…Через два часа ожидания, в конце коридора показалась фигура экзаменатора.
— Идёт! — выглянув в окно, сообщили однокурсникам, что прохаживались по тропинке во дворе, и те бросились в помещение.
Главный философ института вошёл в аудиторию, внимательно оглядел студентов, приступил к делу.
— Кто из вас претендует на «государственную», зачётки на стол и можете выйти из аудитории.
После короткой паузы к столу потянулись те, кто всегда удовлетворялся минимумом. За ними двинулись те, что колебались в выборе. Когда дверь закрылась, профессор поменял очки, чтобы лучше рассмотреть самых настырных студентов. После минутной паузы преподаватель улыбнулся и оповестил:
— А вам за мужество — «отлично».
Аудитория, услышав о таком решении, зашумела. Те студенты, что были довольны «государственной», поинтересовались причиной оживления, о котором услышали в коридоре.
— Ну, как? — посыпались вопросы, когда дверь распахнулась.
— Отлично.
— За что?
— За мужество и героизм.
«За проявленные мужество и героизм, выявленные в многочасовом ожидании, и за оригинальный выбор в экстремальных условиях…» —дикторским, хорошо подделанным голосом Каршакевич, в окружении друзей декламировал профессора.
— Браво, браво, — Пётр Вельяминович вышел из аудитории, оценил способности студента.
Каршакевич на мгновение опешил, но проводив удаляющегося преподавателя взглядом, он обратился к товарищу, что никак не мог поверить происшедшему. — Надеюсь, местный? Бабушка есть. А где живёт? В деревне?
Толпа быстро расходилась. Повторение оказалось неинтересным.
Елена открыла зачётку. Три, четыре, пять. Зачёт, зачёт. Под ними подписи: маленькие закорючки, то разудалые, то аккуратные, вообще, самые разные, как и люди.
Окончен первый курс. Сдала зачёты и экзамены. А стало ли больше знаний? Как она рвалась сюда… Попала только с третьей попытки, и то — на заочное отделение, когда за дело взялись родители.