Глава 2 Забота о близких
Первым кого увидела девушка, поднявшись в своё отделение, был Витёк из шестой палаты. Он как всегда скаламбурил по поводу её имени:
Ура! К нам снизошла Любовь.
Мы долго ждали это чудо.
Больные чахли. Вдруг она,
Явилась к нам из ниоткуда…. - Продекламировал больной. Левую руку он выставил вперёд, а правую прижал к груди, в области сердца.
- Я тоже рада тебя видеть, Витёк. Как самочувствие? – Ласково спросила девушка.
Парень показал руку с оттопыренным вверх большим пальцем и сказал:
- Было великолепно, сейчас восхитительно, а вечером, наверное, будет вообще шикарно!
- Ну, вот и ладушки, скоро подойду, полежим под системкой. – Люба погладила парня по руке и отправилась переодеваться.
У Виктора был врождённый порок сердца, осложненный серьёзным заболеванием, перенесённым в детстве. Сейчас его готовили к третьей, очень серьёзной операции. Парня любили и персонал и больные за лёгкий характер, обычно его ласково называли Витьком. Еще этого пациента называли Женихом, так как он симпатизировал Любе. Парнишка не раз предлагал ей руку и сердце, в полушутливой форме, зная всю правду о своём здоровье.
У процедурного кабинета её уже ожидали. Это был больной из одиннадцатой, поступивший вчера, и Варвара Федоровна из шестнадцатой.
- Немного рановато…- Сказала Люба с улыбкой.
- Мы же бездельники, нам на работу не нужно, вот и толчемся здесь – Проворчала женщина в своей манере.
- Ну, вот и хорошо. – Люба сделала вид, что не заметила недовольства больной. – Вы Варвара Федоровна – человек ответственный, поэтому проследите, пожалуйста, чтобы здесь был порядок. Я сейчас всё приготовлю и вас приглашу.
Готовясь к процедурам, девушка думала об этой больной, которая лежала у них уже не в первый раз. Варвара Федоровна живёт с сыном и снохой, похоже, с которой не очень ладит. Характер у женщины был далеко не сахар, но девушка нашла ключик к ней и другим таким, же больным. Ещё в начале своей трудовой деятельности она работала вместе с пожилой нянечкой Марией Алексеевной, которая постоянно говорила Любе:
- В каждом человеке есть хорошее, нужно только это увидеть. Нам приходиться общаться с больными, трудно быть ласковым, когда у тебя где-нибудь болит.
Однажды, проходя мимо палаты, девушка услышала, как Варвара Федоровна отчитывала молодую женщину – соседку по палате, которую беспокоили сильные боли в сердце. Та находилась в депрессии, так как причину заболевания не могли определить.
- Вставай! Иди, умойся, причешись, подкрась глазки, скоро муж прейдёт. Ты посмотри, на кого ты похожа; молодая, красивая, а превратила себя в какую-то квашню. – Говорила ей Варвара Федоровна.
Люба хотела вмешаться, но передумала и оказывается, правильно сделала. Через неделю эта молодая женщина выписалась, боли куда-то исчезли. Приготовив всё нужное для инъекций, девушка выглянула в коридор и очень удивилась. Перед кабинетом сидели и стояли два десятка больных в идеальной тишине.
- Варвара Федоровна, а вы раньше армией не командовали? – Пошутила Люба.
- Да нет, армию мне не доверяли, а зря. – Тоже заулыбалась женщина.
Уколы, Люба чаще всего делала шлепком, это отвлекало больных, и они не успевали испугаться. Как обычно “перешлёпав” всех своих пациентов, она начала готовить оборудование для систем.
Витёк был одним из последних. Установив лекарство, и ещё раз проверив иголку, Люба собралась уйти, но парень в очередной раз пошутил:
- Так как же насчёт свадьбы?
- Если дождёшься, то я согласна. – Кивнула Люба и повернулась к двери. Лежащий в углу, худой и очень несимпатичный мужчина с носом похожим на клюв орла, криво ухмыльнулся и сказал:
- Петух ощипанный! Как же, выйдет за тебя такая королева!
Эта фраза больно резанула слух. Девушка развернулась и увидела, как улыбка сползла с лица Витька.
- У него же операция, а этот… - подумала она. Замешательство длилось секунду, затем Люба вернулась к кровати парня, наклонилась и поцеловала его в щёку:
- Видишь Виктор, все завидуют нашему счастью. – Как можно веселей проговорила она. После этого, обращаясь к остальным четверым пациентам, добавила:
- Мне Виктор очень нравиться, но мы решили поговорить о свадьбе позже, потому что мне нужно окончить институт, а ему восстановиться после операции. Пока. – Помахала она рукой, уже вновь улыбающемуся парню.
