"Деревенский дневник" 22 сентября
Хорошо с добрыми соседями жить – если что, можно обратиться к ним за помощью, или вещь какую-то на время одолжить. Брала у тёти Шуры тачку для уборки урожая, и теперь пошла её возвращать.
- Светок, айда сюда, смотри, что покажу!
Тётя Шура с хитрой улыбкой махала мне рукой из дальней комнаты, в которой раньше жила моя подруга Аня. Эх, сколько всего мы там творили в детстве! Но сейчас эта комната пустовала, Аня вместе с семьёй жила в другом доме, неподалеку от матери, а детская комната давно уже была переоборудована в кладовку.
Но сейчас я поняла, что из комнаты были вынесены все вещи, а на освободившейся площади стоял…
- Да это же ткацкий станок как у моей мамы! Тёть Шура, откуда он у вас?
- Так это ваш и есть. Мать-то твоя когда заболела, мне наказала, чтобы я станок себе взяла. А то мало ли что, рассохнется у вас в сарае. Твой дед сам мне его перенес да еще в придачу кучу мотков ниток надавал, которые от Лены остались. Да, знатная мастерица твоя матушка была, ковры ткала, а я чего – только половички и могу делать.
Я оглаживала старый ткацкий станок, а перед глазами стояла картина, как мама работает за ним. Сколько помню маму, она всегда что-то рукодельничала. Зимой пряла пряжу из шерсти от своих овечек, вязала одежду, вышивала скатерти. Но самыми большими и яркими её работами были ковры ручной работы. Возможно, вы видели такие – на черном поле расцветают крупные алые розы и маки, а по краю ковра идет узор из зелёных листьев, маленьких бутонов и геометрических фигур. Они у нас висели в каждой комнате, такие мягкие и пушистые.
Позже я узнала, что это очень редкое и сложное ремесло, не каждая рукодельница возьмется за такую работу. А ковры такие, как ткала мама – это знаменитые сибирские ковры, которые нигде не делают, кроме Тюменской области. А когда увидела подобный ковер в магазине, то испытала шок - на ценнике была невообразимая для меня сумма, где-то 150 тысячи рублей. Да, какое же богатство у нас висело на стенах! И сейчас висят, только всего два ковра.
Я в подробностях помню процесс создания такого ковра. Мы тогда держали овец, а из овечьей шерсти мама сама пряла пряжу. Затем эту пряжу окрашивала в разные цвета. Покупала по блату где-то настоящие красители для шерсти. Для ковроткачества нужно было шерстяные нитки нарезать на одинаковые кусочки длиной 5-6 см – жички. Это и есть будущие махрушки.
В отдельной комнате выставлялся большой ткацкий ковер, на нем мама обычно ткала простые половички-дорожки. Но раз в год бралась и за большой ковёр. Она с соседками и подругами накручивали ровницу (нитки) на забор палисадника, чтобы была определенная длина. И только после этого приступать к созданию ковра.
В моих воспоминаниях сохранилась такая картина: зима, уже половина ковра готова, и мама садится к ткацкому станку каждый раз, как появлялась свободная минутка. Вокруг стоят коробочки с клубками ниток и нарезанными кусочками разноцветной шерсти. Комната холодная, тепло идет только от круглой железной печки, но мама прохлады не замечает, и мерный стук прясел продолжается весь день. Надо успеть наткать, пока солнце высоко, по вечерам старалась не портить глаза.
Работа очень сложная, и для детского ума непонятная. Одно движение челноком - и нужно выкладывать (завязывать) целый ряд жичек. Затем снова плывет челнок по нитяному морю, нажимается педаль на станке, и ворсинки уже зажаты между рядами ниток. Иногда мама давала мне прогнать челнок между ниток и нажать на педаль.
Как мама выкладывала сложный ковровый узор – до сих пор непонятно. Вроде не было перед глазами у неё никакой схемы. Она смеялась, и говорила, что все узоры для неё простые, и она помнит, как нужно выкладывать каждый ряд. Думаю, изготавливая ковер с новым рисунком, она всё же использовала готовые схемы.
В каждой комнате у нас висел такой ковёр, и у родственников тоже. Всех одаривала мама своими коврами, в которых проявилась её любовь и забота о нас. Ковры такие дарились в подарок на свадьбу, на новоселья, и на рождение детей. Они были не только для красоты, но и для тепла. Помню, как приятно было прижаться к этому пушистому ковру, как будто кто-то родной обнимает тебя.
Как же я рада, что наш старый ткацкий станок не пропал, что на нем и дальше будут творить теплые душевные коврики и половички!
Меня зовут Ольга Усачева. Это 88 глава художественной повести "Деревенский дневник". Все опубликованные главы смотрите здесь
