Экипаж «К-279» после длительного отпуска убыл из Гремихи на теплоходе в Архангельск и далее в Северодвинск. Приняли из среднего ремонта подводный крейсер, а вместе с ним нового командира Крапивку. Борисов воспринял смену командира с радостью. Лично знал Юрия Петровича со времён стажировки в экипаже Ржанова, тогда ещё старпома из Одессы, с неподражаемо хлёстким чувством юмора.
Свободная жизнь «Северного Парижа», не в пример Гремихе, основному пункту базирования, дарила полное ощущение счастья. В голове строились не планы суточные и боевой подготовки, а обычные, житейские, в основном амурного толка.
Случилось у Борисова яркое знакомство. Алёна с младшей сестрой и родителями проживала на Корабельной, 5. Отец-пенсионер занимал пост высокого начальника на СМП (предприятие СевМаш). Сёстры были дочерьми мужчины, который имел прямое отношение к военно-морскому флоту: строительству и ремонту подводных лодок. Поэтому воспитание было соответственным. Борисову довелось увидеть папу лишь один раз, в конце Северодвинской командировки, причём мельком.
Старшая сразу запала в душу раскрепощённому старшему лейтенанту. Но вот беда: за ней уже ухаживал сослуживец Володя. Харизматичный дамский угодник практически на второй день знакомства начал с предметом вожделения Борисова совместную жизнь. Алёна — девушка свободная, разведена.
Оттого ли, что сослуживец его обскакал, но в мозгу Бори она застряла, как назойливая заноза. Запала настолько сильно, что грезилось по ночам, как они любили друг друга неистово. Очень нравилась ему эта девушка: красивая подача себя, горделивая осанка, прямая спина, и вся гибкая такая, будто пари́т над землёй. Голос мягкий, но чёткий, довольно низкий, такой чувственно-проникающий! Она не щебетала как сорока, а вещала, речь её была толковая и продуманная, серьёзная, как у мужчины. Видимо, ещё и этим притягивала — неординарностью.
Часто в беседах имела своё, особое и неожиданное мнение, с которым, подумав, в итоге Боря, как неопытный щенок, соглашался, поразмыслив. Стати она была изумительной, фигура — ну чего там говорить, не худая и не пышечка, такую чувственную светловолосую диву обнять хочется, и отпускать от себя нет желания. Натуральная блондинка, рождённая на севере, волосы такие жёлтые, как листья спелой кукурузы. Про такой цвет говорят: пепельно-золотой. Внешность изумительная — просто грёзы, мечта, блин горелый! Но повезло не Борисову, а товарищу — жить с его мечтой.
Тем коротким северным днём случилась встреча на инженерской квартире, которая положила начало новым отношениям. Родители, кстати, съехали на дачу, а младшая сестра Женя вернулась из Чехии, куда ездила по турпутёвке. Вечер непринуждённого общения затянулся, и общага на Корабельной, 1А, что рядом с проходной бригады подводных лодок, закрыла двери на засов. Достучаться шансов не было.
Алёна, воспользовавшись случаем, попросила Борюсика по-дружески:
— Сестра — девчонка совсем молодая, с парнем рассталась, переживает сильно. Похоже, и солнечная Чехия не помогла. Поговори с ней, пожалуйста, поддержи по-мужски.
Вот так лейтенант Борисов близко познакомился с младшей сестрой. По-настоящему, без компромиссов и недоговорок.
Общались весело, тусили безбашенно. Вчетвером. Пара на пару. Всего и делов-то: с лодки спирта притащить, навести коктейлей, наварить ликёров. Стали чаще видеться, а причина одна — увидеть ненаглядную, хотя бы парой фраз перекинуться до трепета души, а между прочим, с младшенькой «Камасутру» на практике поизучать. Благо в дом Борюсику было позволено теперь заходить, не соблюдая правила приличного тона — без Вовы, избранника Алёны.
Грудь Борисову разрывало от неразделённой любви к Алёне и нежных чувств к замечательной Женечке, смешливой, забавной и податливой. Он метался в сердечных страданиях, но желание плоти брало верх. От этого ему было стыдно и обидно, что так нескладно всё строилось.
Борисов не собирался знать и вникать, что такое любовь, занимаясь главным делом жизни — службой на флоте. Но с Женей ему было настолько комфортно, что на время забывал о сестре блондинке. Что они только ни вытворяли, предаваясь любовным утехам в редкие встречи: в новых местах и с разными предметами большой инженерской квартиры. Борисов отрывался, как жеребец. Его невнятная жена проживала в далёком Питере и при всём желании не могла дать таких ярких ощущений, как Женечка. Всё-таки ранний брак в курсантские годы вреден для мужского здоровья и психики.
Жена знала одну миссионерскую позу, и ещё — на боку. Оказаться сверху считалось уже глубоко аморальным. Третьим партнёром всегда была тряпочка, куда непременно следовало отправить до последнего несостоявшегося в строю моряка. У Бориса возникало твёрдое убеждение, что он живёт не с женой, а с тряпочкой.
Разрываясь во всей для себя неясности, бежал на Северодвинский переговорный пункт и провозглашал в трубку:
— Дорогая, мы разводимся…
От этого становилось немного легче.
Женечка ко всему прочему умела дружить. В её компании часто бывала давняя подруга, по возрасту уже дама, муж у неё высокого полёта. Фактурного Борюсика она лишь смешила прозрачной худобой и невзрачностью. Именно так он себе представлял тургеневских барышень, к тому же с собачкой. Из обрывков разговора понял, что у неё проблемы с мужем.
На попытки большого военно-морского друга компании поддержать, приобнять, пожалеть, отогреть — тургеневская женщина хамила, не стесняясь в выражениях:
— Вас, офицерьё, терпеть не могу. Вы — тупые пробки от шампанского, с вами даже поговорить не о чем!
Боря понял, здесь тяжёлый случай, и на амбициозную звезду на цыпочках более не растрачивался.
Случилось как-то раз вернуться домой втроём, без Вовы и Алёны. Бурным на события северным летом началась настоящая гроза: яркие вспышки во всё небо, мощные громовые раскаты, сопровождаемые сильным ливнем. Переждали на кухне, обсыхая от ливня и отогреваясь горячим чаем, отправились ночевать.
Девочки хором заявили:
— Нам страшно, будем спать вместе.
Борисов, как отважный подводник, лёг посередине, чтобы, если что, защитить обеих…
Вдруг гроза разыгралась с новой силой. Рвалась в окна силой неимоверной. Ветром раскрыло створки окон, поток воды хлынул в квартиру. Борисова только веселила такая негерметичность отсека. Женечка, сверкая светлым пятном голой попочки, побежала задраивать иллюминатор. Легла, прохладная, рядом, Боря, конечно, не дал ей замёрзнуть. И так отогрел, что потребовалось обоим немедленно погасить пламя страсти. Терпели целый час, чтобы представительница тургеневской эпохи уснула крепким сном. Желание усмиряли, поглаживая друг друга. Неприветливую подругу не сто́ит обескураживать. Старались тихо, практически не двигаясь. Получилось быстро. Разгорячённая Женечка убежала в ванную комнату.
Борисов собрался спать, но то ли случайно, то ли ради интереса положил руку туда, куда не следовало. Такого жара и влаги он не чувствовал никогда в своей жизни. Дальше он мало что помнил. Тургеневская барышня делала из Борюсика настоящего мужчину. Тем самым доказывая, что нет предела совершенству.
Подводник так и не понял: «Так было задумано?» Почему Женечка столь долго принимала ванну, ему осталось непонятно.
Гроза закончилась. Ночью крепко спали, нежно обнявшись. Втроём.
Утром — молчаливый завтрак для Борюсика, устремившего глаза в пол. Девчонки же порхали, удовлетворённые. Особенно поражала перемена настроения тургеневской дамы с собачкой. Она светилась изнутри…
Спасибо за прочтение! Берегите себя!
Желающих приобрести мои книги, прошу по традиции обращаться к редактору Светлане +79214287880
Либо заказать "Книгу по требованию" на следующих ресурсах: