Продолжение. Предыдущая глава - здесь
Стремление к созданию более совершенной системы определения дальности и сопутствующая ей секретность были вызваны резким увеличением дальности стрельбы за двадцать лет, предшествовавших Первой мировой войне. Короче говоря, дистанция, на которую могло стрелять орудие, увеличивалась быстрее, чем способность прицеливаться с разумной точностью, и решение (в конечном счете, для типов дредноутов и линейных крейсеров) вооружить крупные корабли как можно большим количеством орудий самого крупного калибра только повысило ценность поиска решения. В течение первых тридцати лет эпохи броненосцев (1860-90–е годы) максимальная эффективная дальность стрельбы самых тяжелых морских орудий не превышала 2000 ярдов (примерно 1850 м), такой же, какой она была у последнего поколения деревянных военных кораблей. Опыт единственного на тот момент сражения между флотами броненосцев, битвы при Лиссе (1866), повлиял на тактику и конструкцию военных кораблей, по крайней мере, вплоть до 1880-х годов. В Лиссе численно и качественно уступающий австрийский флот использовал построение в ряд и тактику тарана, чтобы навязать ближний бой итальянской боевой линии, состоящей в основном из более крупных и грозных броненосцев. Впоследствии большинство флотов приняли тактику построения в ряд, большинство линкоров и броненосных крейсеров были оснащены таранными носами, а расположение орудия на борту многих военных кораблей отражали предпочтение, отдаваемое массированному огню впереди, а не традиционному бортовому залпу. В битве при Ялу (1894) во время китайско-японской войны китайский флот, возглавляемый двумя линкорами немецкой постройки, развернулся в V-образную линию в ряд (к тому времени оставленную всеми основными флотами) против японского флота, состоящего из множества военных кораблей европейской постройки (почти все легкобронированные крейсера), развернутого в одну линию. Китайцы открыли огонь с расстояния 5000 м, японцы - с 3900 м, но большая часть шестичасового боя велась на дистанции чуть более 2000 м. Японцы выиграли сражение, потопив пять китайских крейсеров, не потеряв при этом ни одного своего корабля. Сражение продемонстрировало, что линия фронта давала командирам большую степень тактического контроля в бою и, по крайней мере, возможность ведения скоординированного огня, но из-за примитивного управления огнем (несмотря на небольшую дистанцию, японцы добились около 10% попаданий, китайцы – 5%).
Большинство флотов считали успехи крупнокалиберных орудий китайских линкоров и скорострельных орудий среднего калибра японских крейсеров оправданием для продолжения вооружения своих дредноутов смешанной батареей обоих типов, обычно четырьмя 12-дюймовыми (30,5-см) орудиями и двенадцатью 6-дюймовыми (15,2-см) скорострельными.
Морские сражения Испано-американской войны (1898), по-видимому, подтвердили артиллерийские уроки Китайско-японской войны. Все попадания в Манильском заливе (столкновение крейсеров, в котором ни один военный корабль не имел тяжелых орудий) и большинство попадания в Сантьяго были снарядами среднего калибра. В каждом случае дальность стрельбы была аналогична битве при Ялу, но управление огнем было намного хуже. В Манильском заливе американские военные корабли получили 141 попадание из примерно 6000 выпущенных снарядов (2,3%) по неподвижным испанским целям. В Сантьяго, против испанских военных кораблей на полном ходу, показатель успеха американцев был еще ниже - всего 122 попадания из 9433 выпущенных снарядов (1,3%), но 12-дюймовые (30,5-см) и 13-дюймовые (33-см) орудия американских линкоров поразили 42 из них. попаданий - примерно из 1300 выпущенных снарядов (3,2%). Некоторым утешением для ВМС США стало то, что управление огнем в Испании было еще хуже, что нашло отражение в почти полном отсутствии повреждений, понесенных американскими военными кораблями в двух сражениях.
Неудовлетворительная результативность огня привела к новому тренду на улучшение управления огнем. Когда даже достаточно хорошо обученные орудийные расчеты могли поражать свои цели лишь в 1-2% случаев, все основные военно-морские силы были вынуждены признать необходимость в более совершенных устройствах и методах определения дальности. Одновременное улучшение дальнобойности самоходных торпед, последовавшее за изобретением гироскопа для торпед австро-венгерским военно-морским офицером Людвигом Обри, поставило под угрозу жизнеспособность большого бронированного военного корабля, если стрельба на большие расстояния останется такой неточной. Дальность стрельбы торпедами увеличилась с менее чем 1000 ярдов (примерно 900 м) в 1896 году, во время прорыва Обри, до 2000 ярдов к 1900 году и 3000 ярдов к 1904 году, что значительно повысило боевой потенциал не только торпедных катеров, но и подводных лодок. Британский адмирал Фишер был в числе тех, кто задавался вопросом, скоро ли дальность стрельбы торпедами достигнет 5000 ярдов (4600 м), что сравняется или превысит дальнобойность орудий линкора.
Морские сражения русско-японской войны, по крайней мере временно, положили конец подобным спекуляциям. В битве в Желтом море (1904) японские линкоры и броненосные крейсера, оснащенные новейшими дальномерами Барра и Страуда (считавшимися лучшим британским оборудованием до инноваций Дрейера и Поллена), открыли огонь из своих 12-дюймовых (30,5-см) орудий на беспрецедентной дистанции 11 000 м. Большая часть сражения велась на дальности 8000-9000 м, на которой орудия среднего калибра были бесполезны. Во время сражения японский адмирал Хэйхачиро Того впервые попробовал “пересечь букву Т” - тактику, скопированную у британцев, которые применили ее на маневрах в 1901 году. Двигаясь своей передовой колонной поперек пути приближающегося противника, Того сосредоточил огонь всех своих кораблей против головных кораблей русской колонны, вынудив ее отвернуть. После того, как Того успешно повторил маневр, русские попытались его прервать. В ходе последовавшей погони японские артиллеристы зафиксировали попадания в русский флагманский корабль "Цесаревич" на расстоянии 7000 м, одно из которых убило адмирала В.К. Витгефта и большую часть его штаба. Следующей весной Того одержал еще более решительную победу в Цусимском сражении (1905), разгромив адмирала Зиновия Рожественского и флот, который проделал путь от Балтики, чтобы освободить блокированные русские войска в Порт-Артуре, только для того, чтобы эта крепость пала, когда они были еще в пути. Русские орудия нанесли первый урон в ходе сражения японскому флагману "Микаса" с дистанции 7000 метров. Японцы открыли огонь с расстояния 6400 м, но, несмотря на то, что битва при Цусиме велась с более близкого расстояния, чем битва в Желтом море, артиллерия среднего калибра снова сыграла незначительную роль. После “перехода через Т” в начальной фазе сражения Того перехитрил Рожественского и в конечном счете преградил ему путь во Владивосток, в результате чего российскому флоту больше некуда было идти. Большие запасы угля, которые русские военные корабли взяли с собой в бой, только ускорили их уничтожение, поскольку из-за масштабных пожаров многие из них не смогли дальше защищаться, когда японцы приблизились, чтобы потопить их. Последние сражавшиеся российские корабли вступили в перестрелку с атакующими всего на расстоянии 2500 м, и на таком близком расстоянии в дело, наконец, вступила артиллерия среднего калибра.
После того, как снаряды среднего калибра сыграли столь значительную роль в крупных сражениях китайско-японской и испано-американской войн, они оказали незначительное влияние в битве в Желтом море или при Цусиме, в боях, в которых крупнокалиберные орудия крупнейших военных кораблей попадали на дальностях, которые тогда считались экстраординарными; более того, успех Того в ”пересечении Т" в обоих сражениях продемонстрировал, как крупные корабли в передовой колонне могли маневрировать, концентрируя огонь против вражеской колонны. Теперь казалось вероятным, что будущие морские сражения будут вестись на беспрецедентных расстояниях кораблями, вооруженными большим количеством более тяжелых орудий. Еще до русско-японской войны идея создания “полностью крупнокалиберного” военного корабля уже обсуждалась на международном уровне. Витторио Куниберти, главный инженер итальянского военно-морского флота, вскоре после начала века спроектировал крупнокалиберный линкор, который его собственный флот отверг. В 1903 году он опубликовал свои идеи в статье в журнале Jane's Fighting Ships под названием “Идеальный линкор для британского флота”. К тому времени британский, американский и японский флоты перешли к конструкции линкоров одного калибра, чтобы улучшить управление огнем, отчасти потому, что аналитические системы определения дальности, основанные на обнаружении брызг, не могли отличить струи воды, образующиеся при выстреле снарядов, от тех, что были выпущены из 6-дюймовые (15,2-см) и 12-дюймовые (30,5-см) пушек. "Лорд Нельсон" и "Агамемнон", последние британские линейные корабли, заказанные до вступления Фишера в должность, имели бы только крупнокалиберное вооружение из 12-дюймовых орудий, если бы "морские лорды" не отменили решение проектного отдела Адмиралтейства. Вместо этого им были предоставлены стандартные четыре 12-дюймовых орудия и дополнительное вооружение из десяти 9,2-дюймовых (23,4-см) пушек. Однако по состоянию на 1904 год идеальным типом корабля по мнению Фишера был вовсе не линкор, а линейный крейсер, первоначально задуманный как большой бронированный крейсер с 9,2-дюймовыми орудиями. Крупные морские сражения Русско-японской войны оказали влияние на концепцию Фишера, что выразилось в отказе от 9,2-дюймовой пушки в качестве оружия для его новых кораблей. Таким образом, дредноут и первые линейные крейсера класса "Инвинсибл" имели основное вооружение из 12-дюймовых пушек и не имели дополнительного вооружения. Как и все последующие “все крупнокалиберные” военные корабли, они несли орудия меньшего размера для отражения атак торпедных катеров - первоначально двадцать четыре 3–дюймовых (7,6-см) орудия для дредноута, позже уменьшенных до десяти, и шестнадцать 4-дюймовых (10,2-см) орудий для линейных крейсеров. Также имелись торпедные аппараты, но их основное вооружение не оставляло двусмысленности в отношении того, как они должны были использоваться.
Руководство британского флота от 1913 года рассматривало 12 000 ярдов (чуть менее 11 000 м) в качестве предела дальности стрельбы не только для 12-дюймовых (30,5-см) орудий, но и для 13,5-дюймовых (34,3-см) орудий их новейших крупных кораблей. Тем не менее, после того, как довоенный военно-морской флот включил в свой состав первые дредноуты и линейные крейсера, он обычно проводил артиллерийские учения на дальности 8000 ярдов (чуть более 7300 м), что лишь немногим превышало максимальную дистанцию, на которой 12-дюймовые орудия регистрировали попадания в сражениях 1904-1905 годов. К зиме 1912/13 года немцы провели несколько учений на дистанциях 11 000-14 000 ярдов (10 000-12 800 м), но с вероятностью успеха менее 10%. Дальнейшие достижения в области дальнобойности торпед усложнили задачу определить, какой будет или должна быть реальная дальнобойность крупнокалиберных орудий в следующей войне, поскольку все военно-морские силы считали слишком рискованным для крупных кораблей сражаться в пределах дальности действия торпед. К 1914 году немецкая торпеда G7 имела дальность стрельбы 10 000 м, британская Mark II - 10 000 ярдов (9 100 м), и оба флота предполагали, что крупные корабли другой стороны будут эффективно использовать свои торпеды в бою. Делая тактическую дилемму еще более острой, британские учения, проведенные между 1909 и 1911 годами, привели к выводу, что дредноуту, стреляющему с дистанции 10 000 ярдов, потребуется гораздо больше часа, чтобы вывести из строя другой дредноут, что слишком долго, чтобы задерживаться в водах, которые могут быть кишмя кишат торпедами.
Джеллико, будучи вице-адмиралом, командовавшим эскадрой новейших дредноутов Первого флота Метрополии (с Дрейером в качестве флаг-капитана), в течение 1912 года пришел к выводу, что акцент должен быть смещен с увеличения дальности стрельбы на увеличение скорости и объема огня, чтобы повысить шансы на то, что противник флот крупных кораблей мог поразить своих вражеских собратьев до того, как вражеские торпеды найдут свою цель. Джон Сумида пришел к выводу, что в декабре 1912 года Джеллико убедил Черчилля, тогдашнего первого лорда Адмиралтейства, и адмирала принца Луиса Баттенберга, тогдашнего первого морского лорда, заставить флот принять “секретную тактическую систему”, которая требовала, чтобы британские крупные корабли приближались на расстояние не более 10 000 ярдов, на максимально близкую дистанцию. на расстоянии 7000-8000 ярдов (6400-7300 м), затем уничтожьте противника интенсивным огнем не более чем за 5 минут, прежде чем отвернуть, чтобы уклониться от любых торпед, которые могут быть выпущены по нему. Основываясь на учениях, проведенных в 1912 году и ранее, Джеллико был уверен в 30% вероятности попадания с расстояния 7000-8000 ярдов. Действительно, в одном испытании один "дредноут" получил тринадцать попаданий из тридцати девяти выстрелов, выпущенных всего за 3,5 минуты. К несчастью, это новое видение боевого применения флота совпало или (как утверждает Сумида) привело к отказу от дальномера Pollen, который был более перспективным для решения задач целеуказания на больших дальностях, на которых британский флот, по крайней мере на том этапе, больше не планировал сражаться. В те же годы германский военно–морской флот аналогичным образом пришел к выводу, что будущие действия флота будут происходить на расстояниях 6000-8000 м, примерно на тех же дистанциях, на которых попадали крупнокалиберные орудия в русско-японскую войну. По крайней мере, российский генштаб пришел к выводу, что и англичане, и немцы продолжали проводить некоторые учения по стрельбе на большие расстояния только в качестве уловки, чтобы скрыть истинное направление, в котором развивалось их тактическое мышление.
Продолжение следует...