Вечер полнился вопросами и ответами, дорогими воспоминаньями и улыбками, слезами радости и смехом. Беспрестанно касаясь то руки ворожеи, то ее медных локонов, Кристина лишний раз старалась убедиться, что подруга жива. Посмеиваясь над недоверием гостьи, Зелейница все подливала вина. Сегодня это было легкое игристое из ягоды морошки, и разливал его Водоскат по прозрачным бокалам, чтобы дать насладиться взору солнечным и янтарным цветом напитка. Степка за обе щеки уплетал испеченные ромбики и полумесяцы, утверждая, что они намного вкуснее остальных. Застолье получилось до того непринужденным, будто встретились давние знакомцы, и не было здесь места молчанию, что иногда является незвано и повисает в воздухе, давя на плечи неловкостью.
Пять трубок выкурил Дымарь, прежде чем откланялся и ушел в дом, вскоре за ним подтянулись и остальные. Лишь подруги не желали расходиться; от пережитого возбуждения сна ни в одном глазу, хотелось разговаривать бесконечно. Обо всем… о важном и глупом, о смешном и печальном. Это поняли все и духи гор и Паша, и даже маленький Степка не стал капризничать. Поставив на стол еще один кувшин вина, Зелейница легонько коснулась плеча ученицы.
- Мы спать, а вы оставайтесь… - шепнула она. – Побудьте вдвоем, вам это необходимо.
Пролетели над крыльцом пожелания доброй ночи, и подруги остались одни. Старшая ворожея знала, что делает; пусть Кристина до конца убедится, что с подругой все хорошо, не унесли ее грунтовые воды и не лежит ее тело где-нибудь на дне, или на берегу, застряв в корнях деревьев, распухшее, неузнаваемое и страшное. Фотиния же, общаясь с родными людьми, не так болезненно будет отрываться сердцем от того мира, в котором сейчас остывали ее следы.
Запивая печенье вином с приятной кислинкой, Кристина ежилась от воспоминаний и все повторяла и повторяла события той страшной ночи, ровно пытаясь выплеснуть их до конца, вычерпать до донышка и навсегда похоронить в этом волшебном месте.
- Если честно, то до сих пор в себя не пришла, - резко мотнув головой, призналась она. – А вдруг, думаю, проснусь? А вдруг это все сон? Ланка, ты же не сон? – и хмельно улыбаясь, снова прикасалась к подруге, опасаясь, что та сейчас задрожит и развеется.
Но подруга только встряхивала выбившимися прядками волос, да заливисто хохотала. Счастливый смех кружил над поляной, да знай, иногда залетал в дом, вызывая у чародеев и гостей улыбки.
- Девчонки наши разошлись не на шутку, - фыркала от умиления Зелейница. – Так смеются, что гляди, звезды с небес посыплются.
- Ой, пусть хохочут, - прикладывая руку к сердцу, отвечал Паша. – За последние дни впервые вижу жену прежней. И как же хорошо, что Лана напоследок наказала прийти сюда. Кристина же просто ухватилась за эту мысль, говоря, что не просто так подруга посоветовала. Перла сюда как танк, мы со Степкой еле за ней успевали. А она все оглядывалась, глазами зыркала, да прикрикивала, что, мол, тащимся как немощные!
- Вот и ладненько, - посмотрев на клюющего носом мальца, старшая ворожея растрогалась. – Иди-ка, мои милые, спать. Вон ваша комната, кровати застелены, удобства прилагаются. Давайте, давайте! А подружки пущай наговорятся от души и досыта.
- Только рад буду этому, - взяв на руки сына, Паша замялся. – Спасибо вам за все… И это… мы не сильно стесним вас?
Раскуривая трубку, Дымарь поперхнулся.
- Стеснить нас? – прокашлявшись, прогудел он. – Воображаю, как надо постараться, чтобы мы хоть немного почувствовали стеснение. Отдыхайте на здоровье! – и, выпустив из ноздрей белый дым, кинул взгляд в открытое окно на засидевшихся подруг. – Неудобства нам могла причинить лишь лярва, - задумчиво добавил он. – И дай-то Бог, чтобы вселенная забрала ее от наших берегов навсегда. В галактике легко затеряться… надеюсь, что так и произойдет.
Проводив гостя в комнату, Зелейница вернулась и присела возле Дымаря. Отгоняя ладонью клубившийся из трубки туман, она все пыталась заглянуть в лицо главному кудеснику, но тот как нарочно отворачивал лик.
- Что гложет тебя? – спросила, не выдержав.
- Заметила все-таки… - буркнул Дымарь. – Ничего от твоих глаз не утаишь… Хорошо, что наша девочка смеется…
- Чего же хмуришься тогда?
- Да вот сорока мне в уши настрекотала, нежеланная гостья скоро на пороге явится. Уж по силам ли Фотя миссию на себя взвалила, а? Соперницам в любовных делах помощь оказывать! Видано ли?!
- Не сопернице она помогать будет, а Артему, - спокойно поправила Зелейница.
- Да не все ли равно! – от расстройства Дымарь пыхнул так, что комнату заволокло маревом. – И ему поможет и сопернице заодно. Надлома не получится?
- Все не зря происходит… - напевно, как и ученица, отозвалась старшая ворожея. - Вот и Кристина пришла как нельзя вовремя. Девичьи посиделки, болтовня, что кажется вам мужчинам пустой и никчемной, все это поможет. Душа сама себе струны наладит и споет, не сфальшивит.
- То-то, что не сфальшивит! Я если поперек души ей помощь эта покажется? – и не думал остывать главный чародей.
- Значит, найдет зазубрины, за которые уцепиться можно и от них и станет плясать!
- Все-то у тебя сплошные песни и пляски! – покосился на собеседницу Дымарь. – Надеюсь, ведаешь, о чем говоришь.
- Не истязай себя мыслями дурными. Сердце мне подсказывает, все получится у нашего лепесточка, - назвав младшую ворожею лепесточком, Зелейница вздрогнула, ведь когда-то давно она кликала так свою любимую внучку Аксенушку.
Заметив внезапную растерянность соратницы, Дымарь тут же догадался в чем дело и примирительно обнял ее.
- Мне она тоже как внучка стала… - произнес он вздрагивающим от счастья голосом. – Не представляю, как я без нее все эти века жил… существовал. Ох, что-то на сантименты потянуло… старею видать, - бросил дурашливо. – Хватит ли нашим барышням времени на их большие и маленькие секреты? – и, заговорчески подмигнув, кивнул в сторону распахнутого окна.
- Сполна, - вслушиваясь в серебристый ручеек слов, что доносился с поляны, Зелейница улыбнулась. – Обо всем поговорить успеют…
Продолжение
Предыдущая часть
Начало