Домысел отличается от вымысла тем, что автор (рассказчик) как бы додумывает неизвестные ему, но возможные обстоятельства, пытаясь догадаться (представить) о мыслях и переживаниях героев. Так удаётся получить более живую картинку, открыть скрытую глубину истории. Этот приём допустим в журналистике, при написание историй, заявленных, как реальные.
И обсуждая чью-то жизнь, люди нередко домысливают её, складывая вместе слухи, факты, наблюдения. Сегодня я предлагаю вам историю, домысленную не мной, а очевидцами ( в том числе моей бабушкой Катериной Даниловной) - теми, кто проживал рядом с её действующими лицами.
История настолько невероятная, что и через годы я не уверена, что домысел не является невольным вымыслом. Читайте, пожалуйста.
Катерина Даниловна, из непоколебимо знающих, что Бог есть, ежедневно молилась с крестом и поклоном. Иконы с ликами святых, лампадка, поминальная книжица располагались в "красном углу." В Храме она бывала раз в месяц, конечно, не пропуская церковные праздники.
В осенне-зимнее время бабушка не брала меня с собой в "церкву," располагавшуюся далековато, среди частных домов. В дождь, снег - замучаешься месить непогоду ногами. Другое дело - летняя благодать. И раза два, за сезон, это происходило, воспринимаясь, как особенное мероприятие.
Бабушка наряжалась с небывалой тщательностью. Мне выдавался новый платок из заветного сундука, напоминалось, как правильно креститься и себя вести. Начиная от ограды церкви и до ворот, всегда стояли просящие люди. В церковные праздники их набиралось особенно много. Далеко не все они были нищими.
Обеспеченность многих такая же, как у моей бабушки Кати, а то и покрепче. Она мне показывала избы, некоторых просящих, по дороге в церковь. Не осуждала, говоря, что на то есть Бог. Копеечку подавала молчаливо. Всем, кроме одной старухи в чёрном, всегда стоящей у самых ворот.
Ей клала в руку со словами: "Вместе с тобой, поминаю сына твово, Агафья."
"Благодарствую, Катя," - отвечала "нищая."
Да, в кавычках. Уж её бабушка знала, как облупленную. Агафья была женой двоюродного брата моего деда, которого я видела только на фотографии. Он погиб на войне, как муж и два старших сына Агафьи. Но оставалось, кому её держать на белом свете.
Поздние сыновья, Игнат и Илья, не стали солдатами, благодаря малолетству. В деревне они с детства были диковинкой - идентичные близнецы. Их даже мать с отцом не различали. Сама Агафья была взята замуж из другой деревни и вскоре к ней приклеилось прозвище - Клопиха.
Не потому, что девичья фамилия Клопова. Едва она обжилась в избе мужа, приехали на подводе её рассерженные родители и родная сестра. Та следом наладилась замуж, и тут выяснилось, что Агафья сумела прихватить из сундука и её приданное. Уж не знаю, что там было за богатство, но сестра оказалась "голой" невестой.
Забрать своё не удалось. Авантюристка схватилась за охотничье ружьё свёкра, заявив, что мать на двоих накопила за её счёт - она батрачила и в поле, и на чужих людей, и в родительском хозяйстве жилы рвала, а младшую сестру берегли из-за слабого здоровья. Мать с отцом от старшей дочери отреклись.
А сестра выкрикнула: "Отольются тебе мой позор и слёзы, Клопиха!"
Сарафанное радио не дремало и на утро, на воротах, кто-то вывел углем прозвище молодой хозяйки - Клопиха. Чужачка да не с той славы начала. Закрепилось. И хотя Агафья с Катериной, "по мужьям," как бы были родня, сближение между ними случилось только через несколько лет после войны.
Обе вдовы, сыновей отдали войне. И та, и другая давно с деревней расстались. Катерина, сама при готовой избе, помогла Агафье выхлопотать земельный участок под строительство дома. Стали они жить по соседству, но дальнему - через череду переулков частного сектора. Виделись редко, друг у друга не гостевали.
И наверняка, неспроста - что-то такое накопилось, к тому времени, когда уже я прыгала возле Катерины Даниловны.
Спросила по случаю: "Бабуль, это потому, что не бедная, а просит милостыню и попрошайкой по дворам ходит с вёдрами в сбор помидоров и огурцов? С ней дядя Игнат живёт, а где другой сын - посмотреть охота на близнецов."
"Я сама нищенкой ходила в голод с дитями. Ежели ей и таперь мало чаво, пущай просит. Како моё дело. Не расположена я к ей. Клопиха и есть Клопиха. А второй сын на кладбище уж давно. Да не знай кто - Илька али Игнат," - сердито промолвила бабушка.
"Как так? Если б их обоих хоронили - можно запутаться. Но дядя Игнат жив!" - возразила я с любопытством.
"Про то, кто схоронен только Клопиха знает да оставшийся сын. И можа, это не Илья, а Игнат. Тёмное дело," - ответила баба Катя.
