Посмотрела я тут фильм "Герой". С Александром Петровым, вестимо. И прямо потянуло меня его пересказать. Фильм уже не свежий, 2018го что ли года, но мало ли... Вдруг кто-то тоже не смотрел? Погнали?
Фильм начинается с того, что в посольстве США в Лондоне некий Роман Попов собирает пресс-конференцию, чтобы пояснить за свое русское шпиёнство.
Якобы его подготовила некая страшная тайная организация внутри СВР.
Cфигaли ради какого-то левого Романа Попова собирается куча высокопоставленного народа, включая СМИ, если его не ловили, не арестовывали, не разоблачали как шпиёна и в связях с СВР он замечен не был, история умалчивает. Но, видимо, очень был нужен повод для новых санкций. Ибо на дворе 2018й год, Крым уже 4 года как уже да, а СВО еще 4 года как еще нет. А тут - хоба! - а вот и Рома!
И все заверте... Кампания в СМИ о вездесущих конечностях Кремля, в твиттуре и мордокниге запущен хештег "раша бехайнд ё бэк", пикеты, акции и митинги вокруг нашего посольства в Англии - все по классике и красоте.
В общем, Роме Попову подготовили все из его райдера: зрителей из журналистов, охранников из автоматчиков, будку из бронестекла, трибуну из дерева, освещение, отдаленно напоминающее зеленую лампу Ильича, и чувака-конферансье.
Вообще такие вещи конферируют посольские. Но конферансье на таком ужасном английском сообщает, что сейчас выступит мистер Рóман Пóпофф, что его, похоже, набрали по объявлению.
Мистер Пóпофф, на шпиёна совсем не похожий, а похожий вовсе даже на описавшегося пуделя, вошел в бронебудочку через маленькую дверцу и только успел мяукнуть, как кто-то швырнул в проход дымовые шашки и пифпафнул в бронестекло.
Все, прям ВАЩЕ все, включая охранников с автоматами, разбежались в панике из актового зала, бросив мистера Пóпоффа кашлять в заполнившейся дымом и уже асбсолютно не прозрачной бронебудке.
В зале остался только какой-то невнятный чувак из первого ряда, который похлопал и покричал браво.
Собственно, я его поддержала: тоже похлопала и покричала браво. Ибо прав был Тарас Бульба, говоривший своему сынку: "Чем тебя породил, тем тебя и убью!" Ну или как-то в это роде.
Через мгновение нам показывают Ригу с высоты птичьего полета и пишут, что это Вена.
А еще через секунду показывают Александра Петрова. Саша сидит в толстовке, в магазине, торгующем скейтами, и заодно в интернете, рассматривая... другие скейты (*представляю, как обидно его скейтам).
Тут заходит "типичный" такой клиент магазинов, торгующих скейтами: лысый в кепке и с рыжей бородой. Сразу видно, скейтер со стажем.
И на неплохом немецком:
- Нужна доска для сына.
И Саша на ужасном немецком:
- Купите вот эту, и станете сыну лучшим другом.
И клиент снова на великолепном, по сравнению с Сашиным, немецком:
- Мне б чего попроще, например, вот.
И тыкает в доску, прибитую над Сашиной головой.
Саша поднимает голову, нежно, почти со слезой смотрит на доску, на которой по-русски написано "юность", и на еще более кошмарном немецком:
- Это мне подарил мой папа. Она не продается.
И клиент на еще более божественном языке Гете:
- О! Так вы с тех пор с папой лучшие друзья?
И Саша на ухудшающемся от слова к слову дойче:
- Нет, мы не успели, ибо Билли Бонс папа умер.
И тут в магазине Саши зазвонил телефон.
Саша, который все еще мучит немецкий, берет трубку:
- Кто говорит?
А из трубки на языке родных березок:
- Сынок, это слон папа. Беги. Юность в опасности.
И тут же клиент пытается офигaчить Сашу своей тростью с расстояния 30 см. И я его понимаю. Ибо нефиг давать тупые советы. Сам сначала со своим папой разберись.
Но - увы! - по Саше он промахивается.
Зато попадает по доске юность. Юность падает Саше в руки. Саша заслоняется юностью (*юность реально в большой опасности!) от трости клиента, которая, прилетев в юность, отправляет ее вместе с Сашей в полет.
Полет останавливает прилавок, который Саша проломил вместе с юностью.
Клиент с тростью благородно прервал офигaчивание Саши и дал ему со странным звуком "квя" вылезти из проломленного прилавка, выдернуть занозы из разных мест, размять шею, обалдевшим взглядом осмотреться и взять юность поудобнее.
