Счастливые моменты жизни промелькнули будто мгновение. Тихон вспоминал те минуты, когда он вставал рано утром, а Муза сладко спала, свернувшись калачиком. Как он любил это раннее утро, когда все спали. Смотреть на мирно спящую супругу было блаженством, которое сейчас отзывалось болью где-то глубоко в душе.
Раз в месяц Тихон уходил в глубь леса, разогревал кружку чая на костре и позволял себе тосковать. Он вспоминал те чудесные, тёплые времена, когда его Муза была рядом, он позволял себе отпустить эту грусть на волю, не разрешал ей больше разрывать его сердце так, как это было сразу же после смерти супруги.
К жизни помогли вернуться дети, Тихон прекрасно понимал, что его поддержка им ещё нужна и важна на данный момент и сдаваться сейчас, углубляясь в свою тоску навсегда, просто нельзя.
Арсений был резок и вспыльчив, с ним Тихон часто вёл беседы, успокаивая и разъясняя всё, что случалось. Назар же был слишком спокоен и скрытен, что беспокоила отца больше. Между собой молодые люди не всегда ладили, но что радовало, так это то, как ребята сплачались при малейшей опасности.
Мальвина – отдельная история, она точно в своё время продолжит помогать людям точно также, как он сам и её мать. Тихон видел, как все трое детей будут разъезжаться по жизни, но в трудные минуты, объединяясь, они смогут горы свернуть. В этом была их сила.
Оборачиваясь назад, он был горд тем, как прожил жизнь, как поступал и чем занимался. Всегда Тихон жил так, как ему велело сердце, от того и не было у него усталости за весь его сознательный путь.
Придя сегодня рано утром в лес и проведя в тишине целый день, он уже был готов уйти, собирая свои вещи в рюкзак. На вечер у Тихона назначена встреча с Павлом, тем самым мужем Аси, которой помогала Малика.
Татьяна и правда была бойкой девицей. С отцом она не ладила, поскольку тот обижал мать, поднимая на неё руку, а ей приходилось вставать между ними, чтобы не позволять это делать. Она так устала жить в этой семье, что ждала с нетерпением, когда же настанет момент взросления и можно будет покинут дом родителей, навсегда забыв эти кошмарные вечера с драками и скандалами отца.
Сколько Таня себя помнит, столько тот и предъявлял постоянно какие-то претензии своей жене, то борщ недосоленный, то не могла вовремя еду согреть, то смотрела косо на него, будто что-то затевала. Странным образом к своей дочери он не приставал со своими вопросами, та сама обычно затевала с ним скандал, особенно, если он был пьяным.
Мать была между мужем и дочерью неким громоотводом, пытаясь их коим образом примирить, что у неё никогда не выходило. «Бабкин характер», - говорил отец, видя, как та хлопала дверьми и уходила прочь из дома. Такое сравнение задевало почему-то ещё больше Таню и заставляло ненавидеть своего отца за это.
В то утро она явилась к своему дому, наученная Маликой и готовая к разговору с отцом. Павел как раз собирался на работу и одевал сапоги на крыльце.
- Где мать твоя болтается? – он явно был с глубокого похмелья, что сильно отражалось у него на лице и было понятно по синякам под глазами и отёкшей кожей, - совсем уже обнаглела, дома не ночует и это при живом муже, не зря мать моя её вертихвосткой называла.
- Она в лесу, у тёти Малики, - Таня говорила спокойно и ровно, как её учили.
- У этой ведьмы, что ли? Что вы придумали ещё? Две дуры, зачем вам ведьма, меня извести захотели? Порчу на меня наводите? Правильно мать всегда говорила, что твоя мать тварь, она мне всю жизнь искалечила, не нужно было на ней жениться, - он будто специально провоцировал своего ребёнка, выводя её на эмоции, желая получить скандал в ответ.
Татьяна с трудом сдерживалась, она так хотела накричать на своего отца. Обозначить ему, что он точно не прав, и это не они с матерью плохие, а он ничтожество, но вместо этого ей получилось подавить в себе гнев, произнеся спокойно:
- Тебе нужно сходить к дяде Тихону, если надумаешь сохранить семью.
Она не стала разговаривать дальше, направляясь к дому. Такое поведение родного ребёнка очень удивило и насторожило Павла, он привык к вспыльчивости своей дочери, ожидая именно такой реакции на свои слова.
Повернув за ней голову он так и остался стоять с недоумением на лице. Таня же вошла в дом, быстро высыпав из кармана немного травяного порошка и произнесла важные слова.
На столе стояли две бутылки из-под водки, несколько солёных помидор в маленькой миске и тарелка с остатками еды, с краю которой лежала вилка. Как она ненавидела этот тяжёлый запах перегара в доме после попоек отца, как бы она хотела сбежать из этого дома прямо сейчас.
Закрыв на миг глаза, Таня вздохнула и медленно выдохнула, стараясь успокоиться. Она взялась прибирать со стола, дабы удалить раздражитель долой со своих глаз. «Никогда не буду такой, как родители. Никогда не буду пить и замуж никогда не выйду, чтобы не терпеть всего этого», - пока она наливала воду в кастрюлю на печи и растапливала огонь в топке, продолжала ворчать.
Павел с трудом шёл на свою работу. Он опять опоздал, сейчас бригадир, как истеричная баба, станет вновь отчитывать по поводу опозданий, стараясь воспитать его, будто школьника. Ещё эта ведьма что-то удумала, оставляя его супругу далеко от него. Она точно настроит сейчас его Асю против него, заставляя уйти и оставить Павла одного.
Было не привычно проводить последний вечер. Бушующее негодование внутри себя Павел привык выливать на супругу, но её не было и ему не удалось сделать виноватой жену, может быть ещё и от этого он чувствовал себя сегодня так, словно его пожевали и выплюнули. Такие мысли приходили в голову Павлу, пока он шёл на работу.
По дороге мужчина проклинал про себя эту жизнь, жену и дочку, которая его терпеть не может, раздражаясь ещё в большей степени. А ведь когда-то было совсем иначе.
Первые несколько лет он был счастлив тем, что Ася согласилась выйти за него замуж, а значит она выбрала именно его, и никого больше. Девушка нравилась ему ещё со школьной скамьи, но она заглядывалась на парня старше себя из другой совершенно деревни.
Он уже и не надеялся, что когда-то Ася обратит на него внимание, но тут произошло страшное событие, толкнувшее возлюбленную в его руки. У Аси сначала умерла мама, а после она собралась покончить жизнь самоубийством.
Тот день он помнит и сейчас. Проходя мимо Асиного дома, он заметил девушку, сидящую на крыльце. Она вновь была в своём горе, но почему-то не плакала, будто раздумывая над чем-то важным.
Павел решил притаиться, а затем отправился за ней следом, когда понял, что она направляется в лес. Что ей там делать? Если бы по грибы или ягоды, то у неё было бы ведро, но Ася шла с пустыми руками, неся в них только верёвку, смотанную в несколько раз.
Он сначала подумал, что той может быть недостаточно дров, поэтому она пошла в лес, но увидев, как та вешает верёвку на дерево и просовывает в неё свою голову, просто ошалел от ужаса.
Ему удалось спасти Асю, а дальше молодой человек просто боялся отойти от неё на шаг, чтобы не произошло страшное. Днями и ночами он просиживал возле неё или провожал всюду, так она подле него и осталась.
Тот самый Толик не раз пытался разобраться с Павлом, но он отстоял своё право на возлюбленную и через некоторое время женился на Асе. После свадьбы всё было хорошо до определённого момента, вернее до одного разговора с матерью, который состоялся в её доме.
- Сын, да как ты не поймёшь, не пара она тебе. Для чего ты её подобрал? Ничего с ней так у тебя и не будет, - мать пыталась втолковать сыну истину, в которой была убеждена сама, - она тебе наставит рога и поминай, как звали. Опозорит нашу родню.
- Мать, хуже, чем наша семья опозорена, разве можно что-то ещё сделать? – Паша посмотрел на мать, которая умалчивала собственные грехи, выставляя на передний план чужие.
Речь шла об отце матери, от которого и родилась Просковья Никитична. Только вот мать её в браке с отцом не состояла, а была замужем вовсе за другим мужчиной, который и порешил своего прямого обидчика, угодив за решётку.
После всей этой истории мать Просковьи постаралась скрыть от людского глаза произошедшее, переехав в другое село, только однажды Павлу всё же удалось узнать правду, о чём он матери и напоминал.
- Так вот я этого и боюсь в семье, сынок, - ещё раз убедительно старалась настоять на своём мать.
- С чего ты удумала, что всё так станут делать, как твоя мать? Тебе всюду уж мерещится всякое, - Павел уже начинал повышать голос на родного человека, а всё из-за своей супруги, что Просковье вовсе не понравилось.
- Ах, вот так ты с родной матерью? Я тебе добра желаю, а ты мне вот потакаешь нашим горем в семье? Да будь же ты проклят вместе со своей жёнушкой вдвоём, убирайся с глаз моих долой и не являйся ко мне более, - Павел тогда выскочил будто ошпаренный.
Какое-то время молодые не общались с матерью мужа, но позже, по настоянию доброй Аси, Павел явился к матери. Он предложил забыть все обиды и мать стала опять частой гостьей в доме сына. Теперь в открытую она не скандалила, но невестку всегда старалась упрекнуть в чём-либо.
Вот после того разговора с матерью и начались скандалы в семье Павла и Аси. Сначала они спорили по поводу того, что с матерью нельзя не общаться, затем, помирившись, стали ругаться вновь, так как та вносила некие колкости в семью, помогая Павлу найти причины для ссор. Ну, а после Паша пошёл по наклонной, стал прикладываться к бутылке, да руки распускать.
Внутри молодого мужчины была ярая ненависть не понять к кому, которая всё больше нарастала и разрушала его изнутри, если он её на кого-то не выплёскивал. Вот и стал Павел вымещать всё на своей жене, тем более, что та молчала, стараясь найти ему оправдание, она всегда чувствовала себя в чём-то виноватой.
***
- Мир дому вашему, - Павел прошёл во двор, открыв самостоятельно калитку, - а я к вам, Тихон. Дочка сказывала, чтоб я зашёл. Жена моя говорит у вашей сестры?
Тихона он немного побаивался, потому что ходили про него разные слухи, да говорили, что может он видеть человека насквозь, а мыслей у Павла было много тёмных и в его прогнившей от водки душёночке, было что скрывать.
- Коли с миром, проходи.
Тихон возился с новой поделкой, вырезая её из дерева. Щепки так и летели на землю из-под его ножа.
