Похоже, что тихая, спокойная и развеселая жизнь подходила к концу. Так по крайней мере считал Стас, когда его жена Юля объявила, что у них будет малыш. Нет, ну хорошее дело, счастливое событие, но не рано ли? Всего-то два года, как поженились, обоим двадцать два. Ну куда торопиться?
Но Стас не стал расстраивать жену, да и предки, ну ладно, родители с обеих сторон так обрадовались! Сделал вид, что тоже рад. Купил жене подарок, золотую цепочку, тоненькую, как паутинку, и кулончик с ее инициалом, буковкой "Ю".
Но в душе поселилась тревога и чувство легкого раздражения. Теперь все разговоры в семье были только о малыше, о срочном ремонте, детской мебели. Даже обои уже выбрали. Для мальчика голубые с солнышками и зайчиками, для девочки розовые с солнышками и цветочками. Пока было не ясно, кто родится.
Этого известия тоже ждали с нескрываемым нетерпением. Даже его отец, всегда скупой на эмоции, тоже завелся.
- Внучечку бы нам, а? – говорил он жене и подмигивал весело.
А Стасу было все равно, сын или дочь. Хотя нет, сын все же лучше. Футбол, рыбалка в будущем, железная дорога, это обязательно. Он уже присмотрел в Детском мире. Но покупать рано, конечно, да и дороговато чего-то.
А вот если дочка родится, то тогда эти всякие куклы, Барби, которых он терпеть не мог. Бантики, рюшечки, косички. Он сразу вспомнил соседскую девочку Милу: вечно, как пирожное от торта, с бантами и кружевами.
Но свое раздражение подавлял, как мог. Девочка так девочка. От него тут уже ничего не зависит. Только вот с Юлей как-то отношения не то, чтобы испортились, но стали более прохладными что ли.
Ему не нравилось, что она полнела, бегала по врачам, стала соблюдать диету и его приобщать. Но он-то не в положении, слава богу! Почему бы и не поесть перед сном, не выпить рюмочку за ужином, не посидеть с пивом у телевизора?
Нет, нужно идти на прогулку перед сном, называемую теперь замысловато «вечерний моцион». И никаких тебе «давай зайдем в кафе, посидим» или того хуже: «может к Толику заглянем?»
Нет, это теперь запрещалось, кофе и мороженое на ночь вредно, ребеночку это вряд ли понравится. А Толик много курит, не хочется ей дымом дышать. А раньше, значит, хотелось. Всегда шла к Толику с удовольствием. Тот вечно ее комплиментами осыпал, не стесняясь, что муж рядом.
Многое изменилось, чего уж там говорить. И сама Юля уже не такая очаровательная, хоть и говорят, что беременность красит женщину. И все эти новые правила, которым Стас следовал с трудом.
А тут как раз командировка у него! Обрадовался, но, наверное, чересчур. Пришел домой с цветами для Юли, возбужденный: уезжаю, мол. Шеф никого лучше не нашел.
Юля сникла, поставила цветы в вазу, даже не зарывшись в них лицом, как обычно, и сказала безрадостно:
- Ну вот, у меня УЗИ в пятницу. Ты что, забыл? Будут пол малыша определять. Неужели тебе не интересно, Стасик?
Он понял свой промах: слишком уж откровенно выразил свою радость по поводу отъезда. Прокашлялся, напустил на себя озабоченный вид и ответил:
- Нет, ну что ты. Конечно, не забыл! Вот и будет мне сюрприз, когда вернусь. Ты мне не сообщай по телефону, ладно? Я буду мучиться в догадках. И мчаться домой, как на крыльях, чтобы узнать, договорились?
При этих словах он постарался все же улыбнуться, обрадовав Юлю. И на диетический ужин согласился без слов!
Верила она ему или нет, чувствовала ли его неискренность, Стас не знал. Хотя неловкость за свое поведение и отношение к происходящему испытывал. Но он любил Юлю, а с ребенком нужно просто смириться.
У Толика вон даже жены нет, все подружек меняет. Он и старше Стаса, и завидует ему, сам не раз говорил. Так что все путём.
«Родится сын, стану молодым отцом. Юлька перестанет дуться и капризничать. Всё наладится», - размышлял он про себя, даже не заметив, что непроизвольно назвал будущего ребенка сыном.
В командировке почувствовал некоторую внутреннюю свободу. В компании, куда он прибыл, тоже работали молодые ребята, многих он уже хорошо знал, встречались раньше. Так что время проходило и продуктивно, и весело. Особенно вечерами в барах.
С Юлей он разговаривал каждый день по телефону. Она ни на что не жаловалась, но сразу же после УЗИ позвонила ему все же, не выдержала и радостно сообщила:
- Стасик! У нас дочка! – и не услышав его одобрительного возгласа, сказала удрученно: - Ну вот, я так и знала, ты не рад…
- Да рад я, рад, Юля. Просто на работе сейчас, давай я тебе вечером перезвоню, - ответил он, скрывая огорчение.
А вечером подналег с ребятами на пивко и перезвонил уже ближе к десяти. Юля плакала, он успокаивал ее, говорил, что скоро вернется, и пусть она пока над именем подумает.
- А ты? У тебя есть идеи? – спросила жена сквозь слезы.
Идей у него не было, пришлось сказать первое, что пришло на ум: Саша. И снова слезы. Мальчишеское имя, она так и знала, что он сына хотел. Но дочку будет звать Танечка. И точка!
Да, нелегкие времена. Вернувшись домой, Стас нашел Юлю все еще обиженной, чуть больше располневшей. А вечерами теперь плюс ко всему добавилась йога. Она включала телевизор, находила там специальную программу по йоге для беременных и просила ей не мешать. Он и не мешал.
Юля все больше отдалялась от него, стала более замкнутой, и Стас не знал, как выправить это положение. В душе он уже смирился и с йогой, и с дочкой Танечкой, и с диетическими ужинами.
Только бы вернуть ее прежнюю, с шутками, поцелуйчиками, когда она обнимала его за шею и говорила в самое ухо: «Я так люблю тебя, Стасик». Этих слов он уже давно не слышал от жены, хотя сам перед сном целовал ее и говорил нежности. Это осталось неизменным.
В это воскресное утро Стас проснулся рано. Солнышко заглянуло в окно, день намечался теплый, настроение тоже было хорошим. Рядом мирно спала Юля. Он посмотрел на нее. Лицо слегка одутловатое, веки подрагивают, губы сомкнуты.
Будить Юлю не хотелось, но тут вдруг он заметил, как из-под века выкатилась слезинка, проложила дорожку до мочки уха. Он осторожно тронул жену за плечо, и она открыла глаза.
- Ты чего, Юля? Плачешь? – спросил он настороженно.
- Сон приснился, что Танечка родилась, а ты не пришел даже. Сходи за молоком и хлебом, пожалуйста, - ответила Юля и, тяжело поднявшись с кровати, ушла и закрылась в ванной.
Настроение резко упало, Стас натянул джинсы, футболку и вышел из квартиры. Им овладело какое-то непонятное чувство, сродни тревоги. В глазах все еще стояла Юля в слезах, звучали ее слова. Но раздражения не было, ему почему-то было жаль ее.
Стас сделал покупки и направился домой. Но тут на другой стороне улицы увидел цветочный ларек, тут же решил купить цветов и ринулся через дорогу. Откуда взялся этот сумасшедший мотоциклист?! Вывернулся из-за угла, увидел пешехода, вильнул в сторону.
Стас вытянул вперед руку, как бы защищаясь от надвигающейся опасности, в глазах будто молния сверкнула, удар, и какой-то волной его отбросило в сторону. Боли он не почувствовал. Понимал, что лежит на земле, боится, а точнее, не может пошевелиться.
Но тут к нему подходит маленькая девочка, берет за руку, помогает подняться и ведет за собой. Ладошка теплая, и ему так хорошо! Он не спрашивает, куда они идут. Но тут перед ними яркая светящаяся полоса и сияющий свет впереди...
- Это линия жизни. Тебе за нее нельзя, - сказала девочка. – А меня Таней зовут, мы скоро увидимся… - с этими словами девочка исчезает в легкой дымке за чертой.
- Мужчина, вы меня слышите? – вдруг донеслось до его слуха более отчетливо. – Глаза можете открыть?
Рядом уже стояла скорая помощь, на которой его отвезли в больницу.
- В рубашке родились, дружок, - сказал ему седой врач. – Перелом ключицы и сотрясение. Пара ушибов. А вот мотоциклисту меньше повезло, точнее, не повезло совсем.
И тут в палату вошла Юля, вся в слезах, села рядом.
«Какая же она красивая», - подумал Стас и вспомнил про Таню, они были похожи с Юлей. И такая радость, такая любовь растеклась в душе к ним обеим, что он, превозмогая боль, одной рукой обнял жену и сказал:
- Прости меня, Юлечка. Я так вас обеих люблю. Ты мне веришь?
- Верю, конечно, дорогой. Мы тоже тебя любим. И я, и Танечка.
- Я знаю, - ответил Стас и откинулся на подушки.
Он был там, у черты. Он видел, чувствовал эту любовь через теплую детскую ладошку девочки, которая не дала ему перешагнуть последний рубеж.