А вы никогда не думали, что хоббит – это от хобби? А, ведь, это и было хобби успешного ученого-филолога, исследователя древних Британских языков Джона Толкина. Он и печатать, то не хотел свои плоды литературной фантазии, зная, что пионером в жанре литературной сказки на Британских островах не является. Начиная, с эпохи романтизма повышенный интерес к сказкам в Великобритании проявляется в разных формах. Целый ряд писателей, отталкиваясь от народной поэтической традиции, творили и вытворяли в собственном воображаемом мире. Им усердно помогали в этом труды ученых-филологов, собравших памятники Британского фольклора и зафиксировавших их в первозданном виде, с сохранением всех диалектических, этнографических и иных особенностей. Непосредственно в самом Джоне Толкине соединились или столкнулись буквально «лоб-в-лоб» две вышеупомянутые категории интеллектуала от литературы- талантливого писателя, фольклорного стилизатора и ученого-филолога. Он этого и не скрывал и как подобает католику христианину, не относился серьезно к собственным трудам на бумаге. Ему хотелось создать что-то новое, творческое ( ибо он верил в Творца Создателя), непонятно-чудесное и обыденно-простое. Сказку…Детскую… и обязательно с возвышенным и забавным смыслом. Очень-очень английскую. Как я его понимаю и поддерживаю! Фольклор хочется обогатить собой и привнести в него от себя, если ты его подлинно любишь и знаешь. Дж.Р.Р.Толкин сделал это!
Он создал не миф, не сказку, а эпос, основу которого составил сказочный фольклор Британских островов. Его «годичные кольца могучего дуба» и породили «Братство великого кольца». Сердцевинная часть «Кольца» есть поверья, мифы, обряды, фантастический мир драконов, эльфов, гоблинов и т.п. Толкин не столько создал, сколько оборганичил для себя кельтские и англосаксонские традиции. Не секрет, что главным произведением-предтечей «Кольца» является героическая поэма донорманнской эпохи «Беовульф», подтолкнувшая Толкина на создание собственного легендариума … и собственного языка! Да, все началось с языка. Дж.Р.Толкин был профессиональным филологом, но не фолклористом в полном смысле. Меня, вот, что удивило! Он создал язык своего эпоса на основе испанского и готского. Однако, уже существовал язык параллельного мира – язык эльфов. Почему он его не применил? Думаю, что изучая подробно наш английский фольклор, Толкин наталкивался на знаменитые легенды, где говорится и буквально цитируется язык эльфов, к которым в Британии всегда относились с большим уважением. Толкин не знать об этом не мог. И у себя применил образ эльфов в стилизованном виде, и имел на это право, конечно. Хотя мог бы и совсем без них обойтись, если уж создавать, так создавать…
Вот цитата из первой книги «Братство»: « И в этот миг тишину ночного леса нарушили совершенно неожиданные звуки. Песня послышалась вдалеке и смех, звонкий как колокольцы! Чистые голоса взлетали в воздухе, пронизанным звездным блеском…. –Эльфы! – воскликнул Сэм сиплым шепотом…Они шли, казалось, неторопливо, но быстро, а звездный свет сиял и искрился с их длинных волосах… Ни фонарей, ни светильников у них не было, но под ноги странникам лилось сияние, будто свет от низко висящей на горизонте луны». А вот знаменитая Нокграфтонская легенда из Ирландии: «Вскоре до его слуха донеслись нестройные звуки какой-то дикой мелодии. Коротышка Лисий Хвост прислушался и подумал, что никогда прежде не доводилось ему слышать столь восхитительной музыки. Она звучала как хор нескольких голосов, причем один голос так странно сливался с другим, что казалось, будто поет всего один голос, и однако же все голоса тянули разные звуки. Слова песни были такие.
Да луан, да морт,
Да луан, да морт,
Да луан, да морт.
Эльфы Нокграфтонского холма – а вед это была песня эльфов – пришли просто в восторг… Восхитительная картина открылась его глазам, когда он спустился с холма под звуки дивной музыки…»
Также как и эльфы Нокграфтона пригласили Коротышку к себе на поляну, так и хоббит Фродо удостаивается чести их благосклонности. Просто языки в наших Британских краях выдумывали повсюду, особенно это касалось земли Эйре. Вот, прекрасная песня водяного из сказки «Души в клетках»:
Рам фам будл буу.
Рипл, дипл нити доб;
Дам дудл Куу,
Рафл тафл читибу!
Поняли что-нибудь? Да это и необязательно. Параллельный мир на то и параллельный, чтобы создать вам обратную реальность, не отвечающую вашему отбору лексических средств.
Ну, да, Бог с ними, с эльфами, с водяными. Мелочи все это. Собственный мир Толкина все-таки был создан писателем, пусть и с сильным влиянием родного фольклора. Этого он, кажется, и хотел – все самое лучшее – это новое и по-своему. Поэтому названия местностей в Средиземье сильно отдают чисто английской этимологией. Взять хотя бы тот же самый Шир. Это знаменитое англосаксонское окончание для резиденции тана, приближенного короля. Вот такая вот попытка оборганичить уже существующий опыт.
Средиземье… Как это? А вот роскошнейшая шотландская легенда о Томасе Рифмаче: «Но если ты произнесешь хоть слово, ты упустишь свое счастье и будешь приговорен на вечное скитание по бесплодной пустыне, что лежит между прекрасной Эльфляндией и землей людей!» Может отсюда? Далее, женский образ из параллельного мира обязательно связан с королевой. Чаще всего, это – королева эльфов, как выброс творческой энергии человека: «Светлые волосы ниспадали на плечи. Белоснежный конь под ней грациозно ступал меж деревьев, и Томас увидел, что каждая прядь его гривы заканчивается серебряным колокольчиком… --Я королева эльфов, -молвила она.» У Толкина тот же образ женского начала как творческого. Владычица Галадриэль: «… высокая тонкая, светловолосая и прекрасная». Наследственное британское понимание женской красоты – власть, мудрость и высокий рост: Эберет, Лучиэнь и Галадриэль. Готское, финское и испанское. Семантика. Да, интересная, многокомпонентная поэзия. «Что в имени тебе моем?»
Мир Толкина его и не его в совокупности. Он – следствие уже веками крепко существующего британского кольца – сказок и мифов, опоясывающих Британские острова. Здесь хочется отметить, что Толкин, как убежденный католик, регулярно исповедывавшийся и причащавшийся у о.Фрэнсиса НИКОГДА не помышлял ухода из мира этой и особенно христианской реальности ( как ему приписывают) .Он не помышлял о создании своего мира и упаси Бог какой-то религии. Не называл свои труды Откровением свыше и снизу. Трилогия «Кольца» не о разделении Добра и Зла, тем более географически. Он и печататься не хотел из-за опасения недопонимания именно в онтологическом порядке. Психов много. Он просто любил наши славные, земные, чуть-чуть с хитрецой Британские сказки и пересказывал их по-своему.
