У вас хорошая память? У меня выборочно. То, что мне интересно, то, что занимает мой ум и воображение, задерживается в ней надолго. А вот спроси меня, в чём я вчера выходил на улицу – могу впасть в ступор.
Я недавно рассказал вам классическую историю об Одиссее и Полифеме. Её знают все. Мне даже было немного стыдно за то, что целых две статьи я вынужден был повторять общеизвестные подробности, но этого требовала композиция текста.
А теперь, представьте себе, что хорошая память может попытаться вдребезги разбить общеизвестную историю. Как? Ещё с раннеподросткового возраста, фактически с детства, я коллекционировал открытки с произведениями искусства. Среди них была и такая
Никола Пуссен. Пейзаж с Полифемом:
Более того, я хорошо помнил эту картину в музейной экспозиции Эрмитажа. В общем, произведение засевшее глубоко в память чуть ли не с самого детства.
Надо сказать, что в целом я довольно сдержанно отношусь к Пуссену. Иногда он бывает чрезмерно скучен и занудлив. Но не здесь. Эта картина просто дышит гармонией и спокойствием.
Но позвольте! А как же история Одиссея? Это тот кровожадный монстр, который плевал на законы гостеприимства и зубами разрывал спутников Одиссея? Тот, кто кичился только своей силой, и думал, что если она есть, то разумеется, ничего другого и не надо. Он мирно сидит на вершине горы (как будто сам являясь) её продолжением и играет на флейте. Кровожадный людоед. Скорее всего, это Этна, ведь местом жительства циклопа была Сицилия. От того, кто описан у Гомера скорее можно ожидать барабанов или просто диких воплей, но никак не тихой мелодии флейты среди умиротворяющего и гармоничного пейзажа.
Как хотите, но у меня этот Полифем никак не вяжется и не стыкуется с тем, которого ослепил Одиссей.
Тут какая-то путаница, ребус. А я, по своему характеру, очень люблю такие вещи. Будем разбираться? Я не скажу, что мы имеем дело с самым сложным и самым запутанным ребусом в истории мировой культуры, но загадка определённо есть.
Сюжет – яркий, красочный, но абсолютно бесспорный, приобретает какой-то новый поворот, причём совершенно нелогичный, как будто в отделе для корнеплодов овощного магазина вдруг стали торговать изящным хрусталём. Теперь точно придётся разбираться
Выходит, что кровожадный монстр из «Одиссеи» ничуть не похож на пуссеновского персонажа под тем же именем, который скорее является частью идиллического ландшафта, чем угрозой хоть для кого-то. В чём же дело? В юриспруденции. Да-да.
Античность вовсе не знала такого понятия, как копирайт (что естественно). Поди сейчас возьми какого-нибудь популярного персонажа, например Индиану Джонса, с той же внешностью и в том же образе и сделай из него в своём проекте какую-нибудь одинокую прачку в Гарлеме. По судам затаскают.
Совсем иное дело – древний мир. Гомер написал о Полифеме? Значит это имя уже многие знают. Возьму-ка и я напишу о нём. Тем более, что к творениям Гомера часто относились не только (и не столько) как к литературе, а как к учебнику по истории и географии. Только вот мой Полифем будет не людей жрать, а играть на флейте. А кто мне запретит? Вот так и родились два совершенно разных персонажа. И оба Бунши циклопы и оба Иван Васильевичи Полифемы жившие на Сицилии. Общего, кроме этого между ними совсем ничего. Как писали иногда в газетных опровержениях «Я с этим субъектом не являюсь не только родственником, но и однофамильцем».
Полифем 2. 0 существует в двух вариациях – комической и лирической. Комическая возникла в греческой литературе чуть раньше. Это неуклюжий увалень (а каким ещё быть циклопу), который пытается играть на кифаре (разновидность лиры) и волочиться за нимфами, а те, естественно хохочут и издеваются над ним.
Max Pietschmann. «Улов» Полифема:
Лирическая ипостась появляется в античной пасторальной поэзии. Той, авторы которой часто писали произведения под названием «Идиллия». В этом варианте, Полифем всячески пытается добиться любви морской нимфы (нереиды) Галатеи. Сначала она отвергает его, ссылаясь на несоответствие в размерах. Да и вообще, он толстый, неуклюжий и противный. Кроме того, между ними существуют и естественные преграды. Нимфа больше всего любит морскую стихию, а циклоп, хоть и является сыном Посейдона, не может плавать и резвиться у прибрежных скал.
Росписи знаменитой виллы Фарнезина, зал, посвящённый триумфу Галатеи. 1512
Правая часть создана мастерской Рафаэля (немного сам маэстро, Джулио Романо и др), тоскующий Полифем, слева, написан Себастьяно дель Пьомбо
Тоскующий Полифем шатается по острову и выбрав место, с которого хорошо видно Галатею, усаживается там, и начинает играть. Какой сентиментальный сюжет…Если бы у меня с детства не было идиосинкразии на сопливость, точно пустил бы слёзку.
Морис Дени. Полифем. 1907 (великолепная вариация на тему Пуссена)
Но, некоторые поэты идут ещё дальше. Циклоп становится у них музыкантом-виртуозом.
Систо Бадальоккьо. Полифем и Галатея. 1907:
Его мелодии становятся настолько совершенными, что Галатея забывает о его комплекции, неуклюжести и даже о морских забавах и безоговорочно влюбляется.
Тут должна быть фрески из Помпей 1 века н.э. - Полифем и Галатея. Но я опасаюсь того, что опять набегут бабки в платочках и начнут визжать, как будто их режут "откровенный контент". Поэтому, предоставляю вам право погуглить сами. А ханжей визжащих будто бы по поручению "высшего существа" черти заставят на Страшном Суде 666 суток смотреть немецкое порно с сантехниками
Как говорил наше всё, Александр Сергеевич - «С той же ночи понесла». А может и нет... Но мифы утверждают что от этой связи родились три сына - Кельт, Иллириус и Галлус, которые потом стали родоначальниками всем известных народов - кельтов, иллирийцев и галлов.
Античные же поэты превозносят Полифема как великого музыканта, который своей музыкой смог создать гармонию из такого неподходящего для отношений материала и добиться руки, сердца (и не только) прекрасной нимфы. Да ладно нимфы, музыке Полифема ставится в заслугу то, что она смогла преодолеть разрыв между стихиями (земли и воды).
Видите, как далеко может завести отсутствие юридически оформленных прав на персонаж. Бери его, и делай с ним что хошь. С другой стороны – в античности это сплошь и рядом. Знакомые нам образы мифов – это очень и очень часто коллективное творчество. Один придумал одно, другой – другое. И бывает сложно разобраться, где там первоначальная, каноническая версия, а где последующие наслоения. Сложно, но можно.
Предыдущие статьи «полифемовского» цикла
Жертва, которую ничуть не жаль
Максимум хитрости и побоку мораль - стратегия при встрече с людоедами
