Продолжаем разговор о силачах в русской литературе.
7. Александр Иванович Куприн, конечно же. Тяжелая атлетика, конный спорт, лапта, плавание — всем этим Куприн занимался вполне всерьёз; был знаком с великими борцами Поддубным и Заикиным, учился и у них, и многое умел, в силу чего организовал первое… — где? - правильно, в русском городе Киеве атлетическое общество. Плаванием занимался под руководством легендарного пловца-марафонца Леонида Романченко и освоил все стили плавания. Помимо этого, Куприн был великолепный стрелок.
8. Илья Львович Сельвинский, поэт (причем в своё время невероятно популярный; один из главных соперников Маяковского; или помните, у Багрицкого: «А в походной сумке спички да табак, / Тихонов, Сельвинский, Пастернак...»), писатель, драматург. В Гражданскую воевал сначала в составе отряда анархистов Маруси Никифоровой, затем в партизанском красногвардейском отряде матроса Виктора Груббе. Участвовал в экспедиции Отто Шмидта на «Челюскине». С 1941 года - на фронте в рядах РККА, сначала в звании батальонного комиссара, затем подполковника. Две контузии и одно тяжёлое ранение.
Нас, впрочем, интересуют несколько иные темы, поэтому ближе к ним: обладающий отличными спортивными навыками и замечательным телосложением, молодой Сельвинский работал грузчиком, натурщиком, ходил по морю юнгой на шхуне, ну и наконец — вполне себе профессионально выступал в цирке — в качестве борца.
...а чтобы вспомнить, кто такой Сельвинский, достаточно переслушать великую песню на музыку Матвея Блантера — «Черноглазая казачка». Стихи — этого солдата и борца.
9. Павел Николаевич Шубин, поэт. Участник Великой Отечественной, затем советско-японской, майор. Мемуаристы как один вспоминают его атлетическую фигуру (опять же, не вполне передаваемую фотографиями) , широкие плечи и удивительную физическую силу — причём обладал он ей уже с ранней юности.
В молодости сменил множество работ, в том числе ходил на шхунах по морю.
В Отечественную Шубина запомнили как натурально неутомимого в любых обстоятельствах офицера. Однажды он нёс на плечах по снегу несколько километров раненого бойца — и донёс, и спас.
Впрочем, о спорте. До войны Павел Шубин всерьёз занимался боксом и выступал в Ленинграде на ринге в качестве боксёра.
Чтобы вспомнить, кто такой Павел Шубин, достаточно запеть «Волховскую застольную»: «Редко, друзья, нам встречаться приходится, / Но уж когда довелось, / Вспомним, что было, и выпьем, как водится, / Как на Руси повелось!..» Это Шубин. Но вообще он — огромный поэт, уровня Твардовского и Симонова, а в чём-то их и превосходящий. Поэт и боксёр.
10. Юлиан Семёнович Семёнов. То, что он здоровяк был и охотник — это все знают. Но! В молодости Юлиан Семёнов занимался боксом в секции прославленного тренера Виталия Островерхова, участвовал в соревнованиях боксёров Москвы и Подмосковья. Кроме того! Семёнов, рассказывают, участвовал ещё и в подпольных советских «боях без правил». Ну, может быть. Быть может. Подтверждений нет, но и опровергать не стоит. Он бы наверняка смог.
11. Борис Борисович Рыжий, родился 8 сентября 1974 года, сегодня бы ему исполнилось 49 лет. Он покончил с жизнью в 26. Это один (из трёх) любимейших моих поэтов.
Помимо того, что Рыжий безусловно — великий поэт, он был ещё и боксёром, более того: чемпионом Свердловска по боксу среди юношей.
Мемуаристы запомнили его, как человека, который мог вступить в конфликт, что называется, с пол оборота, и в драках валил огромных мужиков.
Ну, профи, что сказать.
На этом, пожалуй, всё.
Мы, конечно, о многих не сказали.
Например.
Как ни странно, Сергей Александрович Есенин до самой своей смерти (несмотря на количество выпитого) обладал замечательной физической силой. У него был малороссийский товарищ, поэт Иван Приблудный, обладавший силой, может, даже большей, чем Есенин.
Приблудный (на самом деле — Яков Овчаренко) был здоров как бык, имел атлетическое телосложение, ходил на руках почти так же легко, как на ногах, а когда однажды поэт Николай Клюев ночью перепутал диваны и случайно лёг к Приблудному в кровать — тот рассердился, и буквально поднял Клюева на руках над собой, а потом бросил об пол. Так вот, этого Приблудного Есенин в свою очередь несколько раз натурально избивал — может, конечно, Приблудный остерегался всерьёз отвечать, но тут речь, скорей, о Есенине, которого сила этого хохла ни минуты не пугала. Когда Есенин был в США, там все наперебой восхищались его прекрасной, спортивной фигурой, проча ему славу спортсмена (что его бесило, конечно). При этом Есенин из всех видов спорта разве что коньками в юности увлекался. Зато характерный штрих — из США Есенин привёз эспандер для занятий. К нему в гости заглянул один товарищ, вполне себе здоровый человек, увидел, взялся попробовать — и не развёл эспандер и на сантиметр. Есенин у него эспандер забрал и с лёгкостью развёл дюжину раз.
Белогвардеец, эмигрант, ещё один великий писатель — Гайто Газданов — на уровне близком к профессиональному занимался атлетикой, и выделывал такие трюки на брусьях и турнике, что вполне мог бы в цирке выступать. А как Газданов описывал в одном из своих романов боксёрский поединок! Просто невероятно. Понимал о чём пишет.
Напомним и про Михаила Шолохова. Он тоже отличался удивительной физической силой. В донских краях проводили особое соревнование — поднять зубами двухпудовую гирю. Требовалось взять гирю зубами за обмотанную тряпкой рукоять и поднять над головой так, чтобы она встала вертикально. Так он это проделывал!
В общем, надеюсь, все уже поняли, что русские писатели — это не какие-то там печальники на гнущихся от ветра ногах. Суровые ребята, между прочим.
А то Хемингуэй, Хемингуэй… У нас тут есть кем гордиться. И, к слову, Хэм бы первый это подтвердил.