормы, слабоватый, но паруса напряг.
— Отдать швартовы! — весело скомандовал Боря.
И поехали! Капитан сидит на румпеле, держа его одной рукой, другой — шкот (верёвка внизу крайней плоти паруса) выбрал до упора. Дует слабо, едут кое-как. Андрей в одних плавках загорает, ловит худым телом последние тёпленькие лучи Северного солнышка и микродозы витамина D.
— Андрюха, хватит восхищаться погодой и кайфовать! Давай отгранивай, еле едем.
Ракетчик ничего умнее не придумал, как лечь спиной на парус изнутри. Шлюпка откренилась, поехали быстрее. Парусное вооружение простейшее, лебёдки не предусмотрены, нагрузка на шкот увеличилась, теперь Борюсику предстояло кроме паруса и вес худосочного тела удерживать. Товарищ Андрюша продолжает нежиться под солнцем, лёжа на раздутом парусе. Картина маслом, обязавшая пассажиров автобуса, проезжавшего в это время по Ягринскому мосту, прильнуть к окнам, наблюдая бесплатное представление в луже яхт-клуба. Такого они никогда не видели.
Было бы три руки, завёл Боря шкот на утку, но, как говорится: «Не смогла…». Верёвка вырвалась из рук, и кайфующий ракетчик красиво ушёл в воду со стремительностью падающей звезды. Гадёныш, долго не всплывал.
Немного о временно утраченном в Двинских водах друге. Когда Андрей пришёл на лодку лейтенантом, как авантюрист, достойный образа Остапа Ибрагимовича, да, да, сына лейтенанта Шмидта, тут же попал в историю. Он всерьёз занимался каратэ, и в апартаментах четвёртого отсека на нижней палубе при каждой свободной минуте тренировался, делая растяжки. Повесил грушу, туго скрученную из ватников, и дубасил её старательно «двоечками», «троечками» и «мельницами». Неожиданно зашёл старший помощник, сам из ракетчиков. Увидел, чем занят Андрей, понял сразу — это то, что ему надо. Запретный плод сладок, на тот момент в СССР на японское боевое искусство было наложено табу.
Старпом сам втихую оттачивал «путь пустой руки» и даже ноги, и тут же скомандовал:
— Так, лейтенант, давай в спарринге тебя проверю.
Сын лейтенанта Шмидта не стушевался:
— Товарищ капитан второго ранга, балуемся или контактируем?
Старпому отступать не пристало:
— Контактируем, контактируем!
Поприветствовали друг друга, попрыгали, изображая способности. Андрей не стал долго ждать, крутанул ногами под самый подволок и уделал пяткой в голову старшего начальника. Старпома пришлось приводить в чувство, после чего он удалился поверженным. Свидетелем сего честного сражения оказался Сергей Григорьевич, мичман, уважаемый авторитет «К-279», служивший на корабле начиная с постройки, на тот момент целых 16 лет.
Сергей Григорьевич краток и точен, дал свою честную оценку:
— Дерзкий лейтенант, уважаю…
Слава богу, Андрей всплыл, две минуты его отсутствия заставили переживать, вспоминая недавнее геройство Паши.
За то, чтоб количество погружений равнялось количеству всплытий, ещё развели тем, что было.
Зашли в речку Ягорку. Только через неё можно пройти на чистую воду. Некстати начался отлив, вода стала быстро уходить. В этот момент появилась вторая возможность принять решение вернуться на насиженные места к подружкам. Но куда там, действие допинга только утвердило друзей-авантюристов в дерзости и решительном исполнении намеченного плана.
— Можем проскочить, если будем по воде буксировать ял, — сказал Андрей.
— Давай спешить, должны успеть!
Сели на вёсла. Дружно: «И… Ррраз!». Вдвоём летят быстрее, чем вшестером. Вскоре вёсла начали касаться дна. Дождавшись глубины воды по то самое место, где «вам по пояс будет», попрыгали за борт и начали буксировать шлюпку руками. Вода уже по колено, тащат со всем усердием корабль приключений, надо успеть, выход из Ягорки совсем рядом.
Как итог бесплодных стараний, ял упёрся в песок, вдвоём не стащить. Встал как вкопанный. Картина Репина «Приплыли…».