В конце концов Саша, pacфигaчив юностью полмагазина, отоваривает ею клиента и, бросив всех - клиента, юность и магазин - уезжает на богомерзком электросамокате.
Потом он минуты четыре катит по Риге Вене, увешанной латвийскими флагами, под чересчур эпичную для поездки на электросамокате музыку. Попутно незаметно ворует с кресла уличной едальни чужую черную куртку и, надев ее на свою черную толстовку, становится совершенно неузнаваемым для камер уличного наблюдения.
Потому что чувак в черном на самокате абсолютно ваще никак не похож на чувака в черном на самокате, не так ли?
Наконец Петров приезжает к зданию с огромной надписью Rietumu (*крупнейший латвийский банк) на крыше (*вот настолько режиссеру и оператору ср@ть, что действие у них происходит в Австрии).
Там Петров облапал за задницу мужика, склонившегося над мопедом, но не потому, что принял богомерзкие латвийские австрийские евроценности, а потому что хотел стырить магнитный пропуск из заднего кармана.
И стырил.
А мужик, видимо, эти богомерзкие ценности очень даже принял, потому что даже не возмутился, что его облапали.
Хотя это м.б. потому, что Саша Петров на ужасном (*поверьте, он еще хуже, чем его немецкий) английском сказал: амсори. Это же все меняет?
Саша Петров проникает в здание, поднимается на лифте и видит Ходченкову в черном деловом костюме и красных лодочках на шпильках.
Ходченкова на великолепнейшем по сравнению с Петровым немецком:
- Я могу вам помочь?
А Петров ей, улыбаясь как даун, на великом могучем:
- Мааааашааа, я Дубровский а мне папа звонил. Сказал бежать. А еще меня хотели убить. И это связано с юностью.
Ходченкова ведет Петрова в кабинет, где мы узнаем, что они давно знакомы.
Потому что папа Петрова (*тут Сашу зовут Андрей Родин, но на Андрея он не похож, поэтому и дальше будет Петров) 20 лет назад курировал программу "Юность": растил из подростков шпиёнов-нелегалов, а потом 15 лет назад позабрасывал их в разные страны по программе обмена студентов (*большой привет фильму "Солт").
А подростки все были сиротками. Кроме Саши Петрова. Потому что Саша Петров попал в программу по блату: его привел за руку папа.
А Маша Ходченкова Рахманова так ваще гениальная детдомовка (*нууу...), которую папа Саши нашел на олимпиаде (*нууу²), где она победила всяких там тупых из школы-лицея МГУ (*нууу³).
В общем, услышав про эпичный бой Петрова юностью, Маша переобулась в кроссовки.
И вовремя, потому что в кабинет пришли двое плохих русских, которые, выдавая себя за сотрудников СВР, хотели вынудить Машу служить Родине.
Но Маша нитакая! Маша не будет служить Родине без полковника Родина, папы Саши Петрова, или пароля от него. Но полковник Родин помер 15 лет назад, а пароль никто не знает, поэтому Родина как-нибудь перетопчется без Маши.
В этой связи Маша расфигapивает мopдулица второго плохого русского о хороший полированный стол.
А Саша Петров загоняет шпильки хороших машиных туфель в уши первого плохого русского.
Саша и Маша обыскивают плохих русских и находят в их карманах хорошие пистолеты и прекрасную рацию.
Выйдя из машиного кабинета Саша и Маша выкидывают хорошие пистолеты в мусорку, ибо... ну а зачем им пистолеты, правда? Разве им грозит какая-нибудь опасность?
В лобби Саша залезает на стул, подносит прекрасную рацию к не менее замечательному громкоговорителю под отличным потолком и выясняет, сколько в великолепном здании еще плохих русских.
И, судя по тому, сколько народа схватились за голову и ухо, плохих русских там каждый второй.
Саша и Маша рванули на служебную лестницу, еле успев закрыть ее от самого первого плохого русского, который уже вынул хорошие машины шпильки из ушей.
Попутно Маша выясняет у Саши, как он ее нашел. Оказывается, Саша видел Машу на парашютном фестивале в Польше, потом нашел ее в соцсетях и переехал к ней поближе в Ригу Вену с целью подкатить яйца помочь, если что.
Саша и Маша попадают в узкий стеклянный коридор, где их нагоняют оба плохих русских из Машиного кабинета. Маша снова избивает своего плохого русского о хороший оконный профиль, а Саша кулаком своего плохого русского пробивает хорошее оконное стекло.
После чего они выбираются на крышу хорошего рижского банка австрийского здания, обнимают с двух сторон хорошего мойщика окон в страховке и, после просьбы Саши, обнявшего мойщика со стороны тыла, цитирую, не обсир@ться по дороге, сигают с ним с крыши.
