- Эль, я понимаю, что всё плохо, но это уже явный перебор, - в ужасе смотрел на меня Сергей, занося в дом сумки.
- Я и не прошу тебя в этом участвовать, можешь уйти, - небрежно бросила я. - Виталик не объявлялся?
Судьба Виталика меня на тот момент не особенно беспокоила - в нём после колдовства Белены застряли клочья духа какого-то животного, а это вообще не проблема. Характер может испортиться, инстинкты над разумом время от времени преобладать будут. Хотелось просто по максимуму исправить всё, что на текущий момент оставалось испорченным, но раз такой возможности не представилось, то и фиг бы с ним.
- Мирон, ну хоть ты ей скажи… - умоляюще простонал Серёжа, проигнорировав мой вопрос.
- Я говорил, - с мрачным видом отозвался Карпунин, который лично привёз меня в Мухино.
И не только меня. Вместе с нами приехала ещё и очень неприятная женщина, общество которой мне радости не доставляло. Если бы не крайняя необходимость, я бы к такому человеку за помощью никогда бы не обратилась. А пришлось - первый раз за консультацией, а теперь вот по более серьёзному поводу.
Звали мою новую знакомую Марией. Маша. Простое и распространённое имя. Лет этой Маше было около сорока, выглядела она сногсшибательно, на мир взирала ласково, но от её чёрной, пропитанной смертью ауры в радиусе десяти метров дохли все мухи. На лету. Батон начал шипеть ещё до того, как гостья вошла в дом, а потом вообще взвыл, и Семёнычу пришлось запереть его в мансарде. Фросе и Нефёду, которых я так пока и не смогла отпустить, Маша тоже не понравилась - нежить добровольно предпочла составить компанию коту.
- Эль, ты себя в зеркало видела? - продолжал страдать Сергей. - Не, ну серьёзно. Тебе в больницу надо.
- Мне надо поставить точку, Серёж, - возразила я и присела на край дивана, потирая ноющую после долгой поездки поясницу. - Либо всё, либо ничего. Проводи, пожалуйста, Машу в спальню, ей Власова осмотреть надо.
Сергей обречённым жестом воздел руки к небу, проворчал что-то насчёт упёртых баб, но просьбу мою выполнил. Примерно так же последние два дня вёл себя Мирон. Он беспокоился обо мне, ему категорически не нравилась моя идея, но это был единственный шанс расставить всё по своим местам. Я сказала, что всё равно поступлю так, как считаю нужным - с его помощью или без.
Маша - чёрная ведьма. Наглухо чёрная, а не дилетант вроде Вити Беса или теоретик как Мегин. Когда Олег Карпунин пытался заманить её в свою коллекцию ручных экстрасенсов, Маша его послала куда подальше и посоветовала на глаза ей больше никогда не показываться. Карпунин совету внял, но контактик сохранил - на всякий случай. Мне тоже дали бы от ворот поворот, если бы я сходу не спросила, где можно найти подменённую душу, если в загробном мире её нет. Бесполезная консультация и обещание подумать обошлись мне в скромные десять тысяч рублей и несколько капель крови, а за то, что предстояло сделать, цена уже была совсем другой.
Мирон был в ужасе. Сергей - в панике. Петру Семёновичу я детали своего грандиозного замысла не объяснила, но на волне всеобщего беспокойства он всё равно начал задумчиво грызть ногти. Ну вот что за дурная привычка? Старику за восемьдесят уже перевалило, а он… Хотя ему можно - мы его коня в жертву приносить собрались. О таком не умолчишь, пришлось сказать, поэтому старик расстроился.
- На последнем дыхании держится, долго не протянет, - констатировала Маша, выйдя из спальни. - Чем раньше сделаем, тем больше шансов, что успеем. А где лошадь-то?
- Во дворе под навесом, - проворчал Сергей, глядя на мою новую подругу, как на змею. - Эль, ну это через край уже.
- Серёж, заткнись и не трепи мне нервы. Их и так уже почти не осталось, - попросила я. - Я не передумаю. Точка. Всё. Закрыли тему.
Ну да - вызывать роды ночью в сугробе под открытым небом посреди сгоревшего леса, когда рядом творится чёрное кровавое колдовство с жертвоприношением - у любого нормального человека от одной только мысли об этом волосы бы дыбом встали. А я уже забыла, когда была нормальной. И этот план, если честно, принадлежал не мне. Маша сама ко мне пришла два дня назад и сказала, что нашла лазейку. Адрес я ей не давала - она с помощью моей же крови меня нашла. Страшный человек.
- А если ты умрёшь?! - начал срываться Серёжка.
- Если получится вернуть Толю, но я умру, сына воспитает отец, - устало начала озвучивать я перспективы. - Если у нас ничего не получится, и умрём мы оба, ребёнка усыновит Мирон. Мы с ним уже всё обсудили, так что сиротой мой сын не останется. А если погибнут все, то проблема сама себя исчерпает. Есть разные варианты последствий, Серёж. Мне все озвучивать?
- Не надо, спасибо, - проворчал Сергей.
Я была посвящена во все детали предстоящего кошмара, но Серёжке и Мирону сказала только, что Маша вернёт Власова точно так же, как Белена вернула душу Женьке. Душа Толи где-то спрятана, но не потеряна безвозвратно. Он любит меня безгранично и обязательно проявит себя, если я буду очень сильно страдать. Расчёт был только на это - на любовь. Моя задача - страдать как можно сильнее, а всё остальное чёрная ведьма сделает сама. И да, для освобождения тела от чужой души Власова придётся убить, а потом снова вдохнуть в него жизнь. Сергей видел, как Белена из благих намерений топила Женьку, поэтому и взбесился. Женька хорошая, но она чужой человек, а Власов - родной. И я тоже уже не чужая. Серёжка за нас обоих переживал.
- Хороший конь, годный, - резюмировала Маша, вернувшись с улицы. - Староват, правда, но гордый и с характером. В самый раз. А ленты ему в гриву кикимора вплетала?
- А кто ж ещё-то? - подал голос Семёныч и тоскливо посмотрел на гостью. - А без коня никак? Жалко же.
- Можно на человека его заменить. На мужчину, - предложила Маша, но восторга эта идея не встретила.
- Да лучше пусть уж конь, если по-другому никак, - согласился Семёныч.
- Тогда предлагаю начать прямо сейчас, потому что время уходит, - последовало очередное предложение, которое тоже никого не обрадовало.
* * *
Маша и правда всё сделала сама. Оказывается, перемещаться в пространстве можно не только на магии ветра и земли - с помощью чёрного колдовства это тоже возможно. Источником крови для этого действа послужила откормленная серая крыса - ведьма таких грызунов с собой штук десять прихватила в тесной клетке, воняло из которой невыносимо. Ну и по одной капле крови тех, кого нужно переместить - моя, Власова, коня и Маши. Ощущение от перемещения было такое, будто меня в бак со смолой уронили. Но потом стало легче.
Проводить ритуал мы решили там, где для меня всё началось - на кладбище рядом со сгоревшей деревней. Там Марфа наделила меня магическими способностями, там я нашла контейнер с заговором на вызов Алексея Мухина. А ещё там теперь был не лес, а мёртвый, выгоревший пустырь - ещё один плюсик к Пророчеству Пелагеи, если понимать её слова о мёртвом поле буквально. На самом деле сгодилось бы любое кладбище, но Маша была уверена, что душа Власова охотнее отзовётся на мои страдания именно здесь. Да и вблизи от населённых пунктов проводить такие мероприятия как-то неуместно.
Снег вокруг нас растаял сам. Точнее, не растаял, а осел жёсткой коркой, которая не проваливалась под ногами.
- Сейчас бери от природы всё, что можешь взять, а я подготовлю остальное, - велела мне Маша и прикончила ещё одну крысу.
Я бросила тоскливый взгляд на бледного, распростёртого на снегу Власова, присела с ним рядом на ледяную корку, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Топтавшийся неподалёку конь фыркнул, подошёл ко мне и ткнулся носом в мою щёку.
- А ну не мешай ей! - прикрикнула на животное ведьма.
Конь протестующе заржал, тряхнул гривой и обеспокоенно переступил с ноги на ногу. Мне стало страшно. Правильно ли я поступаю? Верный ли путь выбрала? Можно было и без посторонней помощи попытаться поменять душу Мухина в теле Толи на дух какого-нибудь более жизнелюбивого существа. Это дало бы мне отсрочку. Ненадолго, правда. По моим подсчётам ребёнок должен был появиться на свет двенадцатого марта - это уже весна, да, природа начнёт пробуждаться от зимнего сна и сможет дать мне больше сил, но силы-то эти предназначались не мне. Они нужны для того, чтобы я дала жизнь сыну. Они исчезнут после того, как наш с Власовым сыночек родится. Что у меня останется после этого? Только дар Марфы. Это немало, но мне придётся метаться между заботой о малыше и поисками души Власова. Я не вытяну всё сразу. Нужно будет либо отдавать ребёнка кому-то на попечение, пока я вожусь с другой проблемой, либо взваливать эту проблему на чужие плечи. Вопрос - на чьи? Все, к кому я обращалась, посоветовали дать Власову умереть. А если я отдам сына, например, Мирону и вплотную займусь магией, но потом окажется, что всё и правда было впустую?
Нет. Принять предложение Марии было для меня единственным правильным решением. Единственной возможностью всё исправить. Да, от чёрного колдовства добра обычно не ждут, и последствия могут быть непредсказуемыми, но в моём случае искать помощи можно было уже только у смерти. Жизнь помогать отказалась.
Маша зажгла свечи из тёмного воска для ритуала и развела костёр для меня - сила огня мне тоже понадобится. Пробуждающаяся земля, колючий ветер, замёрзшая вода… Наполняя себя энергией стихий, я вспоминала Толю - нежность его взгляда и прикосновений, надёжность кольца его рук, тепло объятий и обещание никогда не оставлять меня одну. Он оставил, но не по своей воле. Хотелось верить, что Маша права, и искренняя, безграничная любовь сможет вернуть мне этого удивительного человека.
- Пей, - сунула она мне под нос пластиковую бутылочку, внутри которой в коричневой жиже плавали кусочки каких-то растений.
Я даже не стала спрашивать, что это такое - и так знала. Утром этого дня календарь в моём телефоне показывал пятое марта - до родов ещё неделя, а нужно, чтобы они начались сейчас.
Горький настой обжёг горло и комом провалился в желудок. На глазах выступили слёзы. Сквозь их пелену и сгущающийся вечерний сумрак я видела, как Мария ножом укорачивает гриву обездвиженному магией коню. Длинные коричневые пряди, украшенные разноцветными атласными ленточками, падали в центр нарисованного кровью круга. Они не касались огня свечей, но вспыхивали и сгорали, источая неприятный запах палёной шерсти. Конь нервничал. Дико вращал глазами и раздувал ноздри, но пошевелиться не мог. Я чувствовала охвативший его ужас. И свой собственный тоже.
- Сейчас у тебя есть последняя возможность отказаться от моей помощи и всё остановить. Через пару минут этой возможности уже не будет, - предупредила ведьма.
- Я думала, что такой возможности не стало после выпитого настоя, - настороженно призналась я, чувствуя, что ребёнок внутри меня перестал брыкаться, а поясницу начало сводить сильнее, чем прежде.
- Нет, пока она ещё есть, - возразила Маша. - Я не изверг, чтобы навязывать такое. Решать тебе и именно сейчас. Потом обратного пути уже не будет.
- Я ведь уже всё решила, - не поняла я её осторожности.
- Уверена?
- Конечно, уверена. Сказала же. В чём проблема-то?
- Ну тогда держись, девочка. Я предупреждала, что это будет очень нелегко.
Она накрыла место ритуала непроницаемым для звука и посторонних глаз куполом, сделала неопределённый жест рукой, и ребёнок в моём животе перевернулся неправильно, а меня согнуло пополам в приступе такой дикой боли, что и белый свет стал не мил.
Я плохо помню, что тогда происходило, потому что периодически теряла сознание. Ведьма заставляла меня прийти в себя, наступала короткая передышка для того, чтобы я могла напитать свою суть силами природы, а потом всё начиналось сначала. Криком я когда-то успела сорвать голос, поэтому начала хрипеть. Вокруг всё было залито кровью. Свечи полыхали не хуже газовых горелок. На широких проталинах лежали неподвижные тела Власова и коня. Было то жарко, то холодно. Ночь сменил день, а потом опять пришла тьма. Иногда начинало казаться, что внутри меня сражаются между собой жизнь и смерть, и непонятно, кто из них берёт верх. Последнее моё чёткое воспоминание о тех событиях - это невероятно громкий крик ребёнка и ласковый голос Марии.
- Ну привет, будущее, - сказала она тогда. - Ух, каков богатырь! Крикливый только. Директором будешь, не иначе. Полежи пока вот здесь, а я заберу у твоей доверчивой мамки обещанное.
Я тогда уже ничего не видела и не хотела. Почувствовала, как мою душу выворачивают наизнанку, и отключилась окончательно.
Финал:
Оглавление: