(номера в скобках - позиция в родословной Тургеневых, которая будет опубликована в следующей статье)
Ближайшие предки писателя:
(См. Н.Чернов. Провинциальный Тургенев. М. 2003, с.29-34).
Прапращур Осип Федорович, в службе с 1642 г. воевода в Орле п1662-63 годах.
Пращур Семен Осипович Тургенев, жилец, потом стольник. Погиб в 1696 году под Азовом в бою с кубанцами. У него сын Роман и дочери - Варвара, по мужу Унковская, якобы, близкая к Петру I, и Екатерина - в замужестве Белкина.
Прапрадед Роман Семенович, р. в 1682 г. Верстан в службу ещё старым, допетровским чином - жилец. Был потом солдатом Преображенского полка. В 1706 году усмирял стрельцов в Астрахани, в 1724 году послан в калмыцкие аулы для удержания их от бегства в Крым. Находился в походе против шведов под Ригой. В генеральном Полтавском сражении ранен в плечо. Достигнув премьер-майорского чина, определен капралом к кавалергардам. В 1736 году в турецкую войну назначен обер кригскомиссаром в походный комиссариат. Уволен со службы в 1739 году «за слабым здоровьем и меланхолиею, трясением правой руки от бывшего паралича». При отставке ему пожалован бригадирский чин. Умер около 1755 года.
Жена – Анна Федоровна, урожденная Ушакова. Построили дом и усадьбу в калужском Железцове Воротынского уезда. У них сыновья Алексей и Дмитрий, дочь Федосья, замужем за Загряжским.
Прадед Алексей Романович. В службе с 1730 года в пажах при дворе императрицы Анны Иоанновны, откуда поступил поручиком в Углицкий пехотный полк. Находился в походе к Очакову. После взятия крепости, послан оттуда курьером. В пути его, раненого, взяли в плен турки. В плену находился до самого заключения в 1740 году с Портою Оттоманской мира. Женат на Прасковье Михайловне Сухотиной из рода чернских дворян. У них сын Николай (дед писателя) и дочь Екатерина, по мужу бригадирша Стремоухова, умершая бездетной. Поместье Стремоуховых, сельцо Юшково Карачевского уезда, впоследствии отдано дяде писателя Николаю Николаевичу.
В давнее время семейная ветвь «наших» Тургеневых коренилась в Калужской земле, в Мещовском, Воротынском, Козельском и других уездах. Позднее по разным причинам перемеcтились в Тульскую, Орловскую и иные губернии. Влиятельны были в провинциях. Старая русская фамилия, по легенде, татарского происхождения. Служивый, но не знатный и вовсе не принадлежащий к аристократии род. Пращуром своим считали мурзу Льва Тургена, именовавшегося в святом крещении Иваном. В переводе с тюркско-монгольского «турген» значит – быстрый, гневный, горячий. Имя Лев, как полагают исследователи (Тернер Д.Д., Днепровский А.С. И.С.Тургенев и Калужский край. Историко-библиографический обзор.1980г. Архив Н.М.Чернова) это переосмысление мусульманского Арслан. Лев, как гласит легенда, перешел на службу к Василию Темному и крещен самим великим князем.
Первое упоминание Тургеневых в связи с Калужским краем относится к 1550 году. В «Древней вивлиофике» (ч. VIII, с. 17) сказано, что царь Иван Васильевич Грозный жаловал тогда тысяче своих лучших слуг поместья вокруг Москвы. В их числе Тургеневу, «сыну боярскому из Козельска». Это был Петр Дмитриевич (8 см. родословную Тургеневых ), праправнук Льва-Ивана 1-го. В 1551 году он послан к ногайским мурзам уговаривать их не идти на помощь Казанскому царю. Впоследствии был воеводой в Рыльске (1556 г.) и Дедилове (1563 г.).
Нельзя сказать, чтобы Тургеневы вовсе не вспоминали своих предков и степных прародителей. Скорее старались подчеркнуть необычность и противоречивость своей исторической судьбы. Александр Михайлович Тургенев (80 см. родословную Тургеневых), просвещенный губернатор Западной Сибири, воспитанник Геттингена, друживший со Сперанским, вспоминал об одной беседе с В.А.Жуковским во время прогулки в окрестностях Москвы: дескать, я, Турген-Золотая орда, топчу возле Симонова прах своего предка-злодея, осаждавшего монастырь, но притом послужившего корнем могучего дуба, что подпирает ныне державу (Памяти В.А.Жуковского и Н.В.Гоголя. Вып.I.Спб.1907. Прилож., с.19-20). Вот когда еще дуб вошел в подсознание Тургеневых как родовой символ! Они были стрелецкими начальниками, воеводами, подъячими, солдатами-семёновцами, армейскими поручиками и мичманами флота. Знаменитый писатель, не без некоторого кокетства, выделил среди своих предков только двух исторических персон - Петра Тургенева (20), обезглавленного за обличение Самозванца, и Якова (51; но, возможно, 56) - шута Петра I ((П.X.161). Личность Тургенева-шута с полной достоверностью, по нашему мнению, не установлена (сравнить: Жидкова С.Л. Тургеневы в Петровское время. «Тургенианна». Сб. статей. ГМТ. Орёл,1999, с.82-87, со ссылкой на Архив кн.Ф.А.Куракина (кн.1, Спб.1890, с.98).
Помнили, однако, и других. Иван Васильевич Тургенев (13), родной дядя казненного, состоял ясельничим у царя Ивана Грозного. А это почиталось тогда выше думного дворянина. Матвей Павлович (62) погиб в Царицыне от Степана Разина. Тимофея Тургенева (47), воеводу, тоже погубили разинцы. Стольниками у Евдокии Лопухиной служили Парфентий (65) и Иван Тургеневы (71). Денис же (32) был cтольником патриаршим. После чего - послан к Богдану Хмельницкому. Внук его Дмитрий Михайлович Тургенев (60) взят стольником к царице Прасковье Федоровне (Тургеневы. В кн. Руммель В.В. и Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Т.2.Спб.1887. В дальнейшем базовые генеалогические сведения о Тургеневых, кроме особо оговоренных, даются по этому изданию).
Тургеневы хорошо знали свое прошлое. «Сказка-челобитная», поданная ими в годы правления Софьи в Разрядный приказ, читается как увлекательное повествование. Писатель не захотел, или не успел об этом поведать (Род Тургеневых: челобитная 1688 года. Копия. Отдел фондов Государственного литературного м-зея И.С.Тургенева в Орле [ГМТ], инв.N 233). Денис Тургенев (32), стольник, сын казненного Петра, верстан землями в Мещовском уезде, по речке Брынь. Эти поместья укреплены позднее за его сыном Михаилом (43; составителем челобитной) за участие в походе против поляков и по случаю Андрусовского мира. В эпоху князей московских поместья жаловали только на время службы. Если и сыновья поступали в строй, за ними, как правило, записывались отцовские дачи. Наследственные вотчины, в отличие от поместий, считались знаком особой милости. Только указ 1714 года окончательно уравнял эти две формы владения.
При Петре I и его ближайших наследниках Тургеневы, как кажется, почетных мест не занимали. Было ли причиной то, что служили Лопухиным, или иное, - не ведомо. Например, Ивану Гавриовичу Тургеневу (57) отнюдь не из доверия «велено жить на Котлине-острове». Но и он, несомненно, принадлежал к петровской знати. Забивал ли первые колышки будущего Кронштадта? – не ведомо.Иван Михайлович (58) погиб в 1704 году в Дерпте. Семен Тургенев (66; пращур писателя) в 1696 году в день Рождества Иоана Предтечи пал под Азовом в бою с кубанцами («Записка И.А.Желябужского». В кн. Россию поднял на дыбы. Серия «История Отечества в романах и повестях». М. Том I, с. 428), а сын его Роман (75), прапрадед писателя, в 1706 году усмирял стрельцов в Астрахани. Он в 1724 году послан в калмыцкие аулы для удержания их от бегства в Крым. В генеральном сражении под Полтавой «ранен под левое плечо» (Сборник биографий кавалергардов.I. Спб.1901,с.208).
Многих Тургеневых цари жаловали за верность и неустрашимость. Перечисление всех сражений и походов только ближайших предков писателя заняло бы несколько страниц. За четыреста лет Тургеневы расселились по всей России. Дореволюционные специалисты по генеалогии различали по крайней мере четыре обособленных рода этого имени. Потомки апокрифического мурзы, представляя в 1688 году свою родословную, сообщали: «А которые служат и служили по Ярославлю-большому и по Алатырю, и по Дмитрову, и у Троице-Сергиеве монастыре, и из тех городов ныне служат по Москве и пишутся прозванием нашим Тургеневы, а те Тургеневы - не нашего роду» (Род Тургеневых. Челобитная, л. 4). Документы свидетельствуют, что симбирские однофамильцы, прадеды декабриста Н.И.Тургенева, к примеру, так и не смогли доказать свою причастность к Льву Тургену, а потому значились в Герольдии отдельно. Имели другой, быть может, более древний герб, «с Единорогом» [ т.н. бончем] (Руммель В.В. и Голубцов В.В. 2, с.546-547; 549; Гутьяр Н.М. Иван Сергеевич Тургенев. Юрьев.1907, с.5). Он воспроизведен в книге «Провинциальный Тургенев», М.Центрполиграф, с.160).
Поколенную роспись 1688-го года подписали 15 потомков мурзы, представлявших пять основных родственных ветвей. Автором челобитной, судя по всему, выступил Михаил Денисович Тургенев (43), внук казненного Петра Никитича (20). Он был стольником, а потом воеводой в Таре. Это видно из текста челобитной. Руку к росписи приложили четверо его сыновей и семеро двоюродных и троюродных. В их числе и Яков, так называемый «шут Петра I». Другие сородичи представлены в этом ходатайстве скромнее: три брата Осипа Тургенева (49), прямого писательского предка; трое влиятельных потомков Федора Дмитриевича (9) - все воротынские помещики; двое из рода Михаила Тургенева (11), по прозвищу Буник, один из которых и был, вышеупомянутый Иван (57), живший потом на Котлине-острове. Дети и внуки почти всех этих «подписантов» исполись в калужских уездах. Служили же по Козельску и по Серпейску, по Брянску, по Воронежу, в Рыльске и Лебедяни, Орле, во многих других городах. Среди них - Василий Дмитриевич (7) и его сын Никита Васильевич (12), прямые предки писателя, Григорий Никитич (21), жалованный поместным окладом в Воротынском уезде, и Федор Дмитриевич (9), состоявший в Воротынской десятне. Роман стал хлопотать о полном увольнении от службы. В 1738 году он просил, «чтобы в Брыни и тамошней округе поселились потомки казненного Петра и его братьев Григория (21) и Бориса (22)».
Тобольский губернатор А.М. Тургенев ,
умница и добрая душа, тоже принадлежал к «брынскоой» ветви рода. Писатель, как известно, чуть не женился на его дочери Ольге. Брат же губернатора, Федор Михайлович (79), имел неважную репутацию, родственники избегали к нему ездить. Иван Сергеевич в письме к Герцену однажды сгоряча обозвал Федора Тургенева «величайшим сукиным сыном и грабителем» (П.4. 276). Ближайшие предки указанных братьев романтически привязаны к своему брынскому поместью в Мещовском уезде. Настолько, что прадед их, капитан Преображенского полка Борис Михайлович (61), очень заслуженный человек, в 1745 году, находясь при смерти, как последней милости просил у императрицы Елизаветы Петровны повеления похоронить его в церкви родового села Брынь (Гос. архив Калужской обл. ( ГАКО ), ф. 221, оп. 1, ед. 38, лл. 151-154 ; РГАДА, ф. 286, кн. 136, л. 37). Это село (ныне в Сухиническом районе) окрестное население до сих пор именует Брынь-Тургенево (Пехтерев А. Невольно к этим берегам.. Писатели и Калужский край. Тула. 1983, с. 88).
Словом, все нисходящие «пять колен рода Льва-мурзы воспринимали Калужский край как свою прародину. Краеведы-исследователи подсчитали (их записка - в моем архиве), что к началу XIX века потомки разветвленного рода Тургеневых построили в этом крае храмы, поместья, усадьбы более чем в 10 крупных селах и 40 других населенных пунктах (Теннер Д.Д., Днепровский А.С., л.3). Деды и прадеды писателя, по крайней мере с Семена Осиповича (66), погибшего в 1696 году под Азовом, тоже испомещались в калужских уездах. Владели поместьями и пустошами в Говеинской волости около Воротынска. Здесь древнее отечество писательского рода. В Воротынском уезде, который позднее именовался Перемышльским, на берегах рек Угры и Козловки, у них была родовая усадьба Железцово, по старому наименованию - Хмелевое. Имелись у пращуров писателя и другие вотчины в Калужской округе - в Мещовском, Малоярославецком, Медынском и Калужском уездах (Дело о дворянстве Тургеневых в Тульском дворянском депутатском собрании [1832] Копия в ОФ ГМТ в Орле; Справка Г.М.Морозовой по материалам ГАКО (в архиве Н.М.Чернова).
Впрочем, калужские предки сохранились в живой памяти у Тургеневых не далее Семена Осиповича и его сына, прапрадеда писателя Романа Семеновича (75), воина петровской эпохи, родившегося в 1682 году. Отец Романа, как уже сказано, погиб под Азовом, а дед, Осип Федорович (49), умерший в 1664 году, был воеводой в Орле. Роман верстан в службу еще в старых, допетровских чинах – «жильцом». Потом в 1703 году написан солдатом в Преображенский полк. Служил в драгунах, находился в походе против шведов под Ригой, вслед за этим - в Польше, под Могилевом и т.д. После Полтавы, достигнув премьер-майорского чина, определен капралом к кавалергардам (Сборник биографий кавалергардов. I, с.207). По тогдашней табели о рангах это приравнивалось к армейскому подполковнику. Следующим кавалергардом из этого рода оказался С.Н.Тургенев, отец писателя.
Когда наследники Петра I вновь ввели на Украине гетманство, Роман в 1731 году послан в Глухов и Сорочинцы состоять при полупарализованном гетмане Данииле Апостоле (Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Соч. в 18 томах. Кн. X. Т.19-20, с. 564). Но через год Тургенева отозвали. Данила Апостол, вскоре умерший, занимался в последние свои годы в Сорочинцах разведением садов. Род Апостолов пресекся. Сестра гетмана была замужем за генерал-майором Матвеем Муравьевым, отчего потомки именовались Муравьевы-Апостолы.
Есть патент Романа Тургенева на чин полковника, подписанный в 1731 году фельдмаршалом Минихом: «Мы надеемся, что он (т.е. Роман) в сем от нас всемилоствейше пожалованном чине так верно и прилежно поступать будет, как то верному и доброму офицеру надлежит» (РГАЛИ, фонд 509 (И.С.Тургенева), оп. 1, ед.169, л.1). Калужские вотчины Романа (а они находились в Воротынском, Мещовском и Малоярославецком уездах) за долгими отлучками хозяина оставались без надзора и разорялись. «В небытность мою, - писал Тургенев в прошении на имя императрицы Анны Иоановны в сентябре 1733 года, - приказано было от меня смотреть деревнишек моих человеку моему, о котором уведомился, что умре, чего опасен, дабы деревнишки без присмотру не разорились и не пришли б мужички в какую шалость». «Прошу, Ваше Державство, повелеть отпустить меня для необходимых нужд до Вашего Императорского Величества Указу» (Сборник биографий кавалергардов. I, с.208).
Вместо этого Роман Тургенев в 1736 году назначен обер-кригс комиссаром в походный комиссариат. Шла война с Турцией. Его вторично ранили в одном из сражений. В те же годы попал к туркам в плен сын его Алексей Тургенев (77). Роман стал хлопотать о полном увольнении от службы. В 1738 году, когда ему исполнилось 56 лет, он просил, чтобы его «его за старостью, ранами и многими болезнями от службы отставить». Генерал-фельдмаршал Миних дал отзыв, что «за дряхлостью и трясением рук» Тургенев быть при походном комиссариате неспособен (там же). Увольнение вышло 29 октября 1739 года. По свидетельству лекарей, «за слабым здоровьем и меланхолиею» и «в правой руке от бывшего паралича трясением» он признан негодным ни к какой службе и отпущен с пожалованием бригадирского чина.
Поселился в Железцове. Приходская деревянная церковь Покрова стояла поодаль от усадьбы, на погосте. Источники называют ее строителем Романа Тургенева. Землями при Железцове, отмежеванными от общей «дачи», в числе прочих, владели: сестра Романа, Варвара Семеновна Тургенева, по мужу Унковская, и дочь его Катерина Романовна, в замужестве Белкина. Зятья Тургеневых - Муханов и Унковский - составляли родственный «триумвират», окончательно исчезнувший только после 1917 года. Унковские построили на тургеневских землях, рядом с Железцовым, усадьбу Колышево, в которой родились известные российскому литературному кругу адмирал Иван Семенович Унковский,
командир фрегата «Паллада», и отец его - отставной моряк, почтеннейший Семен Яковлевич (Рус. Арх.,1887,1, с.130-32; ГИА Москвы, ф.4,оп.14,ед.1698).
С Унковскими семья писателя поддерживала родственные отношения. Семён Унковский (1788-1882) - внук Тургеневых. Он прославился впоследствии как талантливый педагог, которого называли «калужским Песталоцци». О нём бы рассказать подробнее, но есть его совершенно готовые к печати, хотя и оставшиеся неопубликованными, мемуары (см. Воспоминания и дневники 18 и 19 вв. РГБ. Указатель отдела рукописей. М. 1976, с.368-369). Друг и сподвижник адмирала Лазарева, С.Я.Унковский в молодости был волонтером английского флота. Сражался под британским флагом против Наполеона. Взят в плен испанцами, заключен во французскую тюрьму. После освобождения по Тильзитскому миру, участвовал в кругосветном плавании, ходил к берегам Аляски, Австралии и Перу. Сравнительно рано ушел в отставку в смехотворно малом для своих заслуг чине капитан-лейтенанта и посвятил годы воспитанию юношества. Комнаты его домика близ Калуги, на берегу Угры, напоминали корабельные каюты. Даже мебель была привинчена к полу. По стенам висели фамильные портреты - многие, как свидетельствует А.О. Смирнова-Россет, из рода Тургеневых (Смирнова-Россет А.О. Дневник. Воспоминания. М.1989, с.228). Где они теперь?
Роман Семенович Тургенев (75) умер не ранее 1755 года. Незадолго перед этим он разделил свои поместья между сыновьями. Алексей (прадед И.С.) получил имения в Медынском, Карачевском и иных уездах. Дмитрий Романович (87), как младший, остался в Железцове, в отчем доме. Кроме того, ему отдана часть мещовских деревень и поместья по реке Калужке. Вдова Романа, бригадирша Анна Федоровна, строила по обету в Железцове (Никольском) второй храм, каменный, в ветхом виде сохранившийся и поныне. Древний же был деревянным. Дочь Дмитрия, Варвара,
оставшаяся сиротой, позднее вышла за Сергея Ильича Муханова, обер-шталмейстера при дворе Павла I. Муханов пользовался большим влиянием. Варвара Петровна Тургенева и все ее семейство уважительно именовали Сергея Ильича дядей.
В 1817 году Мухановы соорудили в Железцове красивый дом с шестиколонным портиком, в стиле позднего классицизма (см. «Провинциальный Тургенев» и в сб. «Спасский вестник», вып.3). Почти весь антиквариат, что остался от «старых» Тургеневых, начиная с петровской эпохи, был цел до 1880-х годов в этом мухановском «палаццо». Потом всё рассеялось. Теперь лишь фотография дает представление о былой красоте железцовского дома. Сведения о посещении Тургеневым калужской прародины не найдены. Но в тех краях он бывал. Кое-что из фамильных редкостей находилось в московском доме Мухановых в Мертвом переулке на Пречистенке. Сюда Иван Сергеевич приходил постоянно. Последний раз - в 1880 году, о чем можно прочитать в неопубликованных воспоминаниях одной его дальней родственницы (Унковская-Некрасова Е.А. Мои личные воспоминания о Марии Сергеевне Мухановой. 1930-е гг. Машиноп., ксерокоп. Из собрания Ю.Б.Шмарова (в архиве Н.М.Чернова).
Среди тургеневских портретов в пречистенском доме будто бы имелось изображение прадеда, Алексея Романовича, умершего около 1777 года. Дальнейшая судьба этого портрета тоже остается невыясненной. Наиболее привлекательными для Тургенева-писателя были, очевидно, не материальные, а устные свидетельства. Они дошли до него в передаче grande-tante Варвары Дмитриевны, которая умерла в 1845 году в возрасте 72-х лет. Однажды Варвара Петровна Тургенева, инструктируя Ивана по части московских визитов, писала: «Не гляди на лед, покрывающий их (Мухановых. Н.Ч.) наружность ..» (26 сентября 1841 года). В.Д.Муханова после смерти своего отца, «флота лейтенанта» Дмитрия Тургенева, осталась. Мать ее, Анна Федоровна, тоже, как и свекровь, рожденная Ушакова, была замечательной для своего времени дамой. В некоторых документах ее величают «бригадиршей». По-видимому, из-за полного совпадения имен с бригадиршей свекровью. Анна Федоровна-младшая, жена Дмитрия, увлекалась математикой и другими точными науками. Писатель мог видеть ее портрет в пречистенском доме. На нем представлена молодая женщина в белом атласном «робронде», с бархаткой у подбородка, держащая в неестественно маленькой, унизанной браслетами руке обычный циркуль. Другой рукой как бы указывала на лежащий перед нею свиток с алгебраическими знаками (Унковская-Некрасова Е.А., л.44).
В буквальном смысле летописцем калужской старины Тургеневых стала дочь Варвары Дмитриевны Мухановой, Мария Сергеевна. В коротких словах не расскажешь об этой удивительной женщине. И.С.Тургенев, шестнадцатью годами ее моложе, побаивался умной и властной старухи. Он доводился ей троюродным племянником. Поздравлял в именины, называл «тетушкой». Державшаяся с молодым литератором небрежно-покровительственно (ей делали визиты наследник и великие князья!), Мария Сергеевна все-таки, постепенно, привыкла гордиться своим вошедшим в славу родственником. Но при этом не упускала случая высказать ему то или иное недовольство. В особенности, что он, по ее мнению, узнаваемо изображал в литературных произведениях собственных родителей. И за то еще, что жил постоянно в чужих краях (Унковская-Некрасова Е.А., л.44).
М.С.Муханова оставила отрывочные мемуарные записи. Они опубликованы в «Русском архиве» в 1878 году (Есть отдельный оттиск: «Из записок Марии Сергеевны Мухановой, фрейлины Высочайшего Двора». М. 1878. Собрание Н.М.Чернова),
а написаны и того раньше. Тургенев эти воспоминания, конечно, читал. Многое из напечатанного, вероятно, слышал прежде в устном изложении, и с комментариями. В записках есть сюжеты, давно уже ставшие первоисточником для некоторых родословных страниц биографии Тургенева. Отставная фрейлина Муханова доживала свой век одинокой, похоронив одного за другим всех близких. Довольно богатая, она слыла щедрой и попечительной. По взглядам и симпатиям - всецело привержена александровской эпохе и раннему славянофильству. А.С. Хомяков
был для нее кумиром. Свежий номер «Московских ведомостей» до последних дней оставался непременным чтением. Увлекалась философией и живописью. Вместе с сестрами собственноручно расписала одну из церквей в Старом Симонове.
