Начало рассказа читайте здесь:
Пары дней вполне хватило, чтобы обустроиться на новом месте, перезнакомиться с ближайшими соседями, узнать, где находится ближайший магазин и как проще добраться до платформы, где останавливаются электрички. Переезд прошел необычайно гладко, да и место для летнего постоя найдено было быстро и легко. Бабушка, озвучив в отделе свое намерение провести лето на удаленке, получила предложение от коллеги пожить в доме ее матери в ста километрах от города и совсем неподалеку от железной дороги. Хозяйка же вынуждена была уехать в город к дочери почти на всё лето и была очень рада постояльцам. Брать плату с семейства она категорически отказалась, и наказав поливать многочисленные плодовые кусты и грядки, собирать урожай и оплачивать электрический и газовый счетчики, вручила ключи и пользуясь оказией, убыла в город.
Дом оказался очень удобным. Вернее, это был не дом, а изба, настоящая, рубленная, с большой просторной и очень светлой верандой, в одном конце которой была устроена вполне современная кухня с большой газовой плитой. С противоположной стороны избы в просторной пристройке находилась ванная комната с остальными, почти городскими удобствами. Впрочем, в отличие от города, они были продублированы аккуратной будочкой с сердечком, вырезанном на двери, на отшибе у огорода и летним душем неподалеку от нее. Середину избы занимала русская печь весьма внушительных размеров. Пользоваться ею никто не собирался, газ был проведен совсем недавно и печь попросту не успели разобрать. Печь тут же облюбовали смотрители – из-за обзора, открывающегося с лежанки наверху. Сад и огород поражали своими размерами и размахом пространства. Ряды ровно обрезанной малины уходили вдаль и смыкались в перспективе, там же, где сходились ряды смородины и крыжовника, в стороне доцветал немаленький вишневый лес, переходящий в яблоневый и грушевый, многочисленные ряды картофельных и морковных грядок, обильная огуречная и помидорная поросль внушали уверенность в завтрашнем дне. Во всяком случае так сказала бабушка, сама когда-то выросшая в деревне, знающая и умеющая обходиться с внезапно обретенным хозяйством.
- Хотели в деревню? Получите и распишитесь! И радуйтесь, что от колодца вода насосом подается, воду ведрами не придется носить. А простор какой! Речка недалеко, лес тоже рядом! И воздух, воздух какой! Его же пить можно! Внучек мой любимый, тебе же хорошо здесь? – Бабушка подхватила на руки Гришеньку и тихо продолжила, - а самое главное – забор высокий и без щелей. Гришенька, ты, пожалуйста, не забывай: если кто-нибудь к нам в гости придет, ничего такого, особенного, не делай, чтобы не испугать никого, хорошо? Мы знаем, что ты у нас самый лучший, а другим этого знать не надо. И не надо им показывать, что ты умеешь, хорошо?
Гришенька понятливо кивал, с самым серьезным выражением лица, которое только смог изобразить, что привело в умиление папу.
- Да ты у меня серьезным мужиком растешь! Мы с тобой и с мамой обязательно завтра сходим на речку, в магазин и прогуляемся до платформы, чтобы дорогу знать, - папа задумался, - говорят, что на другом конце деревни коров держат и можно договориться насчет молока, туда надо в первую очередь сходить, а еще я видел, как мальчишки с речки шли! С удочками и с уловом. Надо будет в город смотаться, купить крючки, леску, пару удочек и что там еще надо? А что вы смеетесь, - он возмущенно посмотрел на свою жену и бабушку, ну и что, что никогда не ловил, никогда не поздно начать!
- Хочу книжку читать, здесь скучно, - Гришенька заерзал на бабушкиных руках, пытаясь вырваться, - бабушка, пойдем! –в избе его ждала целая сумка книжек, предусмотрительно накупленных бабушкой на ближайшем книжном рынке. Это не были книжки – раскраски или короткие рассказики для самых младших, только освоивших азбуку. Бабушка предусмотрела все, а в первую очередь – поражающую способность своего внука стремительно и плодотворно учиться. Ведь уже через два дня после прочтения первого печатного слова, Гришенька успешно читал и уже даже не по слогам все слова, попавшиеся ему на глаза. С каждым разом он делал это все увереннее и увереннее, справляясь с причастными и деепричастными оборотами в сложноподчиненных предложениях. Взрослым его умение читать спокойствия не добавило – вопросы о значении слов сыпались один за другим и только доступность интернета позволяла им оставаться компетентными и выдерживать лавину информации. Библиотека, собранная бабушкой, включала в себя книги, рекомендованные к прочтению школьникам младших классов. «Муму» и «Старик Хоттабыч», «Незнайка на Луне» и «Три Толстяка», «Конек – Горбунок» и «Хозяйка Медной Горы», рассказы Виктора Драгунского – эти и многие другие ждали Гришеньку, обещая ему лето, полное увлекательных и невероятно интересных историй. С переездом на новое место тяга взрослых к телевизору резко уменьшилась. Просто стало совершенно некогда убивать и укорачивать свою жизнь, сидя перед экраном и впитывая совершенно ненужную и бесполезную информацию. Расставание с зомби – ящиком прошло на удивление быстро и безболезненно. Даже Гришенька, поклонник канала «Карусель» перестал утром включать его и будить остальных. Впрочем, с переездом в деревню, бабушка сразу и беспрекословно забрала кроватку Гришеньке себе в комнату. Родители категорически не возражали и безропотно согласились – способности сына, однажды проявившись, сначала перепугали их, но умеренное и дозированное их использование успокоили и внушили уверенность в правильном, хотя и необычном развитии наследника.
А сейчас их сын, обхватив бабушку за шею и сидя у нее на руках, торопил: - «Пойдем читать Хоттабыча, там интересно что дальше будет!»
- Здорово, сосед! – из-за высокой калитки раздался развязный мужской голос и над ней показалась машущая рука, - открывай, я знакомиться пришёл! Открывайте, а то я калитку, блин… Договорить он не успел. Калитка под его, уже бьющей в нее ладонью распахнулась, папа успел сделать шаг в сторону и ему под ноги с глухим ударом ничком свалилось тело. Тело было облачено в стоптанные резиновые шлепанцы, тонкое, местами немного, а местами много рваное бледно-синее трико, с непомерно вытянутыми коленями и когда-то белую, а ныне неопределенно-серо-грязного цвета майку, в простонародье давно и навсегда нареченной «алкоголичкой». На это тело майка с таким прозвищем была надета как нельзя кстати. Многодневный перегар, обильно заполнивший пространство вокруг тела, заставил поморщиться и отступить подальше от него. Гришенька, по-прежнему сидящий на руках у бабушки, испуганно спросил ее:
- Дядя спать сюда пришел? У него дома нет?
- Нет, внучек, он здесь спать не будет, сейчас уйдет, - не раздумывая ответила бабушка. В этом она была уверена.
- Точно! – из-под тела раздался невнятный голос, затем оно начало шевелиться и после недолгих усилий перевернулось на спину, - тьфу! – голова тела выплюнула ком травы, попавший ей вовнутрь при падении, - не буду! Я чего пришел? Я же к вам исключительно по делу! Вот вы люди культурные, городские, с понятием. А второй день уже, как приехали, а отметить приезд, проставиться народу забываете! Традиции народные нарушаете. Народ, - при слове «народ» тело махнуло рукой в направлении оставшейся открытой калитки. Там, на другой стороне улицы, едва удерживаясь на ногах и опираясь друг на друга, стояли еще два тела. Обнаружив себя в центре внимания, они приветливо замахали ладошками, при этом потеряв равновесие и плавно завалились в придорожную канаву. - Народ волнуется, переживает. Вам же тут с нами целое лето жить, в мире и согласии! Или нет? Давайте жить дружно! Ик! – Утомившись длинной речью, внезапный визитер протянул заскорузлую ладонь вверх, то ли надеясь на рукопожатие, то ли рассчитывая на помощь.
Папа, оглянувшись на челядь, нагнулся, протянул руку лежащему, и когда тот уцепился за неё, не без труда привел грузное и грязное тело в вертикальное состояние. Морщась и отворачиваясь от исходящего амбре, медленно повернул его фронтальной частью в сторону выхода. Тело попыталось развернуться, но папа, легко заломив кисть пришельца, не позволил сделать это и, придав ему небольшой импульс, вывел за калитку.
- Любезнейший, слушай и запоминай, - негромко, но очень убедительно говорил он, - и друзьям своим передашь. Дорогу в этот дом забудь. Здесь не пьют и не наливают. Тем более незнакомым и наглым. То есть таким, как ты. А теперь шагом марш. Появишься здесь еще раз – разговаривать с тобой по-другому буду.
Легонько подтолкнув гостя, папа дождался, пока он выйдет за калитку и плотно закрыл ее за ним.
- А вы чего напряглись? – улыбнулся он домочадцам, - ничего страшного не произошло, обычный деревенский пьяница попытался нахрапом пузырь отжать у дачников, то есть у нас. Не вышло. Больше он сюда не придет, а вот если бы дали – всё было бы по-другому.
Речь папы прервали звуки непонятного происхождения, раздающиеся за калиткой. Наученный предыдущим опытом, он открыл ее, стоя сбоку и все семейство остолбенело от представившейся картины. В проеме стоял все тот же, недавний визитер и опершись на столб, естественным образом поливал желтой струей все, что было перед ним. Мама ахнула и отвернулась, бабушка только набирала в грудь воздуха, чтобы отчитать наглеца, а папа опешил, ошеломленный беспримерной наглостью алкоголика, уверенного в своей безнаказанности.
- Ты, если чо, запомни: Витёк меня зовут. Меня тут все знают. И ты теперь тоже. Ик! – произнося это Витёк ухмылялся, наблюдая растерянность дачников. На осу Витёк никакого внимания не обратил. Привлеченная запахом перегара и других ароматов, а возможно, управляемая иными силами, она стремительно нырнула за оттянутую резинку трико и исчезла в недрах давно не стиранных семейных трусов деревенского алкоголика. Витёк закончил процедуру, с щелчком отпустил резинку и смачно подправил ладонью своё хозяйство, взяв его в пригоршню. Впоследствии жители соседней, в пятнадцати километрах деревни, рассказывали, что вполне отчетливо слышали визг Витька, при этом довольно точно указывая время, когда Витёк его воспроизвел. Здесь его услышали все. Самые продвинутые говорили, что по силе звук превзошел рев двигателя взлетающего современного истребителя, а тональность достигла ноты «ЛЯ» четвертой октавы. Но это было потом. А сейчас, истошно завизжав, Витёк спринтерски рванул по улице, взбивая пыльные гейзеры. Мгновенно потеряв шлепанцы, он, двумя руками зажав пах, несся, ошалев от внезапной и непереносимой боли. Собутыльники Витька, к тому моменту сумевшие выбраться из канавы и даже, поддерживая друг друга, подняться, с изумлением проводили его глазами, подождали, пока он не скроется за околицей. Потом навели резкость на папе:
- Э, мужик, зачем ты так его? Ну сказал бы, что не дашь на бутылку, а мордовать-то зачем?
Папа еще только соображал, что следует ответить забулдыгам, когда в игру вступила бабушка:
- Видели, как помчался? Догнать хотите? Тогда дорогу сюда забудьте. Еще раз здесь увижу – еще быстрее побежите, за и заорете погромче!
Парочка, суетливо перебирая ногами, быстро последовала за Витьком. Причина бегства предводителя была непонятна и неочевидна, а поэтому пугала их.
Следом тишину нарушил Гришенька, - Бабушка, ему очень больно?
- Гришенька, я даже не знаю, что с ним случилось, просто он вдруг захотел убежать…
- Ты мне днем сказала: оса кусает, пчела кусает и еще шмеля показала, тоже больно кусает! Он маму испугал и папе не понравился. Я хотел, чтобы он ушел, - Гришенька вопросительно взглянул на бабушку.
- Господи, у меня совсем из памяти выскочило! Я Гришеньке днем местную опасную живность показывала, он же ничего из этого в городе не видел, вот я и объяснила. Боже мой, кто б мог подумать? Гришенька, внучок мой любимый, ты только больше так не делай! Дядя нехороший, но нельзя делать так, чтобы его кусали. У нас папа сильный, он нас защитит. Ты только не бойся за нас, мы справимся! Договорились? – бабушка, поставив внука на землю, присела рядом на корточки и развернула внука лицом к себе, - запомни, Гришенька, делать больно людям нельзя, даже если это плохие люди. Подрастешь немного – я тебе объясню. Бывают такие случаи, когда ничего, кроме этого, не помогает, но тебе об этом рано знать. Пойдем лучше книжку читать, я сегодня самую интересную нашла – «Деревянные солдаты Урфина Джюса». А вам, - бабушка, встав, повернулась к Гришенькиным родителям, - а вам – поливать еще. В малину лейте побольше, она воду любит! За работу!
Когда папа с мамой закончили несложную работу, солнце уже касалось верхушек деревьев и вместе с ним за деревья уходило дневное тепло, уступая место вечерней свежести. Толстый кот, в первый день боявшийся выйти из дома, наконец осмелился выглянуть на крыльцо и тут же был захвачен в плен папой, устроившийся на ступеньках в обнимку с мамой. На коленях у папы он чувствовал себя в безопасности, но вечер, полный вновь зарождающимися звуками, манил в сумрак и кот решился. Выждав момент, он рванулся, оттолкнувшись от папиных коленей изо всех сил и исчез в кустах. В нем проснулся хищник.
- Бабушка, смотри как здорово! Лучше, чем у Урфина! – Гришенька, услышав начало обещанной сказки, решил устроить из своих игрушек иллюстрации к прочитанной сказке. За двадцать дней, прошедшие с первых проявлений сверхспособностей, их ассортимент существенно поменялся и вместо ярких погремушек, каруселек на ниточке или больших и бесполезных пирамидок и кубиков, у Гришеньки появился большой ящик. Полный машинок, солдатиков, лошадок, динозавров, слонов и многих прочих, перечислять которые можно очень долго. Папа подошел к подбору игрушек ответственно и все они подходили друг к другу по масштабу, играть ими Гришенька любил, но только вместе с бабушкой или папой. Сейчас же, три десятка солдатиков, следуя взгляду Гришеньки, маршировали, садились в машины, объезжали по кругу большой обеденный стол. На них пытались нападать динозавры, с динозаврами сражались слоны и лошадки. Бабушка завороженно наблюдала за внуком, молитвенно сложив ладони у себя на груди. В дверях замер папа. Мама изумленно заглядывала в комнату через его плечо.
- Как он это делает? Вспомни, как мы играли – была одна кукла или солдатик и мы двигали этой куклой. Как он одновременно управляет таким количеством игрушек? Смотри, как все действуют слаженно… - мама шептала на ухо папе, - ну прямо, хоть фильм кукольный снимай!
Динозавры объединились, выстроились клином и пошли на прорыв. Солдатики уступили пространство и внезапно ударили динозаврам во фланг. Их строй рассыпался на маленькие группы, которые незамедлительно были окружены. Некоторый динозавры пытались спастись бегством, но солдатики сели на машины и устремились в погоню. И в этот момент с прогулки вернулся единственный реальный хищник. Толстый кот протиснулся в комнату и увидев маленьких, по сравнению с динозаврами, солдатиков, выступил на стороне больших динозавров. И тогда, слоны и лошади, стоявшие в засадном полку за тумбочкой, сплошной лавой устремились на кота. Кот, не ожидавший такого отпора, зашипел, выгнул спину дугой, распушил трубой хвост и одним прыжком оказался на печи. Оттуда он круглыми глазами наблюдал за завершением разгрома динозавров. Когда сражение было закончено, повинуясь невидимым и неслышимым указаниям Гришеньки, игрушки отправились к месту отдыха – в коробку, в которой они сюда были привезены. Наигравшийся и уставший Гришенька уснул сразу же после вечернего стакана молока. Как и дома, его кроватку укрыли прозрачным легким тюлем.
- А давайте чаю на крылечке попьем! – неожиданно предложила бабушка, - когда я была маленькая и жила в селе, у нас была привычка вечером, перед сном сидеть на ступеньках крыльца и пить чай. Если было печенье – с печеньем, а если не было – то с сухарями. Гришенька спит, он всегда спокойно спит. Пойдем?
Ночное небо было засыпано блёстками звезд. Невидимый в яркой городской засветке, густым туманом по небу стелился Млечный Путь, звёзды, неразличимые в городе, неожиданно оказались яркими и чудесным образом складывались в созвездия. Негромко посвистывали ночные пичуги и где-то на речке негромко покряхтывала выпь, из леса доносилось уханье совы и все равно тишина обволакивала и звенела в ушах. Чай в остывшем вечернем воздухе парил и на это тепло слеталась мошкара, пыталась залететь в рот, в глаза, в нос. Папа, недолго помахав руками, сходил на улицу к ближайшей березе и вернулся с веточками. Отмахиваться от мошкары стало проще.
- Соседи! – с улицы раздался женский голос, - соседи, к вам можно? Я ваша соседка справа, меня тетя Валя зовут.
- Минуточку, сейчас открою, - сразу отозвалась бабушка.
Тетя Валя оказалась ровесницей бабушки, только внуков у нее еще не было, а дети жили далеко, поэтому приезжали нечасто. От чая она не отказалась и не спеша попивая его, рассказывала деревенские сплетни:
- Витьку-то, что к вам сегодня приходил, скорая помощь забрала. Уж что с ним случилось, никто не знает, а два дружка его, пропойцы горькие, говорят, что до приезда скорой в речке сидел и орал, так больно было ему. Часа полтора там и просидел, пока ждал. А когда из речки вылез, то хозяйство его, - тетя Валя хихикнула в кулачок и продолжила, - то хозяйство его как маленькая дыня было.
- Цветом? – изумился папа.
- Да нет, размером, - снова хихикнув, пояснила тетя Валя, - говорят, что уже жене позвонил и сказал, что неделю его лечить будут. Хоть отдохнет от него, бедная. Он же, когда пьяный, руки распускает все время. К мужикам приставать боится, пару раз попробовал, да желание ему сразу отбили. А жена сдачи дать ему не может, вот и куражится. Я к чему это – если вдруг, когда вернется, придет счеты сводить, вы не переживайте. Тут на него многие зуб имеют, вам всегда помогут. Да и вообще, не любят его в деревне. Трутень, да алкоголик, за что таких любить? А вы к нам откуда? Из города? Ой, наверное, вы знаете, у вас же там отпечаток ангела нашли! – При этих словах родители многозначительно переглянулись, но общительная соседка этого не заметила и увлеченно продолжала, - Ну как, не слышали, все там об этом только и говорят! Только отпечаток этот сразу засекретили и, говорят, что в Москву увезти хотят, потому что, если кто к этому отпечатку прикоснется – сразу от всех хворей избавится. Говорят, что олигарх какой-то его выкупил и теперь за большие деньги будет людей лечить. Мне подружка позвонила, она в городе у вас уже давно живет и всегда все знает, у нее еще одна подруга есть, так та в редакции работает, все новости ей сообщает. Что? Кем работает? А, так уборщица она, по всем кабинетам ходит, оттого и знает! Точно вам говорю!
Словоохотливая соседка с темы городских чудес плавно перешла на деревенские новости, подробно рассказывая, как неведомый Колька сватался к не менее неведомой Светке, как в позапрошлом году сгорела баня у Вовки – Кривого и почему у Арбузихи свинья не опоросилась в этом году, но папа, изрядно уставший и перегруженный ненужной информацией громко, с протягом зевнул и смачно с хрустом потянулся.
- Ой, да что-то я вас совсем заболтала, - опомнилась тетя Валя, - да и поздно уже. Спокойной ночи, спасибо за угощение! Если что понадобится – заходите смело, калитка всегда открыта, собачонка у меня не злая, вместо звоночка держу. Вы ее не пугайтесь, идите сразу к дому, она не укусит.
Сон в деревне отличается высоким качеством и глубиной. Ничто не может потревожить уснувшего человека – по дороге не носятся стада рокеров на ревущих мотоциклах, за стадами рокеров не летают с сиренами машины ГИБДД, а к месту, где рокеры встретились с полицией не спешат с завываниями машины скорой медицинской помощи. Не ездят заниженные приоры с мегаваттными усилителями в багажниках, от звука которых в радиусе трех кварталов прогибаются и грозят высыпаться стекла из оконных рам. Не топчут полы соседи сверху, надев чугунные тапочки, не катает ребенок, оставленный родителями в одиночестве, стальные шары из комнаты в комнату, и не кричит от внезапной радости соседка с шестого этажа, в очередной (и во внеочередной) раз пытаясь забеременеть. Деревню до самого раннего утра плотным куполом накрыла тишина, чтобы с посеревшим востоком взорваться истошными петушиными криками. А сейчас ночь. Все спят.
Гришенька, как всегда, проснулся первым. Тут же открыла глаза бабушка и вскоре умытый и одетый внук с интересом наблюдал как она сноровисто готовит завтрак. В ее руках работа кипела, сковородка исправно выдавала пышные румяные сырники, чайник готовился свистом разбудить заспавшихся родителей, а на столе уже стояли тарелки, вазочки с вареньем, масленка с бруском желтого масла, пиалы с густой сметаной – все, что обещало сделать утро маленьким семейным праздником. Кот, осторожно и испуганно оглядываясь назад, спустился с печи и, прижав уши, шмыгнул за порог. Еда его, похоже, не интересовала. Вскоре вся семья, кроме него, была в сборе.
