Все, но только не мисс Мэллоуин. Она не вскрикнула, не ойкнула, не закричала на наглеца. Нет. Она медленно выпрямилась, повернулась и отвесила барону такую оплеуху, что его голова мотнулась, как у китайского болванчика, шляпа отлетела к кустам, почти до того места, где стоял я, а небольшой паричок, которым барон, оказывается, прикрывал начинающуюся лысину съехал на сторону, придав лицу барона совершенно идиотской выражение. Затем она медленно наклонилась и негромко, слышал только я, глядя барону прямо в лицо, сказала. – Ещё раз так сделаешь, башку оторву. Мисс Мэллоуин вновь наклонилась, по новой завязала оба шнурка, подобрала чехол с ракеткой, махнула им наблюдавшим эту сцену и легко побежала по аллее. Занавес.
В наступившей тишине барон Коргиус медленно откатил своё кресло на, как сказал бы отставной штаб-сержант Доббс, исходную позицию. Вот тут сидевшие на террасе начали взволнованно обсуждать между собой увиденное, бросая на барона осуждающие взгляды. А я задумался, откуда у такой леди, такие вульгарные выражения, «оторву башку!». Мои размышления прервало появление на террасе Денса. Пыхтя и отдуваясь, он нёс в руках большой автомобильный аккумулятор. Увидя его барон буквально зашёлся в ругани.
- Где тебя черти носили, идиот безмозглый? Когда надо, тебя нет, когда не надо, ты вечно пыхтишь рядом! Где тебя черти носили? – От гнева барон повторялся.
Если Денс и был возмущён такой бранью, то вида он не показал, а может он был настолько толстокожим, что не обращал внимания на выходки барона, он спокойно ответил.
- Я ходил за аккумулятором, сэр, вы же сами утром сказали, что поедите на моторе, сэр.
- Сказал, сказал, за это время можно было двадцать аккумуляторов принести! Ставь скорее!
Инвалидное кресло Коргиуса было непростым и скорее всего, очень дорогим. Под сиденьем была устроена специальная полка, на которую устанавливались два тяжёлых автомобильных аккумулятора, на спинке кресла была надпись: «Истерн электрик», это говорило о том, что оно приводилось в движение электромотором.
Коргиус сидел в кресле и, брызжа слюной, покрикивал на Денса, который, кряхтя, пытался втиснуть громоздкий аккумулятор под сиденье.
- Ну, что ты там возишься, болван?! Да, полегче там. Думай, что делаешь, сын тупицы! Осторожнее!
Этот вопль раздался, когда от неловкого движения умаявшегося Джона, под сиденьем сверкнула электрическая дуга, из-под кресла полетели искры и поплыл голубой дымок.
- Ты, хочешь поджарить меня, как на электрическом стуле? Идиот!
Я со своего места у куртины заметил, как все наблюдавшие эту сцену дружно переглянулись. Держу пари — каждый из присутствующих был готов сделать из инвалидного кресла Коргиуса электрический стул для него и, даже, заплатить за это удовольствие.
Наконец аккумулятор был установлен как надо, Коргиус, в раздражении, дёрнул рычажок, и с пробуксовкой, едва не наехав Денсу на ногу, тот еле-еле успел отскочить, поехал в глубь парка. Денс, не спеша, пошёл в ту же сторону, куда только что укатил барон. Сидевшие на террасе стали, теперь уже громко и горячо, обсуждать всё, что произошло у них на глазах. Я же, оставшись наедине со своими мыслями, повернулся и не спеша зашагал вдоль аллеи.
Но побыть наедине мне не удалось, несмотря на ранний час на аллеях было много гуляющих и мне приходилось то и дело прикладывать руку к полям шляпы приветствуя тех, с кем вчера познакомился или просто виделся на приёме. Моего доброго читателя может удивить, что в такой ранний час было много гуляющих, но в этом состоит особенность жарких стран. На этой широте в утренние часы, наше светило только греет всё вокруг, это к часу дня оно превращается в раскалённую сковородку, заливающую землю свинцовым зноем.
Чтобы избавить себя от необходимости непрерывно раскланиваться, приветствуя встречных, я свернул в боковые аллеи, где народу должно было быть меньше. Указатель показывал, что там находятся теннисные корты и оттуда, действительно, слышались громкие удары ракеток и смачные шлепки меча о грунт, сопровождаемые, то одобрительным гулом голосов, то аплодисментами зрителей. Подойдя ближе, я увидел, что в теннисном поединке сошлись доктор Эшкли и секретарь барона Коргиуса мисс Мэллоуин, судил матч один из местных эскулапов доктор Шелли. Очевидно, именно на этот матч и торопилась мисс Мэллоуин.
Зрителей вокруг корта было немало, и я вновь только и успевал раскланиваться, и приветствовать моих новых знакомых. Среди которых я заметил нескольких дам из «сорочьего эскадрона» во главе с их предводительницей, миссис Мэгпай. Поджимая губы, они что-то весьма горячо обсуждали. Подойдя ближе, я понял, что они обсуждают не перипетии матча, а теннисную форму игроков, и главным образом то, во что была одета мисс Мэллоуин, конкретно её спортивное платье, а ещё более конкретно, его длину. Их вердикт был однозначен – вызывающе короткое!
Матч подходил к своему завершению, счёт был равным, и итог матча зависел лишь от одного хорошего удара. Это обстоятельство казалось удивительным, ведь, доктор, рослый, спортивного вида мужчина, а его соперницей была, пусть молодая, но женщина. Однако, мисс Мэллоуин, можно сказать, только что пережившая неприятную сцену с Коргиусом, ни в чём не уступала своему сопернику, более того, она навязывала доктору свою игру. Словно белая пантера, она грациозными прыжками двигалась по площадке, всякий раз оказываясь в нужный момент в нужном месте.