Совсем недостаточно. Только сильней меня разожгла. И, конечно, я довела Катерину Даниловну до кондиции откровения. Как обычно, это случилось перед сном - эдакая "страшная сказка" на ночь.
Когда Клопиха закрепилась в том же частном секторе, что и Катерина Даниловна с двумя дочками и сыном-инвалидом, её сыновья до молодых мужчин доросли. В основном, Игнат с матерью строились, засаживали плодовыми деревьями сад, обзаводились курами. Илья бывал наездами.
Он проживал в Куйбышеве, выгодно работая на продуктовой базе (складе) старшим кладовщиком, бухгалтерские курсы закончив. У него явно водились деньги, одевался модно и квартиру снимал. В стройке Илья участвовал материально. К матери относился с почтением, а на брата посматривал свысока.
Тот, хоть и был его внешней копией, не имел ни хватки, ни хитрости. "Простой, как букварь," - умничал Илька. Работал Игнат столяром в деревообрабатывающем цехе, но ни щепочки оттуда не вынес - на ту же скамейку в саду. Илья наслаждался холостяцкой свободой, а Игнат был женат на простой, милой девушке себе под стать.
Агафья обоими сыновьями дорожила, но гордилась Ильёй - в костюме с искоркой, белой рубашке, при шляпе, он казался ей ослепительным. Принимая из его рук дефицит продуктовый, говорила с придыханием:
"Вроде едины у меня сыновья, но Илюша - чисто артист али начальник большой. Умеет жить. А Игнаша в крестьянский род пошёл - чёрная кость и простодыра."
Но
В любой масленке масло заканчивается. На склад, где Илья имел право основной подписи и печать, нагрянула внеплановая ревизия из серьёзных людей. Илья торкнулся к "прикрытию" в виде "дяди в кабинете," но тот велел к нему дорогу забыть и выпутываться, как получиться. Вот тут у старшего кладовщика задрожали коленки.
Двойные накладные, спекулятивные продажи, списание качественных продуктов, как бракованных, хитрости с увеличением веса сыпучих единиц. В общем, хватало на большой срок. Его коллеги (точнее подельники) по складу, тут же тщательно вымыли руки и отчество вспомнили:
"Ты, Илья Иванович, основной, а мы в подчинении. Сказал - мы выдали, отгрузили. Предложил брачок выкупить, что ж отказываться? За твоей спиной конфетки не съели. Так и следствию скажем, если что."
Илья только зубами скрипел, а "если что" обещало быть громким - среди ревизоров образовались люди в форме со стальным блеском в глазах. Заняв кабинетик Ильи Ивановича, они уже приглашали на беседу его окружение. Ещё пара недель, склад опечатают, а вместе с ним и старшего кладовщика. И другим прилетит, но ошмёточки.
Приехал он к матери с опущенной головой. Долго они толковали в нетопленной бане - подальше от любых ушей и глаз. Игнату досталось короткое: "У меня неприятности, брат." На другой день Илья уехал. Всю неделю Агафья ходила задумчиво - хмурая, а в канун выходного велела Игнату:
"Отправляйся к Илье. С него подписку взяли и до суда он в последний раз к нам приезжал. Он пока без зарплаты. Отвези харчей и подбодри."
Встревоженный Игнат подчинился. Назад вернулся не в воскресенье вечером, а пять дней спустя. О причине сообщил участковый, извещённый по телефону: "Игнат задержан для выяснения. Другой информации нет." Жена, недавно родившая, рыдала в недоумении: "А он -то в чём виноват?!"
Агафья цыкала: "Не голоси, а то младенец без молока останется."
Но слава Богу, хотя бы Игнат вернулся. Похудевший, небритый. И пахнущий водкой. Сказал, что пол бутылки, как воду, выпил на автовокзале - иначе сердце бы взорвалось. Трагичная информация шла из него тяжело:
"Приехал, поплутал пока адрес брата нашёл. Он уже выпивши был и меня за стол посадил. Рассказывал: то виноват, то подставили. Должность свою проклинал. Говорил, что жизнь зря просадил и сгниёт в тюрьме. Чуть не каждый день вызывают его на допрос и последние дни он на свободе.
Если б не порекомендованный адвокат - уже сидел изолированный. Плакал и пил. Я не отставал и крепко напился. Уж рассветать начало, когда я отполз на диван. Звал Ильку, но он за столом остался. К обеду очухался, пошёл в ванную - нужду справить да лицо освежить. А там... Илюша повесился.
У ног записка: "Я во всём виноват. Прощай, мама. Прощай, Игнат." От страха чуть не сбежал. Ладно одумался. С угла вызвал милицию. Они ахнули от нашей похожести. Меня задержали до выяснения обстоятельств. Сначала крепко взялись, я уж думал повесят на меня смерть Игната.
Потом пришёл его адвокат и шепнул: "Скоро вас отпустят, а дело закроют. Такой расклад всех устраивает. Он сам себя наказал." Так что, мама, надо Илью забирать и хоронить."
И через всё это они прошли - пережили. Беда большая, особенно для материнского сердца. И, казалось бы, какие домыслы могут возникнуть? А они зашуршали - в избах по соседству, в душе Катерины Даниловны и даже невестка Агафьи тёмное сомнение высказала.
А именно - не Илью похоронили, а Игната! Илья украл братову жизнь!
Я слушала бабушку замерев, но тут всколыхнулась:
"Его же милиция проверила и отпустила. У каждого свои документы. Дядя Илья от страха повесился - боялся тюрьмы. И Агафья, что ж - совсем не различала своих сыновей?"
Бабушка хмыкнула:
"Умна ты, но тут поняла, тама - нет. Как жа матери сразу без двух сынов остаться? Один в земле, другой в тюрьме? ДокУменты поменять можна, как и одёжу. Илька напоил брата и в пЕтлю поставил. А упал, можа, сам - ноги не держали. Как токмо трубу не свернул!"
Мне стало страшно, но признаться бабуле, означало не узнать до конца таинственную историю. И я бодренько спросила: "Это всё? Жиденько." Да, я жаждала улик, хотя бы косвенных (правда, мы с бабулей таких слов не знали). Катерина Даниловна завелась, забыв про квартирантов за стенкой:
"Насмешничашь над бабкой? А вот слухай!"
К похоронам брата Игнат оформил отпуск с последующим увольнением. Весьма странно! Столяр он был отменный, своё дело любил и речи не вёл о том, чтобы переменить профессию. Теперь объяснил тем, что появилась аллергия на древесную пыль и опилки. Вроде врач ему порекомендовал сменить профессию.
"На смену рубанку пришла "баранка,"- сказала Агафья про сына, когда тот, получил права и устроился на почтовый мотороллер. Но и дальше, что-то происходило с Игнатом (?). Он стал холоден с женой, а ребёнок его раздражал. Вскоре, прежде любимая супруга, стала бывшей, а ребёнок, вместо папы получил алименты.
Жена не невеста, можно и охладеть. И любовь отцовская часто не спешит просыпаться. Но сомневающимся, казалось, что это похоже на смену кожи, как это бывает у змей. Так и поступает Илья, выдающий себя за Игната. Подпоил брата, набросил петельку, а дальше невольный "несчастный случай" - ноженьки подкосились, стал падать Игнат и повис.
А то, что погибший был в майке и трико Ильи - так переоделся для удобства! Внешняя схожесть близнецов, прощальная записка - почерк Ильи, особенные обстоятельства, возможно необходимость дело срочно закрыть - всё это остановило тщательные разбирательства.
Домыслы порождали неприязнь к Агафье и её сыну. Подбрасывали им в сад дохлых крыс, кто-то картошку на огороде, ночью, облил керосином. Их стали сторониться, как прокажённых. Другие бы страдали, а они ворота, забор высокий поставили. Сторожевого пса завели. И ни в ком не нуждались.
Игнат (?) женился, взяв за себя бойкую бабёнку - продавщицу из комиссионного магазина. А ведь таких он всегда сторонился! И одевался фасонисто - мол, от покойного брата много хорошей одежды осталось! Дочь у него родилась, следом сын. И вот, за ради невинных детей, домысливающие отступились от холодной войны.
"А можа устали воду в ступе толочь. Тем боле, Клопиха живёт по своим антиресам. С двумя вёдрами ходит по дворам, спрашивая нет ли лишней морквы, помидор, али ишшо чаво. Мол, у них не урожай! Опосля, не ленится, на базаре торговать и всю зиму с засолом стоит. Записывашь, али спишь?" - спросила бабушка в темноте.
Я откликнулась: "А главное, у церкви просить не стыдится. Но почему Бог её не наказывает?"
Баба Катя, не любившая обсуждать Божью волю, долго молчит. И всё-таки отвечает:
"В неуваженьи живёт - рази это не наказание? И, думашь, дома у ей всё гладко да сладко? На матюгах у невестушки. А сын-то помалкиват и не скажет: "Мол, мать, ты чаво у церквы просишь, по дворам за разным ходишь?" А он одобрят потому, как не Игнат! Стяжатель!"
Я такого слова не знаю и уточняю значение. Бабушка честно признаётся:
"На колонку за водой ходила и услыхала в Игнатову сторону. Чай, ругань какая. При мамке-то не говори, а ты."
У "мамки" я мнение спросила, кто похоронен - дядя Илья или дядя Игнат? Она рассердилась ужасно и бабушке выговор сделала за засорение мозгов ребёнку. И через годы ей эта тема не нравилась. Говорила, что Илья запутался, испугался большого срока и предпочёл не жить, а остальное - домыслы.
от автора: Для меня история так и осталась не разгаданной.
Благодарю за прочтение. ПИшите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
