- Как ты думаешь, Розалия, правда то, что мама сказала про моего отца? Знаешь, мать иногда на такое способна! Она ведь могла просто, назло отцу, сказать, что он неродной.
Глава 1.
Светлана ушла, хлопнув дверью. Рустэм сел на диван рядом с Розаль, обнял за плечи, заглянул в глаза
-Как ты, милая! Ты очень обиделась? Ты не сердись на маму, ладно?
- Я и не сержусь, я ее понимаю. Она считает тебя еще маленьким неразумным мальчиком, беспокоится за тебя и, как умеет, пытается оставить сыночка возле себя. Моя мама тоже считает меня несамостоятельной, думает, я не смогу без ее помощи устроиться в этой жизни.
- Как ты думаешь, Розалия, правда то, что мама сказала про моего отца? Знаешь, мать иногда на такое способна! Она ведь могла просто, назло отцу, сказать, что он неродной.
- Думаю, Рустэм, Светлана Николаевна сказала правду. С такими вещами не шутят. Ей, наверно, стало легче, трудно всю жизнь носить в себе тайну. Я понимаю, сейчас ты в смятении, не знаешь, как встретиться с папой, как посмотреть ему в глаза. Получается, он тоже тебя обманывал.
Однако, ты должен их понять. Это делалось для того, чтобы ты рос счастливым. У тебя замечательные родители. Оба они жили и живут ради тебя. Думаю, им иногда бывало нелегко вместе, но ты ведь не чувствовал этого?
- Представляешь, милая, ни разу не мог подумать, что мой папа, не папа, а мой дядя. Ты же видела, у меня замечательный отец. Мне казалось, семья у нас самая лучшая, что мама с папой любят друг друга. Другие ругаются, расходятся, сходятся. А у нас всегда тихо, мирно, спокойно. Я просто поверить не могу всему тому, что сказала мать.
- Знаешь, Рустэм, женщина в гневе может многое наговорить. Не нужно к этому относиться, как к окончательной правде. Твои родители живут дружно, и оба очень тебя любят. Рафаэль Каримович и есть твой родной отец. На самом деле, Рустэм, как он может быть тебе неродным?
- Ты права, Розалия. Папа у меня самый родной, так будет всегда. Как ты думаешь, мама сильно обиделась? Нет, ты не думай, я не раскаиваюсь, что попросил ее уйти, но как-то получилось некрасиво.
- Что делать, вышло, как вышло. Это была твоя защитная реакция. Ты не мог позволить маме обижать свою любимую. Светлана Николаевна должна принять твой выбор, если любит тебя. Мне кажется, она подумает хорошенько и поймет, ей лучше быть с твоей избранницей в хороших отношениях.
Рустэм, я не собираюсь бороться за тебя с твоей мамой. Каждая из нас должна быть на своем месте. Светлана Николаевна, мать, она не может заменить тебе любимую женщину. Я никогда не смогу, да и не захочу заменить тебе мать. Ты не переживай, все будет нормально, мы со Светланой Николаевной сможем договориться.
- Хорошо бы, любимая! Чего-то пасмурно на душе, может сходим, погуляем, пообедаем где-нибудь.
- Ох, Рустэм! В доме полный бардак, а мы гулять пойдем. Хотя, почему бы нет? Приберусь завтра, когда ты пойдешь устраиваться на работу.
- Думаешь, мне прямо завтра идти? Я хотел отдохнуть недельки две.
- От чего отдохнуть, милый? Пока есть место, нужно идти, устраиваться. Ты же у нас глава семьи, кормилец.
Дальше у ребят все пошло гладко. Рустэм трудился в Паспортном столе. Как ни странно, ему понравилась эта работа. Тихо, спокойно, никто не стоит над душой. Сидит он себе и каллиграфическим почерком заполняет документы.
Розалия с превеликим удовольствием вила свое гнездышко. Первый раз в жизни она сама хозяйка в своей квартире, пусть пока в съемной. Она отмыла все до блеска, до безупречной чистоты, начиная с потолков, шкафов, заканчивая плинтусами.
Розалия совсем непохожа на Светлану Николаевну. И все у них по-другому, чем заведено в доме родителей Рустэма. Она встает рано и готовит завтрак. То оладьи нажарит, то сырников наделает. Розалия ни в коем случае не допустит, чтобы ее мужчина ушел на работу голодным.
Рустэм с каждым днем все больше влюблялся в свою жену. Она такая ласковая, такая родная и теплая. Несмотря на большой срок, Розалия не отказывала Рустэму в любви. Их ласки были осторожными, долгими, нежными, доставляя обоим невыразимое наслаждение.
Восьмого марта ребята праздновали вдвоем. Хотя с соседями уже познакомились, близких друзей еще не успели завести. Розалия испекла торт-медовик, Рустэм подарил ей букет тюльпанов. Скромный подарок, зато купил на свои, на заработанные.
Розалия с самого утра чувствовала себя неважно, но старалась не показать виду, чтобы не портить Рустэму настроение. Заболела поясница. Сама виновата, не надо было возиться с тортом. Весь вечер простояла у плиты, конечно, тут все заболит.
К обеду заболел живот. Ни с того, ни с сего началось расстройство желудка. Кажется, ничего несвежего не ела, даже кефир два дня уж как не пила.
- Рустэм, милый, что-то мне нездоровится, траванулась что ли. Живот болит, тошнит и в туалет часто тянет.
- Розаль, может ты рожаешь, раз у тебя болит живот.
- Нет, милый, мне еще две недели ходить. Может быть обезболивающее попить?
- Никаких обезболивающих, Розаль, я вызываю Скорую помощь.
Оказалось, на самом деле пришло время рожать. Скорая увезла Розалию в больницу. Рустэм поехал следом. Медсестра, которая принимала Розалию, вышла к окошечку
- Папаша, ступайте домой. Сегодня еще Ваша жена не родит. Приходите завтра к обеду.
Отправив Рустэма домой, она повела роженицу в дородовую палату, указала на ее кровать.
- Женщина, тут будешь лежать. Захочешь в туалет, ходить только на горшок, смотри, а то в туалете родишь. Следи за схватками. Будут через пять минут, скажешь. Мне некогда возле вас сидеть, минуты высчитывать. И что за мода, как праздник, так рожать их приспичит. Прутся и прутся!
Две другие кровати в дородовой тоже были заняты. Розалия легла на свою койку. Ничего не болело, видимо, рано она приехала в больницу, надо было лучше дома побыть. Только подумала, так скрутило живот и заломило поясницу, что она непроизвольно охнула. Соскочила и села, схватившись за живот
Женщина, лежавшая рядом, крикнула на нее
- Ложись, сейчас же!
- Мне так легче.
- С ума сошла, не соображаешь ничего. Ты же сидишь на голове своего ребенка, не даешь ему родиться. Вставай на ноги, если не можешь лежать.
Розалия встала, схватилась за спинку кровати, ноги от боли подкашивались. Вдруг, все прекратилось, как будто и не болело. Ох, слава Богу, прошло. Легла обратно, даже вроде как задремала, снова боль!
К вечеру настал просто кошмар. Одна из соседок по палате ползала на коленях, воя и причитая, кляня своего мужа на чем свет стоит. Та, что лежала рядом с Розалией грызла уголок подушки, кусала кулаки, чтобы не кричать.
Время от времени заходили медсестры, то одна, то другая. Обе счастливые, с раскрасневшимися лицами. Празднуют женщины Восьмое марта.
- Ну, что, бабоньки, лежим, страдаем? Чего так долго-то? Кто-нибудь уже рожайте, нам смену сдавать. Николаева, ты первая пришла, чего лежишь, вставай, давай! Иди, по коридору походи. Не знай, чего вылеживает. Вставай!
Женщина встала на ноги, и из нее хлынула жидкость.
Медсестра хлопнула себя по толстым ляжкам
- Оп-па! Давно надо было тебя поднять. Ну-ка, пошли-ка, мы сейчас с тобой родим. Танька! Где ты там, подтери в дородовой! Лену крикни, пусть идет, сейчас рожать будем.
Не прошло и полчаса, и вторую женщину увели рожать. Розалия осталась одна в палате. Те боли, что были вначале, оказались и не болями, по сравнению с тем, что она терпела сейчас. Это было адское мучение. Казалось, внутрь ее вставили каленые клещи и раздирают ими все тело.
Розалия искусала все губы, она металась по палате, как больной зверь в клетке, от окна к дверям, от кровати до кровати, выла воем, стоя на коленях. Никто не слышал ее плача. Казалось, ночь никогда не кончится, солнце не взойдет, боль не прекратится. Только в пять часов утра в палату зашла незнакомая акушерка
- Розалия, ты во сколько поступила? Почему-то в карточке время не указано.
- Не знаю, где-то в обед.
- Понятно. Ложись, я тебя посмотрю.
Прослушала живот, пощупала его. Проверила, засунув внутрь пальцы, улыбнулась по-доброму
- У тебя это первые роды. Придется потерпеть, раскрытие идет тяжело, но, думаю, к вечеру родим. Все у тебя нормально, сердцебиение у ребенка хорошее, сама ты, вон, какая крепкая, так что родим мы с тобой, как миленькие.
Продолжение здесь: Глава 49
.