Матвей пришел из школы расстроенный, Аля даже не сразу это заметила. Спрятался в своей комнате, сидел там пару часов – она думала, уроки делает, не мешала. Сын был лучшим по математике в своем классе, и математичка, обожавшая талантливых детей, умоляла это не запускать. Но когда Матвей наконец-то появился на кухне, Аля ощутила: что-то не так.
- Сынок, что случилось?
- Папа придет – расскажу, - вздохнул Матвей. Это означало, что дело серьезное. Обычно по мелочам сын советовался с кем-то одним из родителей, в основном с Алей: Иван был начальником отдела и, случалось, в эпоху «горящих» проектов, дневал и ночевал на работе. Сейчас ничего не «горело», но то, что сын дожидается семейного совета, настораживало.
Поговорить решили после ужина. Аля всегда считала, что от еды становится лучше и решения принимаются более разумные. Поели, взяли чай и печенье, устроились в гостиной и переглянулись.
- Выкладывай, что случилось, - велел Иван.
- Это все из-за Воронцова, - сказал Матвей и принялся пояснять: - Ну, Женя Воронцов, новенький. Мам, ты еще говорила, что его мама в чате всех достает.
Аля при упоминании родительского чата, ежедневно распухавшего от сотен сообщений, лишь страдальчески закатила глаза.
- И что с ним не так?
- Ну, он... особенный. И ему все прощается.
- Особенный – это сын какого-то политика или милицейского начальника, что ли? – уточнил Иван.
- Это значит – с особенностями. Учителя не велят говорить «даун» или другие слова, - как-то по-взрослому усмехнулся Матвей. – И он иногда тихий, а иногда на всех кидается. Начинает орать, швыряться учебниками, драться. Никогда не угадаешь, к кому сегодня прикопается. Сегодня вот прикопался ко мне. Я ему успел дать сдачи, так он как бешеный... Меня пацаны от него заслонили. А потом пришла училка и наорала на нас, что мы обижаем инвалида. Если он инвалид и не может с нормальными людьми, почему он с нами учится?
Родители переглянулись.
- В параллельном классе девочка есть, тоже особая, но она тихая, - продолжил Матвей, - и улыбается так хорошо... И все равно. Почему их называют особенными? А мы тогда кто? Серая масса?
- Каждый человек особенный, - твердо сказал Иван и почесал бороду. – Случай, конечно, беспрецедентный. И что, нас вызывают в школу?
- Угу, тебя или маму. Я напал на инвалида, прикинь.
- Ну, с этим я схожу разберусь, все меня поймут правильно, - нахмурилась Аля. – Буду настаивать, чтобы мальчика переводили, может, других родителей подключу. Матвей, просто... видишь ли, ты столкнулся со сложностями, которые показывают тебе, как непроста жизнь. И решения в ней тоже не всегда простые. Ты ведь сам говоришь: девочка в соседнем классе очень милая, а этот Женя – нет. Но так бывает с людьми и без всяких... особенностей! Случается, что встречаешь людей, которые ведут себя агрессивно, непонятно, враждебно... Разве в вашем классе и параллельных таких нет?
- Ну... Ромка по прозвищу Квадрат, - поразмыслив, ответил Матвей. – Но он просто... ну... очень неумный.
- А есть умные, как ты и многие другие, и есть добрые, и открытые, - сказал Иван. – Люди очень разные.
- Просто я не понимаю... почему тогда к Воронцову другое отношение? Его мама потребовала, чтобы он сидел один за самой лучшей партой. Чтобы учителя ставили ему хорошие оценки, я сам слышал, как она с классухой разговаривала. Потому что он особенный. Ну, пускай оценки, мне не жалко. Но почему мы должны молча терпеть, когда он нас бьет и обижает? Потому, что инвалидам все позволено?
- Не все. Завтра поговорю и с классной, и с завучем, - сказала Аля. – Люди разные, Матюш... Многие стесняются того, какие они, даже когда здоровые. А многие не могут ничего сделать, в них говорит болезнь. Я тебе потом расскажу и дам разные статьи почитать, хорошо?
- Хорошо, - сказал Матвей и снова тяжко вздохнул. – Эх, какая сложная эта жизнь... Почему все не может быть просто?
Окончание истории
© Баранова А.А., 2023