Что касается устных преданий тургеневской старины, то почти все они восходят к рассказам Мухановых. История мифического побега прадеда Алексея Романовича Тургенева из турецкого плена включена в «Записки» Марии Сергеевны. Это - единственное свидетельство. Конечно, легенда о том, как Бирон приревновал юного пажа Алексея Тургенева и послал его под турецкие пули, а также сюжет о султанше, помогшей спастись русскому офицеру, выглядят довольно наивно. В записках Мухановой есть и другие рассказы, несогласные с реальностью и документами. Но дух эпохи передан в них верно, с поразительной живостью. Есть там волнующий рассказ о прабабушке Тургеневых, супруге Романа Семеновича, добродетельной и боголюбивой женщине. Когда сын ее попал в турецкий плен, Анна Федоровна ежедневно молилась перед образом Николая-чудотворца. Тогда-то и был дан обет построить в Железцове храм соименного Святого. Исполнение откладывалось. Тем временем оба сына - Алексей и Дмитрий - еще не старыми скончались один за другим прежде матери. Только в марте 1776 года вдова-бригадирша Анна Федоровна Тургенева получила позволение на строительство церкви.
Храм в Железцове сооружался в стиле барокко, был очень близок по архитектуре к работам Растрели. Считается, что - по его чертежам. Но это - через несколько лет. А сыновей она похоронила возле древней церкви Покрова, что в 4-х верстах. Покровская церковь, впрочем, скоро сгорела. Особо чтимую ее старинную икону перенесли в Железцово. На месте упраздненного старого погоста в прошлом веке стоял одинокий памятник братьям Тургеневым, прямо в поле. Там возник потом поселок, названный Бобыли, потому что выделенная погосту земля, кроме священнослужителей, принадлежала Экономическому ведомству бобылей (имелось такое учреждение при Екатерине). Анна Федоровна Тургенева скончалась в апреле 1779 года, 64-х лет («Московский некрополь».III, с.838). Похоронена в Москве, в Даниловом монастыре. Получается, что была она моложе своего мужа на тридцать с лишним лет, что, учитывая возраст сыновей, маловероятно. Она происходила из тех же Ушаковых, из которых и невестка ее, которую тоже звали Анной Федоровной. Флотоводец Ф.Ф.Ушаков, кажется, из того же рода.
Кроме записок М.С.Мухановой, мы уже упоминали неопубликованные воспоминания Е.А.Унковской-Некрасовой. Девочкой мемуаристка посещала престарелую Марию Сергеевну, многое видела, помнила рассказы родственников. Одна из дочерей Романа Семеновича и Анны Федоровны, как уже сказано, вышла замуж за смоленского помещика Николая Гавриловича Белкина. Вторая дочь, Федосья Романовна, была за Иваном Семеновичем Загряжским. С этими у родителей И.С.Тургенева связи утратились. А Белкиных помнили и роднились. Мальчиком будущий писатель посещал в Москве дом отставного полковника Ф.М.Белкина, троюродного дяди (О нём «Сбор. биогр. кавалергардов». III. Спб.1906,с.128).
Еще одно семейное предание, извлеченное из мемуаров Е.А.Унковской-Некрасовой. Вышеназванный «триумвират» родственных кланов в окрестностях калужского Железцова складывался еще в эпоху Петра Великого. Варвара Семеновна Тургенева, сестра Романа, выдана замуж за Ивана Степановича Унковского, прадеда мореплавателей. Часть тургеневского поместья в Воротынском уезде тогда и перешла к Унковским, выходцам из новгородской Обонежской пятины. Зять Тургеневых, Иван Унковский, был истинным «птенцом гнезда Петрова». Капитан артиллерии, ученый, путешественник, он, как уверяют энциклопедии, постоянно находился при императоре Петре Алексеевиче (Брокгауз и Эфрон, т.68, ст.838). В 1721 году царь послал Ивана Унковского в Джунгарию, на границу с Китаем. Он составил описание районов восточного Туркестана, которое впоследствии напечатано Географическим обществом. Возникшая в связи с этим семейная легенда касалась одного из портретов, находившихся в доме М.С.Мухановой. На нем представлена внучка туркестанского землепроходца, а, следовательно, внучка Тургеневых, Авдотья Петровна Унковская. Эта Авдотья вышла потом за одного из дальних Тургеневых и тоже стала прозываться Тургеневой. «Мужественное лицо, с крупными чертами и густыми черными бровями, дышавшее энергией и решимостью».
Смысл этого предания в намеках на сходство указанной дамы с известным историческим лицом. Будто отец ее, Петр Иванович Унковский, «мужчина огромного роста и очень похожий на Петра Великого», родился во время путешествия своего отца, Ивана Унковского, по Джунгарии. Царь Петр, де, сильно увлекался его женой, Варварой Семеновной, урожденной Тургеневой. Подобными легендами, как известно, пестрят родословия многих знатных фамилий. У автора «Дворянского гнезда» предки не были из числа самых отчаянных фантазеров. Их семейная хроника много проще и незатейливее.
Прадед Алексей Романович Тургенев (86), якобы, чудесно избегнувший плена, имел вполне достоверный, но мало кому известный послужной список. В официальной грамоте о дворянстве, которая находится в отделе фондов ГМТ в Орле, сказано, что он вступил в службу в мае 1730 года и, действительно, был сначала пажом при дворе Анны Иоановны. В 1734 году выпущен (в срок, а не раньше, якобы по проискам Бирона, как гласит предание) поручиком в Углицкий пехотный полк. Находился в походе к Очакову. После взятия крепости, послан оттуда курьером. Недалеко от Очакова турки захватили его в плен, взяли раненого в плечо и ногу. и ногу. В плену оставался, как явствует из документа «до самого заключения с портою Оттоманской мира» в 1740 году («Сборник биографий кавалергардов». I, с.207). Ни о каком побеге упоминаний в бумагах, естественно, нет.
После чего Алексей Тургенев вступил в службу в Рязанский полк, в капитаны и в том же году - в Архангелогородский полк секунд-майором. В 1749-м пожалован премьер-майором. В Шведской войне находился при взятии города Вильманстранда. Отпущен домой по болезни в 1750 году. К тому времени у него уже был сын (дед будущего писателя). В 1757 году «за полонение в Турецкую войну и терпение» Алексею Тургеневу дан подполковничий чин, а отпуск продлен еще на два года. «Вчистую» отставлен в 1753 году, когда еще был жив его старик-отец. Имения за ним показывалось 300 душ в Воротынском, Мещовском, Медынском, Карачевском и иных уездах. Покинув строй, А.Р.Тургенев служил в ревизион-коллегии («Адрес-календарь» на 1771 год, с.103). пожалован коллежским (1760) и статским (1767) советником. На полный покой удалился только в 1772 году, получив в награждение «генеральский» ранг действительного статского советника (Дело о дворянстве Тургеневых. 1832 г. Цит. по копии, л.11). Был женат на Прасковье Михайловне Сухотиной, из тульских дворян. Приданое за ней большое - 500 душ в трех тульских уездах, в их числе чернское сельцо Вязовна. Сын Николай (1749-1834), будущий дед писателя, торопливо, из сержантов - прапорщиком, покинул лейб-гвардии Семеновский полк.
Дочь, Катерина Алексеевна, по мужу бригадирша Стремоухова, умерла бездетной.
Калужское прошлое Тургеневых (которые из рода писателя), закончилось на рубеже XVIII века. Дед, Н.А.Тургенев (91), отнюдь не насильственно, а по стечению имущественных обстоятельств исторгнут из отеческой прародины. «Все продал без остатку» («Дело о дворянстве...»), - скажет он впоследствии. Пришлось переселяться в чернскую Вязовню, «на голую кочку». В Железцове навсегда утвердились Мухановы.
У них - свои предания.
