Татьяна Иванова

В учительскую заглянула Карина Людвиговна. Ольга Михайловна, когда со стуком закрылась дверь, оглянулась, задержала взгляд на коллеге. Яркий васильковый цвет наряда модной учительницы не мог не обратить на себя внимания. ─ Карина Людвиковна, у вас такой прикид, что сегодня вашим детям будет не до учёбы, ─ не удержалась Тэтчер. «Скоро Новый год», ─ подумала Ольга Михайловна. ─ «Если бы Карина так не оделась, то я и не вспомнила бы. Совсем забыла, что нужно подарки покупать. Карина сегодня как ёлка нарядилась...

На уроке химии в 11 «Б», который в школе считался самым проблемным классом, произошло необычное происшествие. Хулиганистому Адаму Хвойницкому, который стоял на учёте в милиции, химические свойства металлов стали неинтересны, он достал из кармана зажигалку, щёлкнул выключателем и поднёс к шикарной шевелюре Паши Мельника, который сидел впереди. Некоторые выпускники отращивали долгие пряди, которые свисали до плеч. Паша Мельник, откормленный, упитанный парень почувствовал опасность только тогда, когда...

Вообще-то, женщин у Полунина почти не было. Первое его серьёзное увлечение женщиной закончилось браком. Марго ─ не то его первая любовь или увлечение, когда-то тоже была милой красивой девушкой, ласковой. Однако почему-то с годами их совместной жизни она менялась, как бы сказать, становилась грубоватой, невнимательной к нему, и вот уже давно между ними, кажется, появилось какое-то едва уловимое отчуждение. А потребности Марго неизмеримо увеличивались, ей хотелось больше нарядов, простая еда ей не нравилась, на столе часто появлялись деликатесы: балыки, буженина, красная рыба, икра...

Однажды поздно вечером, когда Ольга Михайловна укладывала дочь спать, муж позвал ее к телефону. — Ольга Михайловна, — он назвал жену так, как ее называли коллеги и ученики в школе, и недовольно пробормотал. — Иди быстрее, там твоя воспитанница плачет, не может успокоиться. Когда Ольга Михайловна взяла трубку, то действительно из-за частых всхлипываний, что слышались там, не могла понять, что случилось. — Катерина, сначала успокойся, расскажи, что с тобой? — попросила учительница. — Папа с мамой снова поругались, мама ушла из дома...

Учителя почти бегом поднялись на третий этаж, отыскали нужный номер комнаты, постучали в дверь. Однако им никто не ответил, хотя из комнаты слышались голоса. Тогда Милена громче несколько раз постучала кулачком. Вскоре в комнате послушались шаги, дверь открылась, на пороге появился мужчина. Был он среднего роста, худощавый, с заметно опухшим лицом. Мужчина неуверенно держался на ногах. Увидев женщин, он иронично усмехнулся. Видимо, его заинтересовало — кто же так настойчиво напрашивается к нему в гости? — Прошу, — он широко развёл руки и открыл дверь...

Зима пришла рано. Было только начало декабря, а снег щедро укрыл замёрзшую землю, мороз за несколько дней достиг десяти градусов… Ольга Михайловна забрала дочку из сада и поспешила к школе, где договорились встретиться с Миленой. Маша еле успевала за матерью. — Мамочка, ножки болят, и пальчики тоже. — Неужели замёрзла? — спросила мать. — Нет, — хочу на ручки. — Ты уже большая, иди сама, хорошо, доченька? Догоняй! Тому, кто бегает быстро, никакой мороз не страшен… Они всё равно опоздали, когда пришли к школе, там их уже ждала Мелена Сергеевна...

— А я своего мужа еле уговорила на мне жениться, — вдруг призналась Ольга Михайловна, чем удивила всех, хотя было непонятно, шутит она или говорит всерьёз. — Как это? — удивленно спросила Тамара Васильевна и даже сняла очки, чтобы лучше рассмотреть не очень молодую женщину, не спуская с нее взгляда, ждала ответа. — Заставили, потому что любили? — возвышенно спросила ну совсем худенькая девочка, выпускница университета прошлого года учительница биологии Юлия Николаевна, которую все называли Юленькой...

— Надоело, всё одно и то же, и одно и то же — всё про негатив… Давайте сменим пластинку, — предложила Карина Людвиговна, присев на диван. Учительница внимательно разглядывала свой маникюр с пирсингом, где на ярко окрашенном зелёным лаком длинном ногте болталась серёжка в виде замочка, а на другом пальчике другая в виде ключика. — Надоела проза жизни, лучше расскажите что-нибудь интересное. — Что интересного, кроме как о школе мы можем рассказать? Вот ты, Кариночка, молодая, и рассказала бы нам что-нибудь интересное...

Две женщины-учительницы достаточно почтенного возраста сидели рядом за одним столом, проверяли тетради. Некоторые молодые преподаватели и их более старшие коллеги такой обязанностью, как проверка тетрадей, себя не очень утруждали. Это были те, у кого к этой профессии не было призвания, кто понял, что в школе оказался случайно. Другие, что не представляли своей жизни без учительства, школьных звонков, детских улыбок, старательно корпели над книгами и тетрадями, внимательно писали конспекты, вдумчиво составляли планы...

Тенистая аллея парка хранила прохладу в жаркий летний день. Мирослава не сразу узнала Ксению. При виде располневшей фигуры, потухшего взгляда, когда-то таких живых и игривых глаз, Мирослава почувствовала необъяснимое разочарование. — А ты совсем не изменилась, — удивительно спокойно призналась Ксения, словно ей лень было тратить силы на лишние эмоции. Она устроилась на лавочке недалеко от фонтана. — Я уже кандидат филологических наук, публикую статьи в разных журналах, в интернете. Кроме английского, изучаю французский...

Присутствие маленького ребёнка в семье приносило всем радость. Забавная речь с кучей логопедических ошибок, наивное, бесхитростное мышление и поведение ребёнка, искренняя привязанность девочки ко всем членам семьи не могли оставить никого равнодушным. То она начинала всех жалеть, то обнимать, то целовать — это всегда вызывало умиление и поднимало всем настроение. Ведь любви, как известно, много не бывает. Когда Мирослава брала на руки Арину, прижимала её к своей груди, пела колыбельные, укачивая...

На работе к проблемам, возникшим у Мирославы в семье, отнеслись с пониманием. Две недели Мирослава бегала по различным инстанциям, собирая необходимые документы. Медицинская справка стоила неимоверных трудов и усилий. Сидя в бесконечных очередях в поликлинике, было время подумать о многом. Сможет ли она относиться к пусть и не чужому, но не своему родному ребёнку так, как к своим детям? Теперь она и на Максима смотрела совершенно иначе. Ведь внешне совсем не было видно разницы в его отношении к Наташе и Маше...