- Не знаю, что у вас в планах на сегодня, но, если помните, я – на работе. Поэтому вы занимаетесь Гришенькой и по хозяйству, а я – отчетами, сводными таблицами, накладными, балансами и прочей бухгалтерской требухой. Обед тоже готовите вы, - с этими словами бабушка подхватила свой ноутбук и затворила за собой дверь в комнату.
- Ну, чем будем заниматься? – папа, стоя у крыльца, подбросил Гришеньку высоко вверх, подняв вслед за ним руки, готовясь поймать сына. Гришенька взвизгнул от восторга, резко спикировал в сторону, у самой земли выровнял свой полет, прошел несколько метров на бреющем, резко взмыл и заложив крутой вираж, вновь оказался у папы на руках.
Мама охнула и села на ступеньки крыльца.
- Еще! Еще хочу! – Гришенькино утро только начиналось, и оно должно было стать ярким. Гришеньке хотелось скорости и свободы полета.
- Гришенька, нельзя, чтобы кто-нибудь увидел, как ты летаешь! Не все люди умеют так делать, поэтому им может показаться, что ты очень необычный. Давай мы с тобой договоримся, что ты так больше делать не будешь, если кто-нибудь чужой может это заметить. Мы с тобой договорились? – папа серьезно смотрел на сына, ожидая его ответа.
- И предупреждать надо! У меня чуть сердце не выскочило, думала, что ты уронил Гришеньку! Я к этим фокусам никогда не привыкну! – мама наконец обрела дыхание и возмущенно выговаривала папе.
- Смотри! – первый смотритель, сидящий на коньке крыши, показал рукой второму вниз в сторону забора.
Приникнув к щелке и затаив дыхание, за происходящим в соседском дворе с интересом наблюдала тетя Валя.
- Никто не видит! Еще хочу! Еще!
- Ну ладно, только один раз! – папа сдался и снова высоко подбросил сына. Гришенька свечой взметнулся вверх, выполнил мертвую петлю, из ее нижней точки по восходящей спирали вокруг папы снова взлетел вверх и после кувырка в воздухе снова оказался на его широко расставленных руках.
От щели в заборе, зажимая себе ладошкой рот, чтобы раньше времени не разразиться потрясающей новостью, к калитке метнулась соседка. С конька крыши снялся и невидимо ни для кого за нею плавно следовал второй смотритель. Через несколько дворов, чуть не сломав калитку, тетя Валя ввалилась в сени подруги.
- Машка! Машка! Где ты? Иди сюда скорее, я тебе что скажу сейчас! –
- Что орешь как оглашенная? Что, Витёк в больнице загнулся или наоборот, родил? – Машка, довольная своей шуткой хохотнула, приглашая подругу последовать за ней.
- Причем Витёк? Соседи- то у меня! Соседи!
- Да что ты заладила «Соседи – соседи»! Что случилось?
- А вот что…
В этот момент второй смотритель крест-накрест махнул рукой и легонько дунул в сторону тети Вали. Она замерла, выдохнула, вдохнула и непонимающе посмотрела на Машку.
- Так что случилось, зачем примчалась? – подруга удивленно смотрела на нее, - что с соседями?
- Ничего с соседями, причем здесь соседи? Хорошие люди, вежливые. Меня вчера вечером чаем угощали. Ты мне вот что скажи, у тебя детское сиденье на велосипед целое? Давай сюда. Я соседям хочу два велосипеда, что у меня в сарае стоят на время дать, мои-то еще не скоро приедут, а для дитя сиденье нужно. Все, побежала!
- Давай, беги… - Машка удивленно проводила подругу взглядом, - беги, сорока! Совсем с ума сошла…
Впереди и выше тети Вали ко двору с заливисто смеющимся Гришенькой летел второй смотритель. Назад он не оглядывался, тетя Валя его больше не интересовала.
Продолжение гл.6 читайте здесь.
Novosea Company. Редактировал Bond Voyage.
Другие повести и рассказы автора читайте здесь.
===================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
===================================================
Желающим приобрести авантюрный роман "Одиссея капитан-лейтенанта Трёшникова" обращаться kornetmorskoj@gmail.com
В центре повествования — офицер подводник Дмитрий Трешников, который волею судеб попал служить военным советником в Анголу, а далее окунулся в гущу невероятных событий на Африканском континенте.