"Деревенский дневник" 27 августа
Моросящий дождик уже неделю не давал мне полноценно заниматься уличными делами. Встала уборка урожая, прекратились мои ежедневные прогулки по лесам и полям. Как ни грустно признавать, но приближалась осень, и мне нужно было думать, чем я буду заниматься в деревне длинными осенними и зимними вечерами.
Пока что мне хватало рисования, но хотелось найти еще какое-то интересное и полезное занятие. Я решила разобрать, наконец, вещи на чердаке и в старых шкафах, до которых летом у меня руки не доходили.
Приятные находки ждали меня на каждом шагу. Попадались добротные отрезы ткани, любимые с детства книги, кухонная утварь, игрушки. Все найденное богатство я тщательно осматривала, обтирала от пыли и распределяла в шкафах на чистых полках, чтобы уж теперь-то знать, где что находится.
Несколько находок меня особенно порадовали. Первым был загадочный сундучок из дерева. А в нем… старинная ручная швейная машинка! Такая - основательная, не как сейчас из пластика. Тяжёлая, покрытая черным лаком с витиеватыми узорами.
Я уж и не помню, где мама её раздобыла, профессиональной швеёй она никогда не была. Но бывало, что шила мне что-то из одежды или подшивала шторы и постельное белье.
Помню, как мама сшила мне простенький летний сарафан из ситца, но по моей просьбе юбка у него была не прямая или в складочку, как шили раньше, а юбка-солнце. Мама долго отнекивалась, мол на такую юбку уйдет много ткани, но видя мои просящие глаза, она сдалась. Это было самое баское платье (если вы знаете это слово). Я кружилось в нем когда надо и не надо, ловя завистливые взгляды девчонок. В этом сарафанчике я чувствовала себя летящей феей. Был, правда у него свой минус – каждый ветерок норовил задрать подол сарафана мне на голову, но я научилась быстро ловить непослушную юбку и в ветреную погоду старалась его не надевать.
Я помню, что у этой машинки был прекрасный звук, мне нравилось даже просто слушать его. Когда крутишь ручку, там игла поднимается и опускается, а звук похож на «пулемётную очередь».
Играть швейной машинкой просто так было нельзя, только втихаря. Либо, когда мама уже что-то пошила и убрала нитки. Иначе можно было перепутать все нитки и потом получить за это нагоняй. Особенно боялась мама, что я проткну себе пальцы иглой. В общем, родители тогда не приветствовали, наши стремления всё покрутить, нажать, открыть или закрыть. Оно и понятно, они же за нас тревожились, а нам-то хотелось Мир открывать. Поэтому мы всё равно его открывали, но уже тайно.
И вот теперь машинка моей мамы досталась мне и я могу беспрепятственно «играться» с ней, сколько захочу! Я взяла себе на заметку попросить Аню, чтобы она научила меня шить. Пусть супер-швеёй я не стану, но уж полотенце подрубить или прошить наволочку теперь смогу.
Дальнейшие поиски привели меня к настоящим сокровищам. Точнее моим детским сокровищам – небольшой жестяной шкатулке с разными мелочами, которые я собирала в детстве. Уверена, что у каждого ребёнка в детстве было своё сокровище, и это совершенно не обязательно что-то ценное. У кого-то это коллекция разных камушков всех цветов и форм, кто-то вкладыши собирал, а кто-то и крышки от бутылок. У кого-то были припасены разные стёклышки или набор замочных ключей.
А вот у меня это была коллекция пуговиц! Эти пуговки я собирала всё детство. Что-то отдавала мама от распоротых вещей, что-то меняла у подружек на нужные им и не важные для меня сокровища.
Пуговицы можно было найти на улице. И ещё бывает к новой одежде, рубашке или кофте изнутри пришиты, либо в кармане лежат дополнительные пуговки, так тоже коллекция пополнялась.
Пуговицы были не только разных цветов, но и всевозможных форм: большие, маленькие, круглые, квадратные, даже треугольные, с дырочками и с ушком. Пуговицы были и из разных материалов: больше всего пластиковых, но были деревянные, стеклянные, металлические и даже из настоящего перламутра. Это была целая связка мелких бело-розовых пуговок, холодных на ощупь, словно камушки. Мне нравилось смотреть, как переливается перламутр на плоских кругляшах. А ещё среди россыпи пуговиц была самая заветная, золотая запонка моего деда. Пара куда-то подевалась, а зная мою любовь к пуговкам, дед отдал эту запонку мне. Она, как священный грааль, выделялась среди остальных моих сокровищ, и её хотелось рассматривать долго. На ней была выгравирована золотая звездочка.
Моё сокровище хранилось в старой жестяной коробке от чая, но я называла ее шкатулкой. Если потрясти шкатулку с пуговицами, то такой приятный звук получался. А ещё здорово было запустить в них пятерню, подымать ладонь, чтобы пуговки высыпались обратно сквозь пальцы. В этот момент я представляла, что это золотые монеты, которые были моими сокровищами.
Помню, что в детстве иногда я делала из этих пуговиц бусы. Просто нанизывала их на нитку, потом связывали её в кольцо, вот тебе и шикарные разноцветные бусики. Правда, временные, я их всё равно распускала и назад складывала.
Среди пуговок нашлись мои детские украшения – проволочное колечко и потемневшая брошка с переливчатыми камушками. Двух камушков не хватало, они выпали еще когда я была маленькой. Мама мне потому и отдала эту брошку, что сама не могла ее носить. Но для меня это было настоящее сокровище, и я часами могла любоваться и брошкой, и своей коллекцией пуговок. Как здорово, что после стольких лет я смогла найти эту дорогую для меня шкатулку!
Продолжение читайте здесь
Меня зовут Ольга Усачева. Это 79 глава художественной повести "Деревенский дневник". Все опубликованные главы смотрите здесь