Тупо сидеть и ждать прилива показалось неинтересным. И мошкара начала заедать. Решили искать берег. Кустарник и деревья неблизко, по тростнику топать не меньше километра. Привязали шлюпку, забрали самое ценное: две канистры и парус. Как послушные верблюды, начали пробиваться сквозь заросли тростника. Добрались до твёрдой суши и упали навзничь. Передохнули, развели костёр. Ближе к вечеру похолодало. Белое море — не курорт! У костра согрелись, и мошкара отвязалась, расположились на парусе, не до морской эстетики, выпили напитка, разбавленного тем, что было. Коротают время.
Вдруг Андрей кричит:
— Ёперный театр! Смотри, какая-то мачта на Ягорке со стороны моря. Через камыш яхту не видно, но мачта потихоньку движется.
— Пойдём, посмотрим, что за Летучий Голландец. Надо проверить, чтоб пешеходы вёсла наши не скоммуниздили.
Побежали по проторенной тропинке. Наблюдают унылое зрелище, достойное пера великого русского художника. Команда матросов в робе, обвязанных верёвками, тащит такой же ял практически по песку, вода совсем ушла. Ни дать ни взять бурлаки на Волге, измождённые от усталости, как на картине Ильи Репина. В виде дополнения к бессмертному сюжету старший кричит на матросов и поносит их на чём свет стоит.
— Понятно, наши. Такие же горе-путешественники, отлив прозевали, — одарил бедолаг своей искромётной улыбкой, показав белые зубы на ширину приклада, Андрей и поздоровался со старшим.
Они узнали друг друга, тоже ракетчик, выпускник училища подводного плавания, только другого года. Экипаж их также держал подводный крейсер в ремонте, основное место базирования в Гаджиево.
— Ладно, хватит заниматься альтруизмом. Надо ждать прилива. Паркуйте свой Летучий Голландец и пойдём на берег, мы там лагерь уже разбили, — пригласил Боря, — возьмите парус, ночью дождь может быть, и багры не забудьте, тут кабаны шастают и медведи.
Пришли на стоянку, и действительно — начался дождь. Из двух парусов соорудили тент. Ещё больше похолодало.
— Вода есть? — с надеждой спросил Боря.
— Нет.
— А еда, хлеб хотя бы?
— Ничего с собой не брали, прогуляться вышли. В островах заплутался, искал вход с реки в Ягорку, ну и отлив прошляпил, — с горечью признался в собственной несостоятельности старший команды братьев по оружию.
Дождь усиливался, костёр частично прикрыли тентом, тела потихоньку замерзали. Три офицера поочерёдно выпили разок из металлической кружки разведённого того, что было. Теплее не стало, но на душе потеплело. Вторая согрела тело, третья опять душу.
— Надо матросов твоих отогреть.
— Мне с ними ещё служить, не могу себе позволить, — ответил капитан Летучего Голландца.
— Слушай, мореплаватель, затащить сюда своих подчинённых смог? Тебе и отвечать. Они сейчас — обычные человеки, оказавшиеся в трудной ситуации, как мы с тобой, я не предлагаю тебе им наливать. Не маленькие, сами разберутся.
— Я не знаю, сам решай, ты нас позвал на стоянку.
— Нам важно до утра продержаться без потерь личного состава.
Дальше продолжил, чтобы все слышали:
— Матросики, чисто для сугрева и поднятия боевого духа, из этой канистры — глоток, из этой — два, и вот вам кружка.
К утру дождь закончился, проснулись Боря с Андрюхой, укутанные парусом, в обнимку, как два индейца у костра. Братья по оружию свалили, не попрощавшись, оставив две пустые канистры и металлическую кружку. Сквозь заросли светило солнышко. Бодрость настроения подпитывалась большим порывом свалить из этого гиблого места.
Головы чисты, единственное желание — напиться воды от пуза. Сушило так, что губы побелели и уши заворачивались. Собрались быстро, как раз прилив, время возвращаться в родные пенаты, наморячились как могли и жажду утолить нестерпимо хочется. Идут по Ягорке, навстречу яхта под парусом галсирует.
Ближе сходятся, узнают Пашу и его невесту. Они на пару, как два профи, левый-правый галс, филигранно идут в узкой протоке. Вот он «момент истины»!
Друзья обрадовались, как дети, и хором закричали:
— Паша, ты наш спаситель! Вода есть?
Сблизились, Паша выдал спасительный чайник. Какое наслаждение пить воду из носика чайника!
Этот чайник с носиком оказался самым ярким впечатлением под занавес такого бестолкового путешествия. Хотя — как знать?
Продолжение следует...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Спасибо, что читаете. Берегите себя!
Желающих приобрести мои книги, прошу по традиции обращаться к редактору Светлане +79214287880
Либо заказать "Книгу по требованию" на следующих ресурсах: