На этот день мы намечтали себе длинный и очень красивый маршрут. Далеко не всему суждено было исполниться, но, собираясь поутру в поход, мы и представить себе не могли, с какими препонами сегодня столкнёмся. Мы пребывали в радостном предвкушении путешествия. Поднялись в темноте, в 6 утра, быстренько собрались — и отправились на Пятый километр. Оттуда автобус привёз нас в давно полюбившееся Орлиное. Мы вышли на кольце. Мир вокруг был чудесен! Солнце, горы, красота, утренняя прохлада — всё благоволило к началу замечательного приключения! И мы пошагали по намеченному маршруту. Над горами плавали облака, а листья деревьев серебрились в солнечном свете. Дальние горы — с синими тенями. Пирамидальные тополя, свежий воздух, пение птиц. Красотища!
По дороге Лена то распевала песни от избытка чувств, то принималась намурлыкивать на диктофон путевой дневник, всякий раз пугая Андрея внезапно начинающимся вдохновенным монологом. Хотелось зафиксировать самые маленькие детали каникул, чтобы не забыть, чтобы потом, долгими тульскими вечерами, иногда повспоминать с ностальгией…
Меж тем мы выбрались на простор, идём по проезжей части, по обочине, за спиной у нас Байдарская долина — впереди горы, Байдарский перевал.
Пока мы идём, расскажу немного о кошках, которые живут рядом с нами. У нас семейство: Маруся с двумя детьми, Дусей и Гариком. Ещё имеются два кота, братья, Чижик и Пыжик. Соседи, которые тоже их кормят, зовут их Лёликом и Боликом. Я предположила, что, возможно, в одном из соседних домов их ещё называют Кржамелик и Вахмурка… Пыжик — кот наглый, не ласковый, на руки не просится, гладиться особо не даётся, шкодит. Чижик интеллигентный, воспитанный. В доме не гадит (и его, единственного, туда впускают), ведёт себя примерно. Очень ласковый, морду имеет придурковатую, странный взгляд и постоянно немного высунутый кончик языка. Любимый кот Оли. А у Валеры любимая кошечка — Дуся, которую он назвал в пику Оле, именующей кошек европейскими именами. Олин котёнок — Гарик, а Валерин — Дуся. Ну, а маму он назвал Марусей. Чижик — это отец семейства, муж Маруси и отец Гарика и Дуси. Котята постоянно с мамой, хотя они уже довольно большие. Спят они всегда в обнимку, в общем, отношения — лучше не бывает. Оля рассказывает, что Маруся очень заботливая мама, постоянно обучала детей охоте, ловила мышей, птичек, ящериц, приносила детям и показывала, что с ними делать. Кого могла, Оля спасала. Но кошки есть кошки. Однажды Оля наблюдала, как в процессе взлезания котят на полуспиленный засохший абрикос во дворе Маруся согнала их с дерева, раздавая оплеухи передними лапами. В общем, мамаша исключительно заботливая, образцовая. Вся эта команда вчера составляла нам очень милую компанию, пока мы сидели в беседке и до темноты за разговорами пили, ели, радовались обществу друг друга.
Потом Лена принялась вспоминать день, проведённый накануне с нашими милыми друзьями, по совместительству — радушными хозяевами Домика в Бакинском тупике. Дружеские встречи, которые удаются так редко (далековато живём!) — и оттого ещё более ценные…
За нашими вчерашними посиделками Валера достал кусочки угля, белил и небольшие обрезки пенокартона. На них упражнялся в стремительном портретировании присутствующих.
Из Андрея у него получился профессор из «Осеннего марафона». Под общий хохот Валера пририсовал ему кудряшки вокруг лысины.
С Лены он сделал два портрета. Лена почему-то у него получалась курносой, но на её взгляд — похожей.
Оля вышла похожей на Пушкина.
Потом на другом кусочке картона мы вдвоём стали по очереди рисовать портреты Оли. У Лены портрет, естественно, не получился, Валера попытался это исправить.
Параллельно начал делать свой портрет, и получил в итоге один иконописный, Врубелевский, а другой — напоминающий Давида. Очень красиво, очень эффектно, но на Олю тоже не слишком похоже. Мы перепачкались углём с ног до головы, и веселились от души.
Совсем рядом с нашим садиком вовсю шумела стройка. И Валера уверял, что вскоре прямо отсюда будет видно здание нового оперного театра. Звучало это диковато, с учётом того, что Домик прежде был привычно погружён в дремучесть архаичных уголков, утопающих в зелени… Лена предложила посадить дерево, чтобы прикрыть это грядущее безобразие. Валера сказал: ну отчего же? Я буду всем говорить, что у меня — номера с видом на оперный театр!
Меж тем мы продолжали свой путь по дороге. Дул отчаянный ветер, беспардонно проглатывавший своим шумом намурлыканные Леной тексты… Горы были всё ближе. Вместо населённого пункта Кизиловое, обозначенного на карте, перед нами внезапно обнаружилось садовое хозяйство. К нашей радости, мы прошли его беспрепятственно, никто нас не остановил. Глазели вокруг. Подивились одному из строений, больше похожему на замок, почти на самом конце садового товарищества. И вот тропочка вывела нас через крохотный перелесочек на открытую полянку. Садовое товарищество закончилось, мы очутились в траве, покрытой росой и блестящей, словно миллиарды маленьких алмазиков, переливающихся всеми цветами радуги. Из сверкающей зелени выглядывали жёлтыми цыплятами очень симпатичные одуванчики.
Чудесная тропиночка, рыжеватая среди зелёной травы. Сразу запахло крымскими горами, терпкими крымскими травами… Какая красота! По неприметной с полянке тропочке мы углубились в лес. В лесу — запахи сырости и мхов, солнечные зайчики сквозь листву… Замшелые камни, могучие деревья, кизил. Тропка была очень милой.
Немного попетляв по лесу вдоль чьих-то заборов, поминутно теряя растворявшуюся в опавшей листве тропку, мы наконец высыпались на симпатичную грунтовую дорожку, широкую как проспект. И зашагали по ней, и опять Лена вспомнила про свой диктофон, потянулась за ним в очередной попытке поймать ускользающие мгновения!
Красивый лес, дубы, кизил. Листва светится в лесном полумраке. Очень хочется оставить это всё себе, чтобы оно не просто промелькнуло, а где-то отложилось, отпечаталось, чтобы потом, закрыв глаза, можно было опять прогуляться здесь, перенестись сюда… Увы, сколько раз пыталась это всё запомнить, заякориться, зацепиться — невозможно! Всё ускользает, утекает, убегает… Жаль!
А как здесь пахнет опавшей листвой! Невозможно этим надышаться!
Лесная дорожка всё круче забирала в гору. Лена с трудом поспевала за Андреем, время от времени пытаясь переходить на бег. Жаль, не было времени толком полюбоваться окружающими красотами! Лес и в самом деле был чудесен…
Неожиданно для Лены дорожка нырнула под какое-то металлическое сооружение — и вывела, к огромному её изумлению, на асфальтовую дорогу и множеству сувенирных ларьков! Лена озиралась в полном недоумении — она-то думала, что дорога будет проходить через лес да через лес, и закончится подъёмом в гору. Выяснилось, что вышли мы к Байдарским воротам. Оказывается, Лена просто невнимательно слушала описание маршрута!
И вот — мы сидим на чудесных деревянных лавочках-брёвнах, за деревянным же столиком-пнём на бугре, под прекрасными развесистыми соснами, дышим ароматом хвои, любуемся царящей внизу туристической суетой и чудесно обедаем, наслаждаемся отдыхом, обсыхаем на ветерке — поскольку мокрые мы, честно говоря, от нашего быстрого подъёма — насквозь.
С удовольствием отобедав, мы поднялись на смотровую у Байдарских ворот над Воскресенскою церковью. Полюбовались вольным сине-зелёным простором, в котором, словно диковинная статуэточка, сиял на скале крохотный точёный силуэт с куполами.
Теперь нам предстоял подъём по незнакомой тропке на массив Челеби, чтобы пересечь небольшую, но весьма живописную Байдарскую яйлу...
15—16 октября 2020 г.
#Шестой месяц лета
