Ночью князь Ярозор почти не спал. Мысли, подобно испуганным курам, заполошно метались в его голове в поисках достойного решения, обеспечивающего выход с честью из сложной ситуации. Ну, зачем он похитил Хибу?! Покусился на возможность шантажировать Волка, и тем самым одержать лёгкую победу, а оно вот как вышло... У девчонки оказались такие покровители, что не ему, Ярозору, с ними тягаться! В порошок его сотрут Троян с Мораной, да и тень самой Макоши за их спинами уже маячит. От таких дум, жутких и тягостных, даже мурашки по спине побежали...
Кое-как провертевшись на своём мягком ложе до первых утренних сумерек, Ярозор с разболевшейся головой поднялся, вышел во двор терема и вылил на себя ушат холодной колодезной воды. Немного полегчало, но ясность в мозг так и не пришла... По скрипучим ступеням он поднялся в трапезную, сел за стол и велел подать ему корчагу самого крепкого стоялого мёда. Есть не хотелось совершенно, кусок в глотку не лез!
Так, наедине с корчагой мёда, просидел Ярозор почти до обеда, перелив в себя изрядное количество её содержимого. Стал на ноги, пошатываясь, и направился прямиком в горницу к своей полонянке Хибе. Боярыня сидела на лавке у оконца и тихонько пела какую-то протяжную хазарскую песню. Увидев Ярозора, она встала и поклонилась:
- Здрав будь, князь! С чем ко мне пожаловал?
- И тебе здравствовать, боярыня - прохрипел Ярозор - а пришёл я к тебе с доброй вестью. Ты боле не пленница моя, а гостья. И вольна покинуть мой дом в любое время, когда сама этого пожелаешь!
- Вот как?! - удивлённо подняла бровь Хиба - тогда, княже, вели доставить меня домой немедля. А то загостилась я у тебя, и про свои домашние справы забыла, а они сами себя не сделают! Верно говорю?!
- Верно, боярыня. Идём во двор, скоро дома будешь...
Отправив Хибу домой снова при помощи огромного колдовского ястреба, Ярозор решил: пусть их с Велибором рассудит меч! И великие боги Прави не станут вмешиваться в их дела - это Волк, воевода князя Велибора, пришёл с войском, с войной, во княжество Ярозора, а не наоборот. А то хитрое письмо якобы с просьбой о помощи - так его никто не видел! Оно уже рассыпалось в прах, а значит, его и не было вовсе! Это лишь выдумка злобного Велибора с целью оправдать своё нападение на мирное княжество, и военный захват земель, принадлежащих ему, Ярозору. А участь захватчиков, по мнению Прави, должна быть едина - смерть! Следовательно, могучий Перун и остальные боги станут на его сторону, и он одержит победу в битве с полками Велибора...
И, отдав нужные распоряжения своим подручным о подготовке ратей к сече, довольный собой Ярозор вернулся в трапезную к корчаге с мёдом. На его чёрной душе заметно полегчало, и через две-три чарки она уже затребовала весёлых песен...
...Сторожевые сотни, рыскавшие впереди основного войска, докладывали воеводе Волку о полной тишине и отсутствии даже малейшего намёка на появление окрест варнацких шаек. Проезжая деревню за деревней на пути к стольному граду Ярозора, боярин не ленился спрашивать у местных крестьян о татях - много ли разбойников, да сильно ли они жить мешают? Неразговорчивые и угрюмые люди в ответ только делали удивлённые глаза, впервые об этом слыша...
Пройдя с половину дороги, и убедившись, что княжье письмо Ярозора было обманом, Волк принял решение стать укреплённым лагерем на большом холме в чистом поле, отправив гонцов к Ярозору с грамотой, в которой он потребовал объяснений его заведомой лжи о бесчинствах татей в его княжестве. Дожидаясь ответа коварного князя, воевода строго-настрого приказал своим воям не чинить ни малейшей обиды местным жителям, но, однако, постоянно держать с ними ушки на макушке...
Прошло три дня. Перед рассветом четвёртого Волк проснулся в своей палатке от какого-то непонятного красноватого свечения. Боярин рывком сел на своём походном ложе и бросил быстрый взгляд вокруг. Красным светом сиял его оберег, лежавший рядом поверх ратной одежды, и некогда подаренный ему богиней Смерти и Зимы.
Око Мораны! Волк впервые за всё время обладания увидал его таким, и означать это могло только одно - близкую опасность и угрозу... Быстро одевшись, боярин вышел из палатки осмотреться. В лагере всё было в порядке: горели караульные костры и стража не дремала. Сам не осознавая зачем, Волк не спеша двинулся к воротам, к заезду в лагерь. Его ныне охраняла хазарская сотня из тысячи его тестя Борислава. Ратники, сидевшие у костров, даже в темноте узнали воеводу и приветствовали его возгласами:
- Буди здрав, боярин! Отринь смуту, у нас здесь мышь не проскочит!
- Ведаю про то, робяты! И вам здравствовать желаю! - отозвался Волк, всё также продвигаясь к выезду. Небо медленно начинало светлеть, и на востоке уже вскоре займётся первая узенькая полоска зари. Конский топот в предутренней тиши показался громким и гулким. Он быстро приближался к лагерю русичей. Волк остановился, вглядываясь в сумерки в пяти саженях от ворот. Вскоре он увидал огромного роста всадника на крупном вороном коне. Тот скакал намётом, и чёрное корзно-плащ развевалось за ним, напоминая зловещие крылья. Немного не доезжая до ворот, всадник поднял над головой какой-то кожаный мешок. Раскрутив его в могучей руке, он зашвырнул его за ряды телег, перекрывавшие проезд. Мешок упал прямо к ногам Волка. Воевода нагнулся, потянул за тесьму, стягивающую горловину, и увидал отрубленные головы трёх своих гонцов, отправленных к Ярозору с грамотой. Обрывок залитой и ныне засохшей кровью бересты также лежал в этом мешке, зажатый в зубах одной из голов. На нём было нацарапано всего три слова:
"Вы все умрёте!"
Начинавшийся рассвет показал, что весь лагерь русичей на холме полностью окружён неприятельской ратью, расположившейся в трёх сотнях саженей от него...
Внимание! Копирование или перепечатка материалов моего канала "Чёрный Скорпион" допускается только с разрешения автора!