Жизнь в деревне начинается рано, а заканчивается еще раньше, с наступлением темноты. Особенно зимой. А уж когда мороз стоит трескучий, и вьюга завывает, нагоняя суеверный ужас, люди и вовсе предпочитают сидеть в жарко натопленных домах, как в надежных убежищах. Мороз крепчал, и ветер порывами гнал поземку так, что не видать было совсем ничегошеньки. В соседнем доме зловеще дребезжала крыша, того и гляди сорвет ветром и понесет по деревне, круша все на своем пути. Снег белел в свете луны, да и та, то и дело пряталась за угрюмые тучи. Вот тогда становилось темно и зловеще. И не поздно еще было, до ночи далеко, да видно погода шептала, загоняя людей в кровати или на печки, лишь в одном доме светилось окно, словно бросая всем вызов.
Анюта поежилась и подбросила пару поленьев в печь. Уж лучше пусть станет жарко как в бане, чем терпеть этот противный озноб.
- Чего дрова понапрасну тратишь? – раздался ворчливый голос у стола.
- Холодно, - отозвалась Анюта, не решаясь отойти от печи. Даже заслонку открыла пошире, чтобы топила жарче.
- Вот дура-баба! А мне потом коли… Жрать давай, да поживее! – затушил муж сигарету в пепельнице и с трудом сфокусировал на ней взгляд.
Анюта молча метнулась в кухню. Наполнила тарелку борщом, прихватила солидную краюху хлеба и отнесла все это мужу.
- Зачем до краев набузынила?! Жрать теперь как?!. – заорал на нее муж, когда сам же и расплескал по неосторожности суп.
И снова Аня промолчала, стерев со стола брызги.
- А ты чего тут дуешься, будто я тебе с полтины сотню не сдал? – все сильнее распалялся Игнат, и ничего хорошего это не обещало.
В душе Анюты уже разливалась острая горечь, как предвестник чего-то безумно страшного.
- А чё такой холодный?! – резко отодвинул муж от себя тарелку, и снова борщ расплескался по столу ещё больше.
- С огня сняла… - проговорила Аня, и голос ее прозвучал уныло, глухо.
Только она хотела вытереть стол, как схватил ее Игнат за руку и потянул к себе.
- А чего это ты сегодня прихорошилась? – сузил он глаза, разглядывая ее с головы до ног. – Полюбовника принимала, не иначе?..
- Пусти, больно! – выдернула Анюта руку. – И не говори ерунды! – не сдержала злого взгляда.
Знала, что опасно злить его еще сильнее. Давненько он так не напивался. А уж цепляться к ней начал еще с порога.
- Что-о-о?! – снова зарычал Игнат и встал с трудом из-за стола. – Что ты сказала, дрянь?! – пошел, покачиваясь, на нее.
- Игнат, прошу тебя, успокойся, - пробормотала Аня, пятясь к двери.
Внутри нее уже все дрожало, страх накатывал штормовыми волнами.
- Я тебе щас покажу, успокойся! – видела она, как сжал Игнат кулаки. Огромные, словно кувалды, да и сам он казался сейчас Ане неестественно громадным и совершенно диким. А глаза его не выражали ничего, кроме дикой пьяной злобы.
- Для кого прихорашивалась, признавайся по-хорошему?! – сгреб он в охапку кофту на груди Анюты. Ткань затрещала по швам, а жалко – кофточка ведь совсем новая. И первый раз ее сегодня Аня надела, ни для кого-то, а для себя захотелось выглядеть чуточку лучше, чтобы хоть так поднять себе немного настроение. – И где мой сын? Ты потому его сплавила, чтоб не мешал тебе любовника привичать?
- Пусти, Игнат! – закричала Аня диким голосом. Страх породил панику, она уже плохо соображала, что делает. И Игнат, видно, допился до белой горячки. В таком состоянии и убить, верно, может, на этот раз точно одними побоями не отделается.
Откуда только взялись силы, видно, все тот же страх сослужил службу – оттолкнула Анна мужа так, что не удержался он на ногах, повалился на пол. Сама же побежала в сени. Ноги сунула в валенки, схватила с вешалки ватник и распахнула дверь на улицу. Порыв ветра бросил пригоршню снега в лицо, задувая под ватник. Но лучше замерзнуть, чем пасть от кулаков мужа. Бежать! Бежать!..
Хорошо, что Петенька спрятан в надежном месте от этого демона. Вера Семеновна, соседка, двумя часами раньше забежала к ней по пути с фермы и рассказала, что пьет Игнат с мужиками в бане, отмечают появление внука у кого-то там. Недолго думая, Анюта собрала ребенка и унесла к подруге, что жила недалеко. Так будет спокойнее.
Даже если прознает Игнат, где его сын, муж подруги и на порог его не пустит. А того он боится.
Анюта бежала, не замечая ветра, что гудел в ушах. Ей казалось, что слышит топот за спиной – Игнат ее догонит и убьет! На этот раз точно убьет. И не мила ей такая жизнь – с вечными побоями, да попреками, но как же Петенька? Он как будет без мамки? Нет! Ради сына она должна жить! А сейчас ей нужно схорониться на время, чтобы подумать, как быть дальше. Идти к подруге, беспокоить не хотела лишний раз. Сами ютятся в маленьком домике, да еще и сын теперь у них, нет, Аня справится, она сильная.
Ноги сами привели Анюту на заброшенную свиноферму. Когда-то они тут прятались с Митей… Нет-нет-нет! О нем она сейчас не должна думать, иначе точно раскиснет. Митя давно остался в прошлом.
Внутри фермы было разве что немного теплее – без ветра и снега. Знала Аня тут потаенный уголок, где ее точно никто не найдет. Лишь бы только не замерзнуть. Хорошо, ватник большой, достает чуть ли не до пят. И в воротник может поместиться вся голова, такой он огромный. Ну а в валенках ногам мороз не страшен. Продержится как-нибудь, ничего…
А вот и оно – их тайное убежище. Сколько времени они здесь с Митей проводили … Не успела Аня додумать мысль, как за спиной раздался шорох. Только и смогла, что обернуться, как рот ей зажала мозолистая рука. Но одного взгляда хватило, чтобы душа в миг заледенела от страха.
Это точно конец…
Память вихрем унесла в то далекое время, когда Аня была беззаботным счастливым ребенком. Однажды мама пришла домой не одна.
- Анечка, познакомься, это твой папа. – Сказала она, погладив девочку по голове.
Рядом с мамой стоял незнакомый мужчина и улыбался пятилетней девочке.
- Мой новый папа?
Прежнего и настоящего она не помнила. Он погиб, когда Аня была совсем крохой. Но мама много про него рассказывала, и Анюта тайно любила его. А этого, нового, она совсем не знала...