Про телепатию я впервые услышала лет в шесть. К этому возрасту я уже твердо знала, что настоящего Деда Мороза не существует, но мне хотелось верить, что чудеса на свете есть. Хоть какие-то.
Истории из самиздата
Пресса тогда ничего «такого» не публиковала. И по телевизору этого не показывали. Но существовала такая вещь, как самиздат. А мама у меня работала машинисткой в НИИ (хоть официально и числилась просто лаборанткой) и имела возможность перепечатывать разные «запретные» материалы, которые приносили на работу другие сотрудницы. Там было про телепатию, ясновидение, целительство, про бабу Вангу и даже про то, каких видов бывают инопланетные пришельцы.
Например, рассказывали такой случай. Какой-то мальчик пошел в лес (может, за грибами, а может, просто погулять). И встретил там человека огромного роста. И еще вроде в этой истории фигурировала летающая тарелка. А может, тот человек сказал ребенку, что он прилетел с другой планеты – не помню точно. Но факт тот, что пацан после этой встречи онемел. Ну то есть перестал разговаривать. Хотя как тогда он смог поведать окружающим о том, что с ним произошло, непонятно. Ну, если в школе уже учился, то мог и написать на бумаге. Чем кончилась эта история, я так и не узнала.
Эра «барабашек»
В начале 80-х в газетах начали появляться первые робкие публикации, посвященные разным «неопознанным», как говорят люди, несведущие в этой теме, явлениям. Про Нинель Кулагину, которая взглядом что-то там прожигала, Розу Кулешову, читавшую тексты с завязанными глазами, про встречи простых обывателей с НЛО… Особенно часто почему-то писали про барабашек (позднее это слово заменили на англоязычный термин «полтергейст»). Мол, жила себе обычная семья, и вдруг в их доме вещи начали двигаться сами собой, летать и загораться. Барабашками звали предполагаемых потусторонних инициаторов полтергейста, так как при этом часто раздавались стуки и всякие посторонние шумы.
Как правило, к этим статьям прилагались комментарии всяких ученых и психологов, в которых утверждалось, что никакого «неопознанного» нет, а все странности объясняются различными природными и физическими явлениями, психическим состоянием участников ситуации или детским хулиганством.
Но меня такие пояснения не устраивали. К тому времени я уже проработала опять же перепечатанное мамой руководство по хиромантии и активно гадала по ладони всем подружкам и одноклассницам. Это тоже было из разряда «неопознанного», вернее, области неофициальных наук.
Феномен ауры
В четвертом классе я вместе с родителями посетила в нашем Доме ученых встречу с экстрасенсом Карлом Николаевым. Уж не знаю, почему руководство культурного учреждения приглашало таких деятелей: возможно, кто-то испытывал интерес к подобной тематике, а возможно, дело было в банальном желании побольше заработать на билетах.
Именно от Николаева я, кажется, в первый раз услышала о том, что у людей есть биополе или аура, которая выглядит как ореол вокруг головы, и что она бывает разных цветов. Если голубая – то с человеком все в порядке, а если черная, то все плохо – или он очень злой, или умрет скоро. Ну, бывают и промежуточные варианты - чем светлее, тем лучше.
Понятно, что после этого я научилась видеть «ореолы» вокруг чужих голов, и стала в классе очень популярной, потому что меня постоянно просили: «Посмотри, какой у меня ореол!»
Куда повернет рамка?
В конце 80-х – начале 90-х на рынок хлынул вал литературы по мистике, магии, эзотерике. Кто попроще – читал Горбовского или Лазарева, а кто поинтеллектуальнее – Блаватскую и Рерихов. А еще каждое утро заряжали воду во время телесеансов Чумака.
Когда я училась уже на третьем курсе журфака, в наш Дом ученых опять приехал экстрасенс. Фамилия его была Павлов, имя-отчество я уже не помню. На встрече он рассказывал о том, как работать с биорамкой, чтобы получать ответы на вопросы, искать потерянные предметы, измерять биополе и диагностировать болезни. Экстрасенс утверждал, что во время использования биорамки человек обращается к собственному подсознанию. Поэтому надо было сначала «договориться» с рамкой, как и что она будет показывать. Чаще всего поворот налево означал «да», направо – «нет». Если рамка «стояла» на месте, значит, подсознание не желало отвечать.
Павлов предложил желающим пройти курс обучения «на экстрасенса». Он состоял всего из трех сеансов и стоил, кажется, рублей десять. В общем, я не устояла… Помимо действий с рамкой, которую можно было сделать из металлической проволоки, там учили еще набирать прану из космоса и лечить ею чужие недуги, проводить диагностику руками, «отсасывать» энергию болезни и «кидать» ее в магму.
Еще одной гостьей Дома ученых оказалась Раиса Рык, которая одно время была безумно популярна как ясновидящая. Я плохо помню, что она говорила во время той встречи, но одну фразу запомнила: «Когда вы выходите из дома, вы должны четко видеть, как приходите туда, куда идете. Тогда с вами в пути ничего не случится».
Потом в моей жизни было еще много всяких экстрасенсов, гадалок, магов и прочих знатоков «тонкого» мира. Однажды, когда мне было 23 года, я брала интервью у известной ясновидящей Светланы Чернетской, и она сказала мне, что я буду писать книги, но до выхода первой из них еще далеко – лет десять. И действительно, первая книга вышла у меня только в 33 года. Ровно через десять лет.
И все-таки я это могу!
Умение работать с биорамкой в общем-то пригодилось. И на вопросы она мне верно отвечала, и на потерянное указывала, правда, далеко не всегда. А вот с целительством случалось по-разному. Иногда людям становилось хуже от моих манипуляций. Иногда лучше. Может, дело в том, верит человек в исцеление или нет. Но «больные» зоны чаще всего я определяла правильно. И просто руками. Непознанное - оно на то и непознанное, что в этой сфере все непредсказуемо и недоказуемо…
Да, а много лет спустя бывшие одноклассницы вдруг стали говорить мне, что все, предсказанное им мною по ладони, сбылось. А я уж и забыла, что именно кому предсказывала…
ИРИНА ШЛИОНСКАЯ