- Я извиниться хотела, - Людмила Валерьевна смущенно смотрела на Настю. – Я была к тебе очень несправедлива. Очень! И мне теперь так стыдно!
На глазах Людмилы Валерьевны показались слезы. Она закрыла лицо рукой.
- Когда эта авария случилась, я думала ты сразу же бросишь моего Коленьку, - продолжала она, не открывая лица. – А ты вон как… Ходишь за ним, как за ребенком!
Настя погладила Людмилу Валерьевну по плечу, а потом улыбнулась.
- Еще не вечер, Людмила Валерьевна, - проговорила она. – Может еще и брошу!
***
Не такую невестку ожидала Людмила Валерьевна! Ей хотелось, чтобы Коленька выбрал себе девушку серьезную. Такую, чтобы Людмила Валерьевна могла без страха передать ей заботы о своем непутевом сыне.
Потому что Коленька ведь и правда был непутевый. Чего только стоит его это увлечение музыкой?
Когда сын был еще маленьким, Людмила Валерьевна отдала его в шахматную секцию. Потому что всем известно – шахматы развивают мышление! А Коленька все просился в музыкальную школу, на гитаре учиться играть.
- Нету денег! – талдычила ему Людмила Валерьевна. – Сколько гитара стоит, видел? То-то! А шахматы я тебе и нарисовать могу!
Лукавила, конечно. Жили они не бедно. Гитару уж точно могли бы себе позволить. Но как ей было объяснить маленькому сыну, что для успеха во взрослой жизни нужно развивать мышление, а не тренькать на гитаре!
Но Коленька сам ее обхитрил. Подружился со старшими мальчишками во дворе, которые по вечерам под окнами песни орали под гитару. И те его потихоньку каким-то простым аккордам научили, а потом кто-то и гитару старую отдал.
Людмиле Валерьевне ничего не оставалось делать… Пришлось отдавать сына в музыкальную школу. Конечно, при строгом условии, что шахматам он продолжит заниматься.
А потом Коленька организовал целую музыкальную группу! И собирались они в каком-то гараже по три раза в неделю. Как будто нет никаких других полезных занятий! Людмила Валерьевна очень расстраивалась тогда, что сын жизнь прожигает.
Только потом она поняла, что это были еще цветочки! Вот когда их приглашать начали выступать, тогда-то и начался самый кошмар.
Коленька тогда уже в институт поступил. Учился кое-как! Помогало только то, что в деканате работал старый знакомый Коленькиного отца, мужа Людмилы Валерьевна. Он и просил за непутевого студента: пожалуйста, дайте еще один шанс, а то мать этого шалопая не переживет отчисления.
А Людмила Валерьевна всю зарплату тратила потом на подарки преподавателям. Кому коньячок, кому набор постельного белья. Не потому, что те просили, конечно. Просто, чтобы в следующий раз тоже вошли в положение и пожалели несчастную мать. А то, что следующий раз будет, Людмила Валерьевна даже не сомневалась!
А с Коленьки, как с гуся вода! По несколько раз в неделю выступления в каких-то пьяных барах. А в другие дни бесконечные репетиции.
- Мам, да все будет хорошо, - смеялся Коленька, когда Людмила Валерьевна в очередной раз начинала паниковать, что сын умрет под забором в нищете. – Я стану звездой! Деньги буду лопатой грести и умру от передоза наркотиками!
Это ему казалось смешным, а Людмила Валерьевна за сердце хваталась.
И вся надежда у нее была только на то, что сын влюбится в какую-нибудь серьезную девушку, остепенится и наконец станет нормальным человеком.
А он привел Настю.
Нет, конечно, до Насти была вереница девиц. Но Людмила Валерьевна всегда видела, что это ненадолго. А вот когда она познакомилась с Настей, когда услышала, как Коленька разговаривает с ней, когда поймала его взгляды, которые он на эту девицу кидает, тогда и поняла, что сынок пропал.
Настя ведь даже на внешность была так себе… Невысокая, плотненькая, с рыжими волосами и татуировкой на руке. Эта татуировка особенно расстраивала Людмилу Валерьевну. Как Настя с этой татуировкой будет внуков Людмиле Валерьевне рожать? Уму не постижимо!
А что самое жуткое - Настя ездила на мотоцикле! И Коленька вслед за ней загорелся! Купил какой-то подержанный драндулет, и сердце Людмилы Валерьевны окончательно покинул покой.
- Коля, я тебя умоляю, продай ты эту развалюху, - каждый день просила она сына. – Хочешь мы с отцом поможем тебе кредит на машину взять?
Но Коленька только смеялся и рекомендовал матери не истерить. Мол, все рок-звезды ездят на железных конях. И ничего! Живы! Авось и его беда обойдет.
А не обошла! Не обошла беда сыночка Людмилы Валерьевны!
Позвонила ей Настя из больницы. Сбивчиво рассказывала про какую-то собаку, которая выскочила на дорогу прям перед Коленькой, а тот и свернул в овраг.
- Он в больнице, Людмила Валерьевна, - каким-то странно тоненьким голосом говорила Настя в трубку. – Но врачи говорят, что жить будет.
- А что с ним?
- Не знаю…
Оказалось, что у Коленьки сильная черепно-мозговая травма. Какая-то гематома или что-то вроде того. Людмила Валерьевна от ужаса плохо понимала.
Врачи разводили руками и говорили, что оперировать нельзя, нужно ждать, может, само рассосется.
- А если не рассосется? – замирала Людмила Валерьевна.
- Ну, значит, так будет…
А Коленька почти ничего не видел! В глазах, говорил, двоится, голова кружится и болит. Он ходить то только до туалета мог. И то с помощью.
Людмила Валерьевна в первые дни все ждала, что придет к Коленьке, а тот ей скажет, что Настя от него ушла. Потому что ей инвалид не нужен.
Но нет. Настя, как солдат на посту. Каждый день у кровати Коленьки. И терпит все его нервы, а ведь он, как ребенок капризничать начал. И ласковая такая, заботливая. Попить-поесть даст, переодеться поможет. Даже в туалет его водит, не брезгует!
Тогда Людмила Валерьевна и переменила свое мнение о ней. И на разговор откровенный решилась. Пусть некрасивая, пусть с татуировкой, зато вон какая верная да серьезная оказалась!
Удобный случай подвернулся, когда Коленьку с процедур ждали. Людмила Валерьевна и Настя сидели в больничном холле на пластиковых холодных стульях, делать было нечего.
- Я извиниться хотела, - Людмила Валерьевна смущенно смотрела на Настю. – Я была к тебе очень несправедлива. Очень! И мне теперь так стыдно!
На глазах Людмилы Валерьевны показались слезы. Она закрыла лицо рукой.
- Когда эта авария случилась, я думала ты сразу же бросишь моего Коленьку, - продолжала она, не открывая лица. – А ты вон как… Ходишь за ним, как за ребенком!
Настя погладила Людмилу Валерьевну по плечу, а потом улыбнулась.
- Еще не вечер, Людмила Валерьевна, - проговорила она. – Может еще и брошу!
Людмила Валерьевна застыла. Вот оно! Началось! Сейчас скажет про ненужного инвалида…
- Мало ли… - продолжала Настя. – Может он бить меня начнет. Или изменять, например. Или вот, представьте, родим мы дочку, а он начнет мне говорить, что сына хотел… Брошу! Даже раздумывать не буду!
Людмила Валерьевна ошарашенно смотрела на Настю. Шутит что ли? Точно шутит!
И она неуверенно улыбнулась.
Слава Богу, все обошлось. Эта гематома или что там было то благополучно начала рассасываться. Врачи отпустили домой. Сказали, что дальше только время поможет. А в остальном – все хорошо. Будет жить долго и счастливо.
Правда Коленька еще полгода ни учебой, ни музыкой не мог заниматься. Ну и ладно! Может и к лучшему.
За это время Коленька как-то переменился. Как будто повзрослел. Стал таким серьезным, каким Людмила Валерьевна его всегда мечтала видеть. И мотоцикл свой велел Насте продать.
А Настя оба продала. И Коленькин, и свой. «От греха подальше,» - сказала.
Вот тогда Людмила Валерьевна наконец и выдохнула. Расслабилась. Все у сына хорошо будет.