Николай сначала был шокирован, потом последовала долгая сцена. Мужчина как мог, пытался доказать жене, что любит её одну, Юлю. Объяснял, что его отношения с другой женщиной похожи на какое-то наваждение. Стоит ему оторваться от неё, не видеть и не слышать, как он ужасается тому, что произошло, винит себя за измену, тянется к супруге. Но стоит Любе позвонить, как-то мелькнуть на горизонте, да даже в мыслях, как его опять с неудержимой силой к ней влечёт.
— Вот видишь, в каком ты состоянии, — продолжала Юля, — Успокоиться не можешь, нервная система совершенно расстроена (а про себя лишний раз подумала, что баба Нина права – в таком стрессе, не умея найти выход, мужики и лезут в п@тлю).
Несколько последующих дней были слишком мучительными. Николай колебался, сомневался, просил Юлю позволить ему остаться, умолял о прощении, но женщина твёрдо стояла на своём. И знала – она никогда не признается Николаю, что делает это всё для его же блага. Она сама собрала вещи мужа, тщательно проследив, чтобы было уложено всё, что ему необходимо и дорого. И, в конце концов, супруг сдался, купил билет, позвонил Любе и сказал, что едет к ней.
Юля осталась одна. Она и раньше не любила оставаться дома в одиночестве, а теперь стало и вовсе тоскливо. Несчастная женщина понимала, что не имеет права требовать участия и помощи у родных и знакомых. Ведь решение принимала она сама.
Она подобрала во дворе щенка, принесла домой, и теперь был кто-то, кто скрашивал печальные вечера, заставлял регулярно выходить на улицу, заботиться о хлебе насущном — для своего питомца, ну и для себя.
Юля надеялась, что пройдёт несколько месяцев, она свыкнется с мыслью, что брак распался, и ей станет легче. Жизнь возьмёт своё, она найдет какие-то новые увлечения, может быть, вернётся и чувство радости. Но женщина не могла освободиться от тревоги и тоски. Винила себя за это, в сотый раз твердила себе, что поступила правильно, что она сильная, справится. Сходила к врачу, взяла рецепт на антидепрессанты. Теперь Юля не мучилась от бессонницы, но, придя с работы, продолжала думать о муже, он никак не шёл из головы.
Как-то раз Юля уснула особенно крепко. Прежде Николай не снился ей, а тут она увидела его так ясно, словно он находился с ней рядом. Выглядел нехорошо. Похудел, осунулся, глаза были затравленными. Ей захотелось подойти, обнять его, успокоить, но она не могла этого сделать – какая-то невидимая и непреодолимая преграда стояла между ними.
— Юлечка, — сказал тот, кого в душе она по-прежнему считала своим мужем, — Спаси меня, родная, помоги!
— Что с тобой произошло? — она билась о невидимую преграду, — Расскажи мне, что случилось, чем я могу помочь? Ты болеешь? Попал в аварию? Может быть, под суд?
Он болезненно сморщился, и она поняла, что все её догадки неверны.
— Кроме тебя, мне никто не поможет, — сказал Николай, — да и тебе, не знаю, удастся ли это. Но если ты меня отсюда не вытащишь, я погибну… Юлька, я перед тобой страшно виноват, но я молю тебя…
Юля вырвалась из сна с колотящимся сердцем и сразу потянулась за телефоном. Уже давно она не звонила Николаю. Считала, что для них обоих так будет полезнее – что отрезано, то отрезано, все отношения остались позади.
Николай не отвечал — а холодный голос: «абонент находится вне зоны действия сети» хлестал п осознанию: «что-то с ним произошло». Конечно же, вполне возможно, его новая подруга позаботилась о том, чтобы Коля сменил номер. Но чувство тревоги нарастало, словно снежный ком, летящий в пропасть. Какое-то время Юля ещё промаялась, пытаясь взять себя в руки, но потом сдалась. И купила билет в тот город, где теперь жил её бывший муж.
Ночь в поезде прошла в размышлениях. Юля знала, в какой организации работает её супруг. Она решила, что удобнее будет прийти к нему туда. Но если ей не повезёт, и Николая там не окажется, придётся узнать адрес, и наведаться к нему домой. Каково ей будет пережить всё это – увидеть счастливую новую семью, и мужа, который теперь всецело принадлежит другой женщине?
«Но я же не собираюсь его забрать, не стану уговаривать вернуться ко мне, — твердила себе Юля, — Пусть я буду выглядеть глупо, но мне надо убедиться только, что у него всё хорошо».
Утомленная всеми этими внутренними терзаниями, бессонной ночью, Юля села в такси на вокзале и поехала в ту фирму, где надеялась увидеть Николая.
Там откровенно удивились её визиту.
— Ничем не можем вам помочь, — сказал молодой человек, к которому она обратилась с просьбой позвать Григорьева, — Он у нас уже месяц как не появляется, ничего о нём не известно. Домашний адрес? Да, конечно, подскажем. А Вы, если что-то узнаете – позвоните нам, хорошо? А то впору уже Николая в «пропавшие без вести» зачислять.
— Что же вы, даже не встревожились, что с вашим сотрудником? — не могла не упрекнуть Юля.
— Знаете, у нас вообще сокращать коллектив начальство готовится,— доверительно сообщил парень, — Так что, может, руководству и на руку, что Николай столько времени не выходит. Вылетит одним из первых.
Юля плохо знала город, и, хотя сотрудник объяснил ей, как добраться на общественном транспорте, она снова вызвала такси. Невольно отметила, что улица Интернационалистов, где жил теперь её муж, хоть и находится в центре, но, видимо, скоро будет реконструироваться. Дома тут стояли старые, двухэтажные. В больших дворах ютились деревянные допотопные сараи, некоторые из них совсем уже развалились. Она заметила даже голубятню.
«Видно, небогатой оказалась невеста, — подумала Юля, — Ну что ж, дом снесут, квартиру дадут».
Не без робости зашла она в подъезд. Крутые деревянные ступени, стены, выкрашенные синей краской, неприятный запах жареной картошкой… Юля поднялась на второй этаж, ругая себя за то, что так и не придумала какой-то повод, объясняющий её визит. И ещё она сообразила, что день будний, дома может никого не быть.
Но на звонок Юле открыли сразу. На пороге стояла невысокая женщина – короткая стрижка, чёрные завитки. Юле она невольно напомнила Атаманшу из мультфильма «Бременские музыканты».
— Что вам надо? — недружелюбно спросила женщина.
И Юля окончательно растерялась:
— Можно увидеть Колю? Только на пару минут. Если он скажет, что у него всё хорошо, я сразу уйду.
— А, вон кто приехал, — женщина усмехнулась, — Жена законная нарисовалась. Не хочет он тебя видеть, ясно? Мне велено тебя и на порог не пускать. Так что, зря время потратила!
Я-то всё ждала, когда же ты объявишься. Не верила, что нынче имеются такие бескорыстные особы, которые своими руками мужу чемоданчик соберут и на новую жизнь его благословят. Ну, что тебе надо от него, говори? На квартиру твою он не претендовал, денег с собой привёз – кот наплакал, вещи – только свои собственные. Детей у вас общих нет, так что ж ты всполошилась? Или по вниманию соскучилась, а больше никто тебя не подбирает, никому ты не нужна?
— Да я…Что вы говорите… Дело совсем не в этом. Ничего мне от Коли не надо, но…
— Вот и хорошо!
Женщина хотела захлопнуть дверь, но это ей удалось не сразу. Юля успела вставить свой сапожок.
— Позовите его, ну пожалуйста, — она сама презирала себя за то, что потеряла всякую гордость.
— Сейчас, прямо! Разбежалась! — и хозяйка квартиры оттолкнула Юлю локтем, после чего ей удалось захлопнуть дверь.
Глотая слёзы, женщина вышла на улицу. Никто и никогда не вёл себя с ней так нагло, по-хамски. Хотелось как можно скорее уехать подальше отсюда. Юля разрыдалась уже в открытую. Пришлось искать место, где можно пересидеть какое-то время, выплакаться, успокоиться немного, подождать, пока глаза просохнут. Нельзя же было показываться людям такой зарёванной. Она вошла во двор, села на лавочку у стены дома, достала из сумки валерьянку в таблетках. Пузырёк выскользнул из пальцев.
Юлия наклонилась, чтобы его поднять – и лицо её оказалось на одном уровне с пыльным узким окошечком подвала. Что-то привлекло ее внимание, как будто силуэт...
СЛЕДУЮЩАЯ, ТРЕТЬЯ ГЛАВА