– Напомните, какой уже у нас труп в этом деле? – подполковник Фёдор Гущин говорил подчёркнуто тихо, но никого из подчинённых не обманул спокойный тон его голоса. Начальник был в бешенстве.
– Третий, Фёдор Андреевич, – майор Алексей Кутепов с усилием поднял взгляд от столешницы, на которой за сегодняшнее утро он изучил все, даже самые мелкие, царапины, и в упор посмотрел на подполковника.
– Ну, слава богу, хоть считать не разучились! Менее чем за месяц убиты трое молодых парней, трое братьев! Убиты нагло и жестоко! А вы топчетесь на месте. Организуйте охрану семьи Колокольцевых, сегодня же! Если нужно, перевезите семью на конспиративную квартиру. И если в этом деле будет ещё один труп, можете дружно писать рапорты на увольнение. Всё, свободны, идите работать.
Пятеро оперативников молча встали и вышли за дверь.
– Миша, – не дойдя до кабинета, окликнул Кутепов старшего лейтенанта Зарецкого, – прямо сейчас езжай к Колокольцевым, и не выпускай их из квартиры. Если нужно – пристёгивай наручниками к батарее, разрешаю. Вечером тебя сменит Морозов, а утром ты – его. Так и будете на пару их караулить, пока убийцу не найдём.
– У Колокольцевых же дочка-школьница, Кристина, четырнадцать лет девчонке. Ей что, в школу не ходить? – удивлённо спросил полицейский.
– Пока не поймаем убийцу, пусть посидит под «домашним арестом».
Зарецкий кивнул и направился к выходу.
– Гриша, езжай домой, поспи, – майор повернулся к дородному русоволосому гиганту – лейтенанту Морозову. – Вечером сменишь Зарецкого. Утром тебя сменят. Морозов молча козырнул и направился следом за Зарецким.
Трое полицейских вошли в кабинет, молча расселись вокруг массивного деревянного стола и уставились друг на друга.
– Так, я к Жукову, – прервав затянувшееся молчание, сказал, вставая, майор, – Может, он что-то нарыл. А вы изучайте все имеющиеся у нас данные и размышляйте над версиями. Готов обсуждать любые, даже самые фантастические.
Лейтенант Глеб Уваров и младший лейтенант Глафира Рябинина тут же открыли ноутбуки и потянулись к папкам с документами.
Войдя в просторный, ярко освещённый кабинет криминалистов, майор Кутепов подошёл к грузному, лысоватому мужчине средних лет, сидевшему у окна, и окликнул его:
– Максим Игоревич, здравствуйте!
Криминалист, не отрываясь от экрана компьютера, буркнул:
– Привет. Подожди!
Спустя минут семь бодрого бряцания по клавиатуре Жуков встал, и подойдя к Кутепову, пожал ему руку.
– Нашли что-нибудь? – с ходу спросил майор.
– Полчаса назад пришли результаты экспертизы, я не успел тебе позвонить. Волосы, найденные на одежде убитых Степана и Матвея Колокольцевых, принадлежат одному человеку. Это молодой мужчина, не старше 30.
– То есть, вы считаете, что Кирилла Колокольцева убил кто-то другой? – удивлённо спросил майор.
– Нет, я считаю, что все три жертвы убиты одним человеком, просто на теле и одежде младшего Колокольцева мы волос не нашли.
– Что-нибудь ещё? – настойчиво допытывался майор Кутепов.
– Судя по характеру нанесённых ударов, это высокий мужчина, правша. Орудие убийства – нож с очень тонким, длинным и острым лезвием, скорее всего, кустарного производства.
– Не густо, но и на том спасибо. До свидания.
В кабинет майор заскочил только для того, чтобы захватить зонтик – к вечеру синоптики обещали сильный дождь. Уваров и Рябинина увлечённо обсуждали какую-то новую версию, которая, кажется, не нравилась лейтенанту.
– Я к судмедэксперту. До завтра, – майор схватил зонт и выскочил за дверь.
Судмедэкспертиза располагалась на другом конце Екатеринбурга, и как назло, все светофоры в этот день были против него.
Застряв на очередном перекрёстке, Кутепов, нервничая и злясь, набрал номер судмедэксперта:
– Лилия Владимировна, здравствуйте. Это Кутепов. Хотелось бы побеседовать, еду к вам, но светофоры как взбесились…
– Добрый день. Я подожду, – донёсся из трубки сухой лаконичный ответ.
К его приходу Лилия Истринская сняла строгую белую униформу и теперь сидела за столом в джинсах и стильной серой рубашке.
– Добрый вечер. Простите, что задерживаю. Я читал подписанные вами протоколы вскрытия трёх трупов братьев Колокольцевых. Хочу спросить: не было ли замечено чего-то необычного, того, что вы не отразили в протоколах?
– Здравствуйте. Можно было просто позвонить – зачем ехать через весь город? – судмедэксперт встала из-за стола.
– Я предпочитаю беседовать глаза в глаза.
Истринская медленно подошла к окну и, повернувшись к майору спиной, долго смотрела на растущую у самого окна уже немного позолоченную осенью старую берёзу.
Наконец она повернулась к Кутепову:
– Необычное, говорите? Да, Алексей Николаевич, было. Как вы помните, в протоколах отмечено, что убийца убил каждую из своих жертв единственным ударом. Степана и Матвея Колокольцевых он убил ударом в сердце, и удар был нанесён со спины, а Кирилла Колокольцева он убил ударом в сонную артерию, и парень просто истёк кровью за одну-две минуты. Так вот, – она замялась, – такие удары мог нанести только человек, прекрасно знающий анатомическое строение человеческого тела…
– Вы хотите сказать, нам нужно искать врача-убийцу? – ошалело спросил Кутепов.
– Не просто врача, а опытного хирурга, или… моего коллегу – опытного патологоанатома, – твёрдо ответила Истринская.
– Спасибо. Давайте я вас подвезу до дома, раз уж задержал.
Семейный ужин не задался, хотя овощной салат и тушёная телятина были великолепны. Жена пыталась завязать беседу, но майор был мрачен и погружён в свои мысли. После ужина Анна занялась мытьём посуды, а дочка попросила помощи с геометрией и, выпутавшись через час из Ксюшиных геометрических задач, Алексей Николаевич взял на поводок старенькую таксу Юнону, прихватил зонтик и пошёл в ближайший парк.
Нарезая круги по парку, Кутепов вновь погружался в детали этих странных убийств. Первое убийство – убийство Степана Колокольцева – произошло 30 августа. 24-летний парень, работавший менеджером в небольшой фирме, завидный жених и гордость родителей, был найден мёртвым в небольшом сквере. Он возвращался домой из бассейна – не дошёл. Из вещей ничего не пропало: на месте был и дорогой мобильник, и кошелёк с приличной суммой денег. Свидетелей убийства не оказалось.
На следующий день на допросе в полиции рыдающая невеста Степана Колокольцева – Маргарита Южицкая сообщила, что точно знает, кто убил её жениха. Как рассказала девушка, восемь месяцев назад Степан отбил её у Юрия Коноплёва – тридцатидвухлетнего екатеринбургского предпринимателя, который на глазах у Маргариты кричал Степану: «Я убью тебя! Я тебя убью!».
Юрия Коноплёва задержали сразу же, но у него оказалось железобетонное алиби: во время убийства Колокольцева мужчина был в ресторане на дне рождения друга, его видели человек семьдесят.
Второе убийство произошло 11 сентября. Двадцатилетнего Матвея Колокольцева нашли мёртвым неподалёку от городской сауны. И вновь ничего из вещей не пропало, и никто ничего не видел.
Третью жертву – семнадцатилетнего Кирилла Колокольцева – убили 16 сентября на пустынной набережной реки Исеть. Свидетелей не было – в тот вечер шёл сильный дождь, на набережной не было даже собачников. Как и в первых двух случаях, вещей жертвы убийца не тронул.
Майор Кутепов поднял голову, посмотрел на круглое золотое блюдце луны, в обрамлении звёзд висящее прямо над головой, и сказал, обращаясь к собаке:
– Ну что, пошли домой, Юнона. Почти два часа гуляем, обещанного дождя мы с тобой так и не дождались, зря только зонт с собой брал, опять обманули синоптики.
После одиннадцати отзвонился лейтенант Морозов – сказал, что сменил Зарецкого, Колокольцевы смирились с «домашним арестом», всё спокойно.
– Хорошо, Гриша, Зарецкий сменит тебя завтра утром. А ты поспи несколько часов и приезжай в отдел.
Заснуть Алексею Николаевичу удалось только под утро, и сон его был тревожным, рваным.
На следующее утро, как только Кутепов пригубил свой страшно горячий и страшно крепкий кофе, к нему подошла Глафира Рябинина:
– Алексей Николаевич, мы с Глебом вчера прикидывали и так, и этак…
– И что? Какие гипотезы?
– Я считаю, что он убивает из мести.
– Почему ты так решила? Кому и за что он мстит?
– За что не знаю, а мстит он семье Колокольцевых.
Кутепов с сомнением покачал головой.
– Зови Уварова, у меня тоже есть кое-какие новости.
Когда двое оперативников уселись за стол напротив него, Кутепов отодвинул недопитый кофе:
– По заключению криминалистов, Степана, Матвея и Кирилла Колокольцевых убил один и тот же человек, – негромко и веско сказал майор. – Орудие убийства – нож с длинным, очень тонким и острым лезвием кустарного производства. А Истринская считает, что убийца – опытный хирург или патологоанатом, прекрасно разбирающийся в анатомии.
– Ничего себе! – ошарашено воскликнул Уваров. – Ну и как мы будем ловить этого монстра?
– Об этом подумаем позже, – ответил Кутепов, – а сегодня я хочу съездить к Колокольцевым и обсудить с ними твою, Глафира, гипотезу об убийце-мстителе. А вы пока собирайте информацию обо всех екатеринбургских хирургах-мужчинах с тёмно-русыми волосами не старше 30 лет и обо всех патологоанатомах того же возраста и с тем же цветом волос.
Беседа с Колокольцевыми ни к чему не привела – супруги понятия не имели, кто мог бы им так жестоко мстить.
Тщательная проверка екатеринбургских хирургов и патологоанатомов тоже ничего не дала: только один хирург подходил под нужное описание, но у него было стопроцентное алиби: во время первых двух убийств он был в Питере, а во время третьего – проводил операцию.
Через четыре дня, посовещавшись с подполковником Гущиным, Кутепов решил установить наружное наблюдение за домом Колокольцевых, но плотная слежка в течение двух недель ничего не дала – убийца осторожничал и не спешил «в гости» к Колокольцевым.
– Фёдор Андреевич, у меня предложение, которое явно вам не понравится.
Гущин в упор посмотрел на Кутепова:
– Ну, выкладывай, что там у тебя?
– Я хочу попробовать поймать убийцу «на живца».
– Ты сдурел? Ну и кто будет у тебя «живцом»? Четырнадцатилетняя Кристина Колокольцева? Или её мать, которую чудом спасли от инфаркта после убийства троих сыновей?
– Борис Иванович Колокольцев.
– То есть, ты готов рискнуть жизнью отца, потерявшего сыновей?
– Фёдор Андреевич, мы перепробовали всё. Я не вижу другого способа…
– А если он откажется? Он не обязан плясать под твою дудку.
– Я уже разговаривал с Колокольцевым. Он согласен.
Подполковник, нервно чиркнув стулом, вскочил из-за стола, вынул из кармана пачку сигарет, затем снова спрятал их в карман, подошёл вплотную к сидящему за столом Кутепову и воззрился на него сверху вниз:
– Операцию разрешаю, но если во время её проведения пострадает гражданский – положишь рапорт на стол. Ты понял, майор?
Кутепов молча кивнул.
…В тот день Бориса Колокольцева они «страховали» вчетвером – в отделе осталась лишь младший лейтенант Рябинина.
Вечерело, Колокольцев неспешно шёл знакомым маршрутом к сауне «В гостях у Посейдона» – той самой, возле которой убили Матвея. Оперативники держали мужчину в зоне видимости, но старались особо не приближаться.
На подходе к сауне из-за угла вынырнул высокий худощавый незнакомец в чёрной куртке. Он метнулся к Колокольцеву, оперативники не успели среагировать, как он ударил мужчину ножом в спину, а уже в следующее мгновение Зарецкий и Морозов настигли преступника, выбили из его руки нож и заломили руки.
Кутепов помог подняться упавшему Колокольцеву:
– С вами всё в порядке?
– Да, этот ваш бронежилет, оказывается, отличная вещь.
Кутепов подошёл к убийце и защёлкнул на запястьях наручники.
– Смотрите, какая интересная штука, – Уваров осторожно поднял с земли нож убийцы. – Какое тонкое лезвие, а острое какое! А ручка как богато украшена!..
***
– Итак, Вадим Петрович, вы убили Степана, Матвея и Кирилла Колокольцевых из мести. Я всё правильно излагаю?
Сидевший перед Кутеповым молодой человек молча кивнул.
– Колокольцевы – мои родители. Я – их старший сын. Они сдали меня в детдом сразу после рождения, потому что у меня был порок сердца и ещё куча серьёзных диагнозов. Наверно думали, что я умру. А я выжил! Вы жили когда-нибудь в детском доме?
– Нет, не доводилось.
– Первые двенадцать лет моей жизни прошли в аду. А потом мне повезло: меня усыновили другие люди – бездетная семья из Москвы…
– Вы – москвич, выучились на патологоанатома… Почему вы просто не жили? Зачем начали эту кровавую месть?
– У родителей лежали деньги на вкладах, я узнал об этом через знакомых. После их смерти эти деньги стали бы моими, а большие деньги открывают любые двери. Я узнал имена этих предателей, моих биологических родителей. Я узнал, где они живут. Я всё тщательно спланировал… Недооценил, правда, вас, к сожалению.
– Ты хоть понимаешь, что заработал себе на пожизненное?
– Зато отомстил за себя!
---
Автор рассказа: Наталия Матейчик
Забыться
- Руки бы вырвала за такую работу! – недобрые слова вырвались у Наташи случайно.
Она не хотела. Правда, не хотела. Глаза Сашки на мгновение вспыхнули недобрым огнем обиды, но тому удалось его подавить.
Наталья еще раз потрогала плашки, прибитые к низенькому потолку бабушкиной избы и нашла в себе силы исправить положение:
- Хотя, если знать, когда папа их прибивал… Ни инструментов толковых, ни материала. И все-таки, папа… Сашка, спасибо, что сохранил.
Сашка улыбнулся. Он ведь хотел похвастаться, мол, смотри, Наташа, отцовская работа. Я специально ничего не делал… Наташа все испортила кривой своей гримасой. Она не сумела скрыть ее, как только переступила порог бабушкиного дома.
Ей было стыдно потом. Зачем? Ну правда, зачем? Что за поведение такое? Ишь ты, королева, явилась через тридцать пять лет в деревню детства и еще морду кривит! Могла бы стерпеть. Родимое гнездо не превратилось в руины, ухожено и удолено, что еще надо?
Держать язык за зубами не сложно. Просто не очень и хотелось. Показать свое превосходство, свою удачливость и практическую метку понадобилось. Что ж, показала. Довольна? Брат не видел сестру столько лет, и теперь столько же не увидит. Глаза не глядят. Пусть такая успешная Наташенька катится в свой Новгород. Полотном дорога. Успешная…
Все случилось просто. Росла девочка Наташка в этой самой деревеньке. У бабушки. Потом – школа-интернат, техникум в Новгороде, где зацепила девушка себе жениха. Жених стал мужем, родился сын, а потом случился ожидаемый развод.
Наташка вцепилась в город зубами, в выживание себя и Илюшки вцепилась. Не брезговала ничем – алименты копеечные, «детские» на Илью – обнять и плакать. Крутилась ужом, вертелась юлой, карабкалась, ревела и клялась себе, как Скарлетт, что «никогда не будет голодать». Борьба ожесточила ее сердце, на лбу пробороздило первую морщину. Борьба вообще часто лишает женщину прелестной слабости и беззащитности, что так нравится сильным мужчинам.
Потому и не везло Наташке с мужчинами. Жесткие, независимые, характерные мужики ее выбраковывали. Они сами капитаны, нафиг им домашний «Наполеон» в юбке? А слабаков Наталья не терпела – на муженька насмотрелась. Слюнтяй, мамочкин нытик, рохля. Этих любителей пожаловаться на жизнь Наталья к себе за версту не подпускала. И поэтому осталась одна.
Карьеру Наталья начинала с самых низов, и теперь услугами ее фирмы пользовалась почти вся область. Качество – на первом месте. Жалоб и нареканий после ремонта, выполненного фирмой, практически не было. Каждый шовчик, каждый стык, все до мелочей, не подкопаться. Было время, Наташа сама, лично, проверяла работу. Что не так – заставит переделывать. За счет личного времени и премий. Да, Горгона, стерва и змея. Как там ее полоскали за глаза? Гадиной? Ерунда – были прозвища похлеще. За глаза, разумеется. В глаза высказываться боялись. Чревато. Наталья увольняла нерадивых рабочих, не глядя на их «трудное семейное положение».
Почему старые церкви веками стоят? За качество кирпичей дельцы болели душой. На «авось» не надеялись. Почему хлеб Филлипова «гремел» на всю Россию? Душа, потому что! И в свое дело Наталья душу вкладывала. У нее не забалуешь, водочки не выпьешь и в домино не сыграешь в свободную минутку. Не было этих минуток. Ибо – делу время, потехе – час!