Тут нас переносит в СВР, где Лавроненко в роли генерала СВР показывает фифе с распущенными волосами в роли сотрудницы СВР видео спуска на мойщике окон и поясняет ей за тайную программу "Юность".
Мы узнаем, что Рома Попов, затеявший прессуху в Лондоне, а затем украденный из дымной бронебудки и замоченный в подворотне, тоже суперпупершпиён из Юности.
А теперь охотятся за Сашей и Машей. И мы, ну т.е. они из СВР, должны найти Сашу и Машу раньше всех. Поэтому надо срочно, прям срочносрочносрочно, подключать резидентов-нелегалов из Германии (*Чо?! Какой Германии?!! У вас дело в Риге Вене происходит!!!)
Резиденты-нелегалы сидят себе спокойно в своем доме в Германии: у них там легальный быт, еще более легальный ребенок, ваще легальная няня и прям все легально и прекрасно.
И тут звонят агенты СВР по телефону (*рукалицо) и передают им секретный код (*рукалицо). Они вводят этот код в ноутбук (*рукалицо) и выходят в секретный видеочат с СВР (*лицостена).
После беседы с СВР, германские резиденты-нелегалы достают из комода полицейскую форму (*видимо, австрийская заваялась, мало ли лишненьких), а из гаража полицейскую машину (*видимо, австрийская завалялась, мало ли списанненьких) со всеми наворотами, включая вайфай-связь с камерами слежения (*видимо, актуальные австрийские коды тоже достать раз плюнуть) и едут из Германии в Вену искать Сашу и Машу.
А тем временем Маша пытает Сашу на тему, запомнил ли он папин номер.
Саша говорит, что нет. Маша удивляется:
- Ты ж мнемоник, тебе же отец сам мнемотехнику ставил!
Саша пытается в хумор:
- Ставил, ставил и не доставил.
Но это Саша кокетничал, потому что номер он, разумеется, запомнил и даже звонил, но абонент не абонент.
И теперь Саша записал его на ладонь и один раз показал Маше.
Тут выясняется, что Машина память не хуже Сашиной, потому что она запоминает номер с мимолетного взгляда и даже ухитряется спереть чужой смарт и набрать.
Из стыренного смарта Саша слышит длинные гудки и меняется в лице.
"Неужели папка жив?" - читается в его выпученных больших (*Саша старается) страдающих пустых (*а тут не старается) глазах.
Но тут появляется толпа плохих русских, которые кладут из калашникова посетителей уличного кафе, где звонят папе Саша и Маша. Ибо, ну а чо они тут кофе пьют? Чуть ли не с криками "Гитлер капут!" мочат пару полицейских и вообще ведут себя асоциально.
Хорошие русские Саша и Маша взрывают уличное кафе с остатками посетителей. Ибо... ну это сопутствующие потери, вот! Чуть ли не с криками "За Родину! За Сталина!" мочат еще пару полицейских. Ибо... ну это же другое, вот! И делают ноги.
Потом на набережной Саша и Маша с криками "Ты зачем Зинку лайкал?", "Я не лайкал!" разыгрывают семейную драку. Их разнимают два австрияка, и Саша и Маша в процессе разнимания лапают их за задницы². Но не потому, что приняли богомерзкие европейские ценности², а потому что хотели стырить ключи от водных мотоциклов.
И стырили².
Потом Саша и Маша разыграли страстное примирение и австрияки такие: "А-а-а! Это русские! Пойдем!
(*И я такая: Что значит, "А-а-а, это русские"?! Валите, ксенофобы ср@ные! И не нужны вам никакие ваши водные мотоциклы!)
Саша, садясь на мотоцикл:
- Ну теперь Польша, а потом Россия.
Маша, садясь на мотоцикл:
- Гитлер тоже так говорил.
После этой шутки их лица попали в камеры, поэтому были засечены резидентами-нелегалами.
Они решают в темпе брать сашумашу на ближайшем мосту, чтобы побыстрее вернуться в Германию к быту, ребенку и няне.
На мосту резидентка-нелегалка на оооочень хорошем классическом немецком объявляет в рацию, что у них тут спецоперация и мост закрыт.
Потом достает из кармана винтовку- снайперку и ждет Сашу и Машу.
А еёйный муж, тоже резидент-нелегал, прикрывает ей вторые девяносто.
А Саша и Маша вообще не торопятся и минут пять плывут под мегаэпичную музыку. Под такую музыку надо с годзиллами сражаться, а не по речке плыть.
Наконец-таки подплывают к мосту, где их с нетерпением ждут. Резидентка-нелегалка облегченно приникает к снайперке.
Но тут Саша Петров своей второй девяностой почуял, что сейчас по ним будут стрелять.
- Врассыпную! - крикнул он Маше.
Однако рассыпаться на открытой воде проблематично, поэтому резидентка-нелегалка успела пифпафнуть в мотор его водного мотика.
- Супер! Успеем вечером дома попить пивка с воблой под тв-обращение Меркель! - написано на лице резидентки- нелегалки.
- Фигвам! Не успеете! - написано на лицах тех двух плохих русских из Машиного кабинета, прилетевших сюда на вертолете с пулеметом.
Резиденты-нелегалы и плохие русские вступают друг с другом в эпичный бой за право взять... ну в смысле поймать Сашу и Машу.
Они расфигачивают мост и частично друг друга, а заодно убивают мужа резидентки-нелегалки, успешно ценой своей жизни прикрывшего ей тыл, и, кажется, того плохого русского с дырявыми после машиных шпилек ушами. Но это не точно! Все плохие русские тут на одно лицо.
А Саша и Маша под шумок валят на одном целом водном мотике.
В СВР скорбят по резиденту-нелегалу и эвакуируют резидентку-нелегалку. Без дома, без няни, но с ребенком.
Тем временем Саша и Маша под мегасуперпуперэпичную музыку добрались до Польши.
И вот они сидят за столом на открытой лесной площадке для шашлыков, пьют пиво и беседуют. Вообще без музыки: без мегаэпичной, без романтичной, без никакой.
И тут Маша Саше: а почему ты тогда ушел из Юности?
И мы узнаем, что Саша вообще не агент и не шпиён. Саша никто, потому что он разочаровал папу и папа его выгнал.
А разочаровал Саша папу тем, что горевал по умершей маме и хотел папиного внимания. А папа привез его к сироткам в Юность и заставил ходить строем. И внимание уделял сироткам, а не родному сыночку.
Поэтому сыночек взял ножичек и полоснул себя по ручечке. Он надеялся, что папа подойдет и пожалеет. А папа подошел и сказал: "Всегда девочку хотел. Вот она из тебя и выросла".
И все эти сопли про конфликт отцов и детей саша вываливает безотцовной и безматерной детдомовке Маше.
А потом Саша решает, что самое время подкатить к Маше яйца:
-А может, ну его, папу, фанатика этого? Останемся в Польше, будем жить и трaxaться как кролики, как водяные крысы ездить сюда на шашлыки.
А Маша:
- Может, тебе он и фанатик, а мне он отец. И всем нам, сироткам, он стал отцом.
И Саша расстроился:
- Ну хоть кому-то отец.
И Маша... дала этому нытику в сдутом воздушном шаре. Видимо, из жалости, но это не точно. Попутно сообщив Саше свой код-пароль "Ибица, город, пластилин". Видимо, в знак высокого доверия, но это не точно.
А потом они прыгнули с парашютом, а во время прыжка влюбленно смотрели друг на друга.
Пока они прыгают и смотрят, фифа с распущенными волосами в роли сотрудницы СВР сообщает Лавроненко в роли генерала СВР, что Саша и Маша пересекли границу (*видимо, в том самом прыжке на парашюте, раз их не перехватили на границе) и едут в Калининград.
И генерал такой:
- Ну правильно, куда им еще ехать, как ни домой! (*я пустила сентиментальную слезу из правого глаза). Тем более, папина могилка в Калининграде (*я пустила сентиментальную слезу из левого глаза). Вот попрощаются с папой (*начала всхлипывать), и мы их возьмем (*поперхнулась соплями на всхлипе).
И вот стоят Саша и Маша над могилкой. А вокруг прячутся СВРшники за нагробиями: благородно дают им оплакать папу.
И тут вдруг кааак прилетит взрывпакет.
Все кааак офигеют.
А вслед за пакетом кааак приехал на огромной скорости микробус (*типа, маршрутки, но какой-то крутой).
Кааак отъедет эта дверь, похожая на маршруточную. И оттуда Сашин папа в виде Машкова с бородой: залезайте!
Саша и Маша:
- ....ть!
И в машину.
Лавроненко:
- Да лаааааднаааа! Вот это сюрприсссс!
И в свой джип.
Машков рванул, Лавроненко за ним. А Маша дверь маршруточную закрыть не может. Заклинило (*а патамушта вам же говорили: ДОМА У СЕБЯ ДВЕРЦЕЙ ХОЛОДИЛЬНИКА ТАК ХЛОПАТЬ БУДЕШЬ!)
И вот эти маршрутка и джип несутся по кладбищу, старательно объезжая могилки. И на одном повороте Маша кааак выпадет из маршрутки.
Саша кааак заорет:
- Ее надо подобрать!
А Машков:
- Подбирали уже!
И дальше едет. А Лавроненко за ними.
А Саша такой:
- А это кто? Чо ему надо?
А папа такой:
- Друг, бывший.
В общем погонялись они по шоссе друг за другом. Чисто падружески. Машинки чужие попереворачивали, постреляли друг другу в колеса. Чисто пабраццки.
Наконец Машков опрокинул Лавроненко и уехал с Сашей Петровым в голубую даль.
В голубой дали Саша Петров с очень грустным таблом спрашивает:
- Паааап, а ты ничего не хочешь мне сказать?
Машков:
- Нет.
Саша Петров со слезой в голосе:
- Ну спасибо хоть позвонил один раз за 15 лет!
Машков:
- А я тебе не звонил.
И кааак нажмет кнопку в машине. А машина кааак наполнится газом. А Саша Петров кааак отключится. А Машков не отключился. И все потому, что у него был чистый носовой платок, которым он закрыл нос и рот от газа.
(*Рекламная пауза от Ивановской ткацкой фабрики: чистый носовой платок - отличная замена противогазу!)
Включился Саша Петров уже в каком-то пафосном доме с колоннами, красивым паркетом, дорогой мебелью.
Тут пришел папа и говорит:
- Поработаем. Память еще не растерял?
Саша:
- А ты мне точно не звонил?
Папа:
- Ты что, дурачок? Конечно, нет.
Саша чуть ли не в сопли, а папа дает ему стопку бумаги А4 и ручку:
- Пиши всех, с кем контактировал последний год.
Саша такой:
- А может, за последние 15 лет?
Папа кидает ему пачку бумаги А4:
- А может, и за последние 15 лет.
(*я такая: а нарисовать не надо?)
Потом Машков просмотрел список и говорит:
- Список - г@вно, ты меня не вписал.
И Саша забыковал, как подросток:
- Ващета я не шпиен, чтоб всех помнить, я никто.
А Машков в ответ:
- Ну класс! Растил, учил, воспитывал, а он стал никем! Мечта любого отца!
Саша было всхлипнул, но тут вспомнил кое о чем (*он же мнемоник, в конце концов, а не xpен с горы) и с надрывом:
- Машу надо спасти!
- Ну иди в СВР и скажи им: "Отдайте мне мою девушку, патамушта я ее люблю!"
Саша с еще большим надрывом:
- ЕЕ! НАДО!! СПАСТИ!!!
И Машков:
- Ну ладно, только не плачь!
И разработал план. По этому плану он пришел в СВР и сдался, а Саша должен был отключить свет в здании. И Саша, хоть и с опозданием, ибо раздолбай (*ну и плюс там его убить хотели, изувечить, но это мелочи), но отключил. А Машков тем временем обвинил Лавроненко в том, что он сдал Юность, что он предатель, и в темноте сбежал с Машей и Сашей.
Приехали они все в папин дом в колоннами.
Маша: Так кто нас сдал?
Папа: Лавроненко!
Маша: Язналь! Вот гад!! Его надо брать и колоть!!!
И Саша такой: Да-да! Брать и колоть!
И папа такой: Ну поехали брать и колоть.
И они, даже не пописав на дорожку, поехали брать и колоть. Видимо, обратно в СВР.
По дороге папа вдруг останавливается и говорит Саше:
- Вот тебе, Саша, новенький шведский паспорт, еще пахнущий типографской краской. Бери его и дуй отсюдова в Швецию.
Саша в шоке:
- Чойта?
Папа:
- Ну я на службе, а ты никто! Сам сказал. Так что бери и дуй, я тебе говорю.
Саша снова забыковал:
- НУ И ДУНУ! НЕ БОЛЬНО-ТО И ХОТЕЛОСЬ!! И МАШУ С СОБОЙ ЗАБЕРУ, ПОНЯЛ!!!
А папа такой:
- А Маша тоже на службе. Это ты никто, а она кто.
И Саша такой:
- Мааааааам Мааааааш, ты ж со мной?
Но Маша такая:
- Извини. я с папой.
И Саша кааак разобидится на всех, кааак выйдет из машины, кааак хлопнет дверью, кааак пойдет прочь, солнцем палимый...
А папа с Машей кааак начхали на Сашины обидки, кааак поехали дальше.
И тут одинокого Сашу кааак взяли СВРшники. Кааак пояснили ему за то, кто предатель на самом деле.
И тут у нас первый вотэтоповорот, ибо предатель у нас...
