Вот Сашка, до чего довели твои выходки. Пришли Вовка с Неониллой и вышвырнули нас как котят нашкодивших на улицу. Что теперь делать будем? — вытирая платочком катившиеся по щекам слёзы, сообщила дочери Ксения.
— Домой жить вернёмся, пускай хатой своей подавятся. Вот только, всё что там с Иваном нажила, заберу, им не оставлю.
— Как забирать будешь, вон какой замок на ворота повесили, даже мои пожитки забрать не позволили.
— По-хорошему не отдадут, замок сломаю.
— Ага, и загремишь за это вслед за Иваном.
— Не бойся, не загремлю. Я своё заберу, не ихнее. Они и деньги мои вернуть должны.
— Какие деньги? —переспросила Ксения дочь.
— Зарплату мою, ту что Иван сам в кассе получал, и у мамаши прятал.
— Так теперь Ненилка, тебе теперь их и отдаст.
— Отдаст, я если что в милицию заявление напишу.
— Ох Сашка, закружила ты свою голову, да так что теперь и не выберешься, — вздохнула Кения.
— Ничего, выберусь. Ты мам меня здесь подожди, я к Прохоровым сбегаю, попрошу чтобы Илья с Ленкой помогли тебя домой отнести.
Саша пошла к дому Прохоровых, а Ксения осталась сидеть на скамеечке. Она тяжело вздохнув посмотрела вслед дочери и перекрестила её. Возвращаться в дом к мужу, ей не хотелось, знала, что ничего хорошего их там не ждёт.
Когда Саша рассказала Ленке и Илье, что у них приключилось и попросила помощи, Матрёна заохала.
— Батюшки-светы, это что же такое деется, как можно было больного человека на улицу выкинуть, а ну как приключилось бы что с Ксенькой, пока тебя дома не было. Знала что Куприяновы прижимистые, ну чтобы вот так. Илья, ты помоги людям, отвези Ксению, машина то твоя дома. Вон под окошками стоит, не на тачке же везти человека, чай не мешок с картошкой.
— Конечно отвезу мам, разве оставлю тётку Ксению под воротами сидеть.
Минут через пятнадцать, машина Ильи затормозила у дома Якова Огурцова, он выглянул в окно и увидел как Илья на руках нёс его жену по двору.
— Что там у них приключилось, чего это вдруг Ксенька домой пожаловала. Никак шлёндра эта выставила её за двери. Руки то теперь себе развязала, посадила мужа. Свободная, гуляй не хочу, начнёт теперь мужиков в дом водить, — раздражённо думал Яков, пока Илья нёс Ксению в дом. А когда узнал что на самом деле случилось, разразился руганью.
— Допрыгалась, потаскушка, — чуть не с кулаками налетел он на Сашу, — её в доме оставлю, — он кивнул в сторону жены, — а твоей ноги чтобы здесь не было.
— Яша ну успокойся, куда ей теперь идти, не под забором же оставаться.
— А моё дело маленькое, пускай убирается на все четыре стороны. А ты если вздумаешь защищать её, тоже со двора провожу. Вырастила такую же как и сама, говори спасибо, что не придушил вас обеих когда она на свет появилась.
Саша с призрением посмотрела на отца и ответила.
— Успокойся, не останусь я в твоём проклятом доме. Мам, где ключи от дедушкиной хаты.
— Саша, да там же жить нельзя, она ведь почти развалилась, — заголосила мать.
— Ничего, устроюсь как-нибудь, крыша над головой будет и то слава Богу. А потом придумаю как дальше жить.
— Ключи там, в шкафчике на кухне, во втором ящике, — указала Ксения рукой дочери.
— Ладно мам, поживи пока здесь, а дальше видно будет. Надолго я тебя с этим бирюком не оставлю, всё равно заберу. А ты, — она повернулась к Якову, — только посмей её хоть пальцем тронуть, убью.
— Ох,ох, напугала, она жена моя, хочу казню, хочу милую. Что заслужила то и получать будет.
Сашу переполнила злость к этому человеку настолько, что она ухватив его за отвороты пиджака притянула к себе и прямо в лицо прокричала.
— Я тебя предупредила. Только протяни руку в её сторону, отрублю, можешь в этом даже не сомневаться.
Яков увидел огоньки ненависти в глазах Саши не на шутку перепугался: “Чёрт знает что на уме у этой байстрючки, ещё и правда подкараулит где-нибудь да и прибьёт”, промелькнули в голове мысли. От оторвал от себя руки Саши и поспешно проговорил: “ Успокойся, дура, ничего с матерью не случится, только ты чтобы каждый день сюда приходила. Ухаживала за ней, и мне помогала”.
— Мать я не брошу, можешь не сомневаться, а вот для себя помощи не жди, не заслужил ты помощи от меня.
— Это как так не заслужил, кормил, растил, обувал, одевал, и не заслужил? — взвился Яков.
— А вот так, не заслужил, — ответила Саша.
Она взяла ключи от старенькой дедовской избушки и вышла на улицу, где её дожидались Илья с Леной.
— Ну Маракуша даёт, сроду бы не подумал что он на такое способе, — удивился Илья.
— Он на многое способен,это вы его просто не знаете. Думаешь почему у матери ноги отнялись. Да потому что бил её нещадно, а она боялась кому-либо пожаловаться. Всё терпела да скрывала. Илюш, ты отвези меня в дедовский дом, видно придётся мне пока там пожить.
— Саша, да он у вас на ладан дышит, того и гляди крыша рухнет.
— Ну не рухнула же пока, посмотрю, что там ещё сделать можно.
Илья отвёз Сашу на край села. Где в небольшом переулке стояла покосившаяся избёнка под соломенной крышей, там когда-то жили её бабушка и дед. Они с трудом пробрались через заросший огромными лопухами двор, и поднялись на развалившееся крылечко. Саша открыла большой заржавевший замок и толкнула дверь. Из глубины избушки на неё дохнула сырым затхлым воздухом. Они с Ильёй и Леной вошли в дом и огляделись. Маленькие, заросшие пылью и паутиной окошки, почти не пропускали дневной свет, поэтому в небольшой комнатке царил полумрак. Саша подошла к стене и повернула выключатель, под потолком загорелась тусклая лампочка.
— Вот, электричество есть, уже хорошо, значит жить можно, — обрадовалась она, — ничего, печку починю, побелю, полы вымою, и можно будет жить.
— Саш, ты что, действительно хочешь здесь остаться? — спросила Лена.
— А куда мне деваться, сама видишь в каком состоянии мать. Как я с ней уехать смогу? И оставить на этого борова тоже не выход, он ведь будет издеваться над ней пока в могилу не сведёт. Видно судьба моя токая, жить не так как хочу. Ладно ребята. Спасибо за помощь, вы поезжайте. У вас наверное свои дела, а я сейчас здесь немного приберусь, и на работу пойду,жизнь то не стоит на месте, поэтому нужно жить.
Когда за подругой с мужем закрылась дверь, и во дворе завелся двигатель машины, Саша наконец дала волю слезам. Плакала она долго, а потом когда не осталось слёз, встала. Распахнула настежь двери и двустворчатое окно, чтобы в дом зашёл свежий воздух и принялась за уборку. На кухне нашла ведро и таз. Пробралась через лопухи и чертополох в дальний угол двора, где был колодец, принесла воды и стала отмывать окна. Потом вытащила на улицу перину и подушки. Развесила постельное бельё и одеяло, чтобы хоть чуть просохли и ушла на работу.
Катя через два дня после того как прошёл суд, сказала Егору.
— Нужно к Саше сходить, поблагодарить её за то что не скрыла правду и этим помогла тебе.
— Да я уже сказал ей за это спасибо. Вчера, когда на ферму комбикорм привозил, — ответил муж.
— Ты молодец Егор, но я тоже должна её отблагодарить. Может подарить ей что, как ты думаешь?
— Не знаю, а вдруг она на это обидится. Скажет что мы подкупить её хотим.
— Да ну, глупости, я думаю что она поймёт что мы от чистого сердца. Я ей косынку подарю, ту, что недавно в городе купила. Это мелочь, а человеку может будет приятно.
На следующий день, Катя пошла к Саше, но увидев на воротах большой замок, растерялась.
— Ты к Сашке что ли? — окликнула её Тина Котлярова.
— Да, пришла спасибо сказать за то что помогла Егору, а тут почему-то заперто.
— Так не живут они тут больше, Пыня с Володькой выгнали их.
— Кто? — не поняла Катя.
— Да Пыня говорю, свекруха Сашкина, Ненилка, это её по-уличному так дразнят.
— А где они теперь?
— Ксенька домой к Маракуше своему вернулась, а Сашка говорят в дедовский дом перебралась.
— А это где?
Тина как могла, объяснила где находится дот дедушки Саши, и Катя пошла туда.