Валентина редко заглядывала в почтовый ящик. Никакой корреспонденции она не выписывала на почте, обо всем можно прочитать в интернете. А писем уже никто не пишет друг другу, все больше перезваниваются да смс пишут.
А тут возвращается с работы, проходя мимо почтового ящика, вдруг заметила через дырочки что-то белое. Квитанциям еще рано, может, извещение какое. Открыла – письмо. Без обратного адреса. Вывод один: мошенники. Небрежно бросила в сумочку, дома отправит в мусорное ведро.
Еще не успела закрыть дверь, как позвонила мама. Женщина совсем забыла про письмо. На следующий день на работе полезла за губнушкой и наткнулась.
- Девчонки, до чего дожились, мошенники уже в письменном виде донимают, - достала письмо и повертела его в руках.
- Ты даже не распечатывала? А вдруг от какого-нибудь поклонника, может, он тебя вчера на свидание приглашал, а ты пропустила такое событие, - это проговорила вечная в поиске Татьяна.
- Девчонки, что за ерунда.
- Валя, прочти, нам даже очень интересно, - дружно закричали коллеги.
Женщина вскрыла письмо и начала читать:
— Здравствуй, дорогая незнакомка. — Писал кто-то аккуратным почерком. — Я знаю, что ты так же одинока, как и я. Как бы я хотел найти тихое пристанище в глухой деревеньке рядом с доброй и симпатичной женщиной, чтобы сделать ее жизнь чуточку, хотя бы чуточку лучше и счастливее…
Валя перевела дыхание. На глаза ее неожиданно навернулась слеза. Вот уж пятнадцать лет она одна одинешенька. Детки выросли, уехали в город. А она со своей красотой пропадает, не видя мужской заботы.
— Ой, как заливает, — сказала тетя Нина, которой уже под шестьдесят. — Сразу видно, хороший человек. Была бы я помоложе, так, девки, не видать бы вам этого мужчины. Я, бывало, как одену сарафан на бретельках, да брови начерню, губы подкрашу, так парни меня за пятнадцать верст бегали глядеть.
— Точно, мамка моя рассказывала, - подтвердила Татьяна. — Ты, тетя Нина, на всю округу красавицей была.
— А досталась я, девчонки, вот бирюку-бирюком, на слово скупому да жадному. Молчит, да только глазищами зыркает, все родственники его, как осы злющие. У них в семье чай и тот с бубликами пили… — Вновь заговорила тетя Нина.
Остановить ее было нелегко.
— Прожила я у них ровно две недели, а потом собрала приданое в узелок, да домой, упала в ноги родителям :
— Не примете, так лучше в реке утоплюсь, а назад не вернусь…
— Погоди ты, тетя Нина, — наконец, остановили ее. — Слышали все сто раз твою историю. — Послушай лучше, чего дальше этот незнакомец пишет.
— Читай, Валентина!
Женщина снова принялась читать:
— Так случилось, дружок мой, что мне пришлось сражаться за справедливость. И эта борьба закончилась для меня катастрофой. Я был обвинен в том, чего не совершал, и упрятан за решетку…
На этих словах Валя поперхнулась и отложила письмо.
— Я все поняла, — сказала решительно она. — Я слышала про эти отношения по переписке. Мне такой пассажир не нужен.
В кабинете послышался шум
— Значит, письмо из колонии.
— А может, и впрямь хороший человек. Обидела власть.
— Много их там, на зоне хороших, нам эти разбойники в деревне не нужны. Ну-ка, станет по домам колобродить, напьется и погонит всех прочь…
И тут Таня, непривычно тихая сегодня, резко оживилась.
— Дай сюда это письмо, — пропищала она на весь кабинет. — Это письмо мне писано… Видите, сказано: «самой завлекательной и одинокой…» Может, я не самая красивая, но одинокая, точно.
Она ловко выхватила письмо из рук Валентины.
И ушла, хлопнув дверью. Вместе с письмом…
Пришла зима с морозами да метелями. И вот в их поселке появился незнакомый человек. Был он высок ростом, плечист, молод еще. Из-под шапки сверкали внимательные черные глаза, словно облитые маслом. На нем были кирзовые сапоги и новая фуфайка, за плечами почти пустой вещмешок.
Тетя Нина первой его заметила, потому что ее дом был первым в поселок.
— Уж не тот ли, кто письмо писал? — Сказала она сама себе, потому что сказать больше было некому.
Но удивительная деревенская информационная система «Одна Баба Сказала» сработала.
Пока незнакомец шел по деревне, из каждого жилого дома провожали его внимательные глаза. И вот не успел он дойти до середины деревни, как с того конца деревни устремилась навстречу ему Танька.
Человек остановился, никак не ожидал он такого приема. Татьяна взяла его под руку и повела домой, незнакомец не сопротивлялся…
В Петровке с осени до Нового года много чего успели закрыть. Была тут и школа средняя, и магазин, построенный еще при советской власти, и клуб, и родильный дом, и амбулатория, и детский садик… И Молочно-товарную ферму закрыли, и свинарник, и конюшню… Так что жители остались без работы, совхоза не стало, контору закрыли, каждый перебивался своим хозяйством.
Кто помоложе, уехали в город, кого дети забрали.
…Раз в неделю в Петровку приезжала автолавка. Жители ждали ее, как праздника. Покупать-то особо было нечего в той автолавке. Сахар с лета запасен, мука, дрожжи сушеные. Ежели колбаски купить, либо мойвы… Печенья, конфеток к чаю, вареньем запаслись, а все-таки других сладостей хотелось.
Но автолавка, есть автолавка, праздник — есть праздник. Все деревенское население собиралось тут.
И тут с того конца деревни все увидели: идет Танька. И не одна. С ней был тот самый автор письма. Он был уже приодет, в почти новом пальто последнего ее мужичка. И сама женщина была одета празднично, в цветастом шерстяном платке, подаренном ей когда-то давно за ударный труд в животноводстве.
И тут этот красавец увидел Валентину, скромно стоявшую в сторонке. Он отодвинул Татьяну в сторону и шагнул к Вале:
— Так вот кому я писал письма. Вот с кем я мечтал встретиться! — Воскликнул он обрадованно.
Мужчина торопливо сунул руку в карман и вытащил фотографию, на которой была Валя, красавица из красавиц и сказал:
- Я приду к тебе сегодня вечером, покажи, который твой дом.
Женщины обступили ее, кто-то радовался за нее, что рядом с ней теперь будет мужчина, кто-то ругал, что с таким горя не оберется.
Валя пришла домой и не находила себе места. Она же практически сама его пригласила. То и дела выглядывала в окно. Все-таки кое-что на стол собрала: отварила картошки, порезала селедку, достала помидор соленых из бочки.
Дрова в печке потрескивали, а Валя все думала: гнать или принимать. И вот вместе с клубом морозного воздуха вошел мужчина. В душе у женщины уже не было противоречий: она была рада, не знала, куда посадить, огорчилась, что не испекла пирог.
Вот то счастье, которого женщина ждала много лет. За чаем засиделись допоздна.
- Пойду я, Валя, - вроде как извиняясь, проговорил Василий, - а то Танька грозилась сжечь нас с тобой, если я останусь на ночь. - Валентина стояла в полном смятении. Делить с Танькой мужчину она не намерена.
Частенько вечерами захаживал к ней мужчина, но на ночь не оставался. У Вали разрывалось сердце. Это же к ней приехал Василий! Почему жизнь такая несправедливая?
Весной Танька с Василием уехали в город, а Валя так и живет в одиночестве, изредка ее навещают дети.