Джемме показалось, что тонкие пальцы Нары это последняя соломинка, держащая ее в этом мире, а вот там, за высокой красивой дверью, вернее за широкими плечами человека, относящегося к тем, кого она раньше не знала и о чьем существовании даже не подозревала, таится опасная, черная бездна. И он, этот жуткий, но такой притягательный Закат - именно там, в этом доме, за этой дверью.
- Отпусти руку Нары, что ж ты так держишься за нее? Или, может быть, с собой ее возьмем, тебе так не страшно будет?
Эдванс улыбался и шел навстречу, в его глазах уже не было огня, он потух, потому что Закат тоже перестал буйствовать, успокоился, пал за невысокие деревья дальнего можжевелового леса, укрывшись теплым ночным покрывалом. В воздухе сразу помягчело, стало легче дышать, свежий аромат воды стал прохладным и ласковым, и глаза Эдванса, оказавшиеся так близко, тоже были ласковыми и спокойными. Джемма как-то враз успокоилась, отпустила руку Нары и сделала шаг навстречу Эдвансу.
Холл был совсем небольшим, очень уютным, хотя в нем почти не было мебели, так - одно совсем небольшое кресло, низкий пуфик, круглый стол на витой ножке, да и все. Правда, огромное зеркало в темной металлической раме, было неожиданно шикарным для такой обстановки, и еще картина на противоположной стене в таком же багете. Неяркий свет, чуть мерцающий, как будто светильники на стенах в виде шаров, пойманных в металлическую тончайшую ажурную сетку дрожали от волнения при встрече с незнакомкой, не давал рассмотреть картину в подробностях, но Джемме показалось. что на ней изображен рой черных бабочек, летящих к свету заходящего солнца. Эдванс проследил за ее взглядом, чуть недовольно свел брови и толкнул дверь, ведущую в дом.
- Зайди. Мы сейчас пообедаем, все остальное потом. Ты хочешь есть?
И в этот момент в ноздри Джеммы ворвался аромат! И он был таким непривычным, таким обалденным и таким вкусным, что у нее вдруг подвело живот и потекли слюнки, она поняла, что она не просто хочет есть, она сейчас съест все, что найдет на своем пути. После запаха безвкусной еды, которая была привычной в их лаборатории, которую принимали, чтобы просто утолить голод, этот аромат пробуждал бешеный аппетит. И Эдванс это понял, усмехнулся, показал глазами на глянцевую светлую дверь, прятавшуюся за выступом стены, за который убегал небольшой узкий коридор.
- Там вымоешь руки. И я жду тебя в столовой, пойдешь по коридору до конца, увидишь. А я в сад, фрукты забыл подготовить.
За дверью оказался совсем крошечный санузел. Причудливо изогнутый медный кран, выходящий прямо из отделанной мелкой мозаичной плиткой стены, небольшая каменная раковина, несколько небольших скромных полотенец, унитаз за матовой стеклянной перегородкой, вся эта скромность после шика обиталища гиан была странной, совершенно не вязалась с торжественным фасадом, вызывала недоумение, сродни с неудовлетворением. Но Джемма одернула себя, остановила поток дурацких мыслей и, вымыв руки очень душистым мылом, пошла по коридору в столовой.
Коридор оказался коротким, резко обрывался узкой очень высокой аркой на два этажа, и пространство становилось огромным, светлым, и необыкновенно нарядным. Джемма даже сразу не поняла откуда идет этот радостный свет, но потом увидела - из множества маленьких полукруглых окон по периметру под потолком. И вроде уже было совсем темно, но окна сияли, кто- то настолько точно подобрал оттенок ламп, что складывалось полное ощущение ясного солнечного дня за этими окнами. Зал был очень большим, круглым, в центре стоял накрытый к обеду стол, к нему были придвинуты два мощных стула с высокими спинками, и тот самый одуряющий аромат шел именно оттуда. К столу притулился еще один небольшой столик, на нем красовались две бутылки с узкими горлышками, и хрустальная ваза, накрытая белоснежной салфеткой, почему-то пустая.
Джемма неуверенно прошла к столу, встала рядом, не решаясь сесть, и в этот момент ей показалось, что где-то там, у самого потолка, идеально белоснежного и гладкого, мелькнула какая-то тень. Джемма, вздрогнув, подняла голову, но никого не увидела, хотя была уверена - тень точно была. И там, слева быль виден ажурный парапет - у стены слева у вздымалась вверх изящная лестница, ведущая на второй этаж - именно этот парапет и был, видно его началом, больше снизу ничего нельзя было разобрать.
- О! Ты уже освоилась? Я рад. Помоги фрукты разложить, я уже помыл их внизу. Ты мандарины и манго любишь?
Эдванс держался просто и совсем по дружески, и Джемма совсем расслабилась, почувствовав себя вдруг, как дома. Она аккуратно разложила в вазе фрукты, вопросительно посмотрела на хозяина.
- Садимся! Я на свой страх и риск приготовил угря. Они здесь в моем озере водятся, я их сам ловлю и считаю, что пресноводные много вкуснее морских. Ты как думаешь?
Джемма никак не думала. Она просто ждала момента, когда можно будет впиться зубами в этот розоватый, чуть поджаренный кусочек упругой рыбки, приправленной чем-то тонко нарезанным, остро пахнущим морем и солнцем.