Обедать пришлось в одиночестве. Коллеги разбежались, оставив ей горячий чайник и три немытые чашки. Люба ела свой домашний бутерброд, запивая чаем из бокала и думала:
- Почему же Серафиме Матвеевне не становиться лучше? Лекарство эффективное, прокололи больше половины, не понимаю…- Мысли её перекинулись на происшедшее в палате Витька. – Теперь придётся изображать влюблённую. Ну да ладно, парень хороший, жалко его.
Наконец закончился этот сумасшедший день. Переодев одежду, Люба торопилась к Серафиме Матвеевне. У выхода из отделения её ждал Витёк. С мольбой в глазах, хрипловатым голосом он спросил:
- Ты правду сказала или пошутила?
- Такими вещами не шутят. – Ответила ему девушка. Ты, действительно мне нравишься, другого парня у меня нет, пока я замужем за медициной. Понимаешь, я очень хочу быть хирургом. – Боковым зрением Люба увидела мужчин около шестой палаты и положила руки ему на плечи, но прильнуть к себе не позволила. – А ты просто обязан выздороветь! Профессор сказал, что у тебя хорошие перспективы и после операции, ты можешь практически полностью восстановится. Многое зависит только от тебя. Ну, всё, я тороплюсь, бабулечке делаю уколы. Пока! – Чмокнув парня в щеку, она побежала вниз по лестнице.
Выйдя из трамвая, Люба остановилась в нерешительности, а затем, махнув рукой, сказала:
- Гуляем. - И направилась к кондитерской.
- Ну как самочувствие? – Прямо с порога спросила девушка.
- Сегодня лучше. – С виноватой улыбкой, ответила старушка. – Приходила Маргарита Игоревна, ругала меня, отпаивала чаем.
- За что ругала? – Удивилась Люба.
- Да так…. - Уклонилась от ответа Серафима Матвеевна.
Люба сделала укол, померила своей подопечной давление крови и снова покачала головой, а затем сообщила:
- А сейчас мы с вами будем, есть пирожные. – Старушка хотела отказаться, но девушка в категоричной форме заявила. – Ничего не знаю, вы обязаны напоить гостью чаем. - И понесла коробку с пирожными на кухню. Девушка наполнила чайник водой и поставила на конфорку, затем выставила на стол чашки и тарелочки для пирожных. Серафима Матвеевна сняла чайную куклу с заварочного чайничка и насыпала туда заварку:
- Какая хорошенькая…. - Люба бережно, как ребёнка, взяла куклу на руки. – Мне кажется, она похожа на вас, такая тяжелая… много кружева, да? Серафима Матвеевна, вы превзошли сами себя, ещё один шедевр! Если вы не возражаете, то я сфотографирую ваши кружева и пошлю маме. Я ей рассказала про ваши работы, и она тоже бы хотела их увидеть.
Старушке была приятна похвала, но она грустно улыбнулась:
- А моя Клара ненавидит кружева, говорит, что модно хайтек.
- Ну, я видимо, совсем не модная. Хайтек хорошо для организаций, где много сотрудников, легче проводить уборку. В своём доме должно быть красиво и уютно, ну это моё мнение.
Люба с удовольствием съела несколько маленьких пирожных, запивая чаем и вдруг заметила, что Серафима Матвеевна не доела даже одну.
- Вы, почему не кушаете, они очень свежие. – Удивилась девушка.
- Я мало кушаю. – Опустила глаза старушка.
- Но это слишком мало! – сказала Люба, закрывая коробку. – Съедите, когда появиться желание. Девушка, не обращая внимания на машущую руками хозяйку, открыла холодильник, собираясь поставить туда сладости. Держа в одной руке коробку, а второй придерживая дверку холодильника, она изумленно посмотрела на Серафиму Матвеевну:
- А вы вообще, что-нибудь едите? И как же мы с вами будем выздоравливать?
- Ничего, Любонька послезавтра пенсия, я куплю продукты. У меня макароны есть и крупа, Кларе срочно понадобились деньги.
Девушка только развела руками:
- Ну, это конечно ваши семейные дела, но я вас так не оставлю. Послезавтрашняя пенсия меня не успокаивает. Я сейчас пойду и куплю вам немного продуктов. Возражения не принимаются, как-нибудь потом подарите мне салфетку. Возвращаясь, домой Люба не могла успокоиться:
- Это что же за дочь такая? Как можно быть такой эгоисткой? – Всю дорогу думала она. – Немного освобожусь, и надо будет проколоть витамины маме Зоиньке.
Сегодня Витьку сделали операцию. Люба провожала его, шагая рядом с каталкой. Держа парня за руку, она говорила:
- Показания у тебя хорошие, операцию будет делать профессор Калугин, всё будет замечательно, а потом великолепно. Я верю!
- Если ты веришь, то я спокоен. – Парень пытался изобразить улыбку бледными губами.
Девушка наклонилась и поцеловала парня в щёку, а потом помахала ему вслед.
- Что это было? – Изумлённо спросила Лариса.
- Отправляла жениха на операцию. – Ответила Люба.
- Жениха? Это что, сердце “Снежной королевы” оттаяло? Только кандидатура как то не очень.
- Тебе не очень, а меня устраивает. – Сказала Люба и ушла в процедурный кабинет.
Весь день Люба нервничала, и наконец-то Лариса сообщила, что Витёк в реанимации пришёл в себя. Парень прошептал, еле шевеля губами:
- Ты пришла? Я молодец?
- Ты большой молодец! Разговаривать нельзя! Ты сейчас будешь спать, а завтра я к тебе обязательно зайду.
Девушка задумчиво брела по коридору. У дверей шестой палаты, она увидела несколько мужчин. Один из них Сергей подскочил к Любе и спросил:
- Ну как!
- Говорят хорошо. – Грустно улыбнулась она. – Будем надеяться на лучшее.
Сегодня она должна была сделать Серафиме Матвеевне последний укол, а с завтрашнего дня у Любы должна была ставить инъекции двум новым пациентам, живущим рядом с её домом. Это было конечно очень хорошо, но девушка переживала, что не сможет заглядывать к этой ставшей очень близкой старушке. Люба опять зашла в кондитерскую и купила небольшой ягодный пирог. В этот вечер они с Серафимой Матвеевной опять долго разговаривали, запивая пирог душистым чаем. На этот раз Серафима Матвеевна кушала лучше и выглядела бодрее. Зайдя на кухню, девушка подошла к холодильнику и открыла его, сказав при этом:
- Простите за наглость. – На этот раз еда на полках появилась. Её было не много, но всё же… - У меня не больше. – Подумала Люба.
- Купила, купила. – Заулыбалась старушка. – Просто тогда у Клары были проблемы…
- Уже не в первый раз слышу про вашу Клару и удивляюсь её таланту решать свои проблемы, создавая их вам. – Сердито проворчала девушка.
- Да. – Сказала Серафима Матвеевна. – Клара с детства, была такая. Старушка задумалась на пару минут и продолжила:
- Когда нам с Федором сообщили, что детей у нас не будет никогда, я стала уговаривать мужа взять ребёночка из детского дома. Первое время он был непреклонен, но потом как-то переменился и сказал:
- Если со мной что-то случиться, то ты останешься совсем одна.
Мы решили взять девочку и уже почти выбрали Галочку с белыми как снег волосами. Федя шутил, что все галки чёрные, а у нас будет беленькая. Двухлетняя девочка была очень мила. Мы уже решили оформлять документы, но в коридоре в меня просто вцепилась пятилетняя Клара. Она истошно кричала, держась за меня:
- Ты моя мама! Забери меня домой, ты моя мама!
Двое воспитателей буквально отодрали девочку от моего платья. Несколько дней мы не приезжали в детский дом и всё это время, у меня в ушах стоял крик девочки:
- Ты моя мама, забери меня домой!
Муж мне сказал:
- Решай сама, но я бы взял Галочку.
Когда мы приехали в детский дом через неделю, всё снова повторилось. В конце концов, мы забрали к себе Клару. С детства я помнила, как мечтала о том, чтобы приехали родители и забрали меня домой, хотя у меня была тётя Клава. Другим детям было намного тяжелее, они все мечтали о семье.
Клара всегда была девочкой с характером. Потом в детдоме мы узнали, что её трёхлетнюю подбросила пьющая мать. На теле девочки были синяки и ссадины. Фамилия и имя этой женщины были известны, но она уехала, куда-то с очередным мужчиной и канула, и мы, конечно, искать её совсем не собирались. Клара училась на троечки, была непослушной, рано начала интересоваться мальчиками. В восемнадцать лет она собралась замуж, ни какие уговоры не помогли. Домой Клара вернулась в двадцать два. После школы, дочь ни куда поступать не стала и устроилась в овощную палатку, откуда частенько приходила выпившая. Федя очень расстраивался и в итоге мы собрали все наши сбережения, немного заняли и купили ей однокомнатную квартиру. Лет десять мы жили спокойно. Клара снова вышла замуж за хорошего парня и всё у них вроде бы наладилось. Оказывается, мы много не знали, Коля ушел от неё через некоторое время, сказав, что она сделала из него психопата. После этого у нашей доченьки было несколько мужчин. Нас она в это время сильно не беспокоила; не помогала, но и ничего не требовала. Всё изменилось пять лет назад, когда умер Федя. Теперь Клара регулярно ходит ко мне и требует, чтобы я переехала в однокомнатную, а ей отдала эту квартиру.
- Да-а! – Люба покачала головой, но перебивать не стала. Серафима Матвеевна продолжила:
- Я отдаю Кларе почти всю пенсию, а сама живу на деньги от заказов. Понимаю, что эта квартира намного дороже, но не могу представить, как я уеду отсюда, где мы с Федей столько лет… Ей нужна моя квартира, чтобы продать её и на эти деньги уехать в Канаду. Уже год как Клара переписывается с мужчиной оттуда. Зная дочь, думаю, что если я даже дам ей денег, она бы всё равно будет выгонять меня из дома. Кларе уже сорок два, говорит, что это её последний шанс.
- Серафима Матвеевна! – Горячо заговорила Люба. – С завтрашнего дня, я буду, десять дней ставить уколы двоим больным, потом когда освобожусь, давайте встретимся с Кларой. Мы сядем все вместе и поговорим, она же должна понять.
- Думаю что это бесполезно, но давай попробуем. Говорит твоё тряпье и эти кружавчики нужно выбросить на помойку. А это же моя жизнь! – почти простонала старушка, тоскливо посмотрев вокруг себя.
- Как же такое можно выбрасывать? – Люба снова взяла чайную куклу и погладила её рукой. – Такого ведь, ни в каком магазине не купишь. Глядя на эти вещи, даже настроение поднимается. Мне кажется, Клара просто злиться потому, что вы не хотите продавать свою квартиру, а выбросить такое нельзя!
- Она сможет. – Опять грустно сказала Серафима Матвеевна. – Поэтому я, наверное, сейчас соберу кое-что из постельного белья, салфетки, коврики и отдам в музей. Я им уже дарила некоторые вещи, думаю, что там будут рады. И ещё хочу тебе Любонька… на память…- Она вышла и через минуту вернулась с коробкой. Сняв с неё крышку, старушка достала две белоснежные салфетки разного размера. – А вот это. – Серафима Матвеевна достала куски ярко-красного тонкого кружева. – Ты можешь использовать при шитье платья. Это круглое на шею, а эти куски на рукава и подол. Я когда-то такое же, синего цвета, делала для одной столичной модницы. Ты Люба, девушка яркая, тебе красное будет хорошо. Как нравиться?
- Очень нравиться, только тут столько много работы. Может быть это лучше продать, деньги вам понадобятся.
- Можно продать, но я хочу, чтобы у такой красивой и доброй девушки как ты было необычное платье. И что бы надевая его, ты Любонька, вспоминала странную маленькую старушку. – Улыбнулась Серафима Матвеевна.
- Спасибо большое. – Сказала девушка, обняв маленькую мастерицу.
Следующие десять дней тоже были очень напряженными. Витёк находился в реанимационной палате, и Люба старалась забегать к нему каждую свободную минуту. Она действительно очень привязалась к парню, но это была жалость, любовь к брату, но не к мужчине. Видя, как у парня розовеют щеки, против Любиных посещений не возражала даже Ирина Георгиевна – старшая медсестра. У мамы подскочило давление и заболели Ёжики, племянники Любы – Серёжка и Антошка, поэтому она частенько бегала в родительскую квартиру. После работы девушка делала инъекции на дому, двоим своим больным. Несколько раз девушка звонила Серафиме Матвеевне, но та или не слышала звонок или была на улице. Наконец-то в конце недели, старушка всё-же ответила:
- Да, спасибо большое, чувствую себя нормально. – Ответила она.
- Видимо доченька в гостях. – Подумала Люба. – Может быть, не только нервы будет трепать, а ещё и позаботиться о матери.
Подписывайтесь на мой канал и читайте всю книгу полностью и бесплатно.
Кроме этого, здесь на канале Вы сможете прочитать другие мои книги и рассказы